Майкл чувствовал себя полным дерьмом. Проклятье, он и на самом деле был дерьмом!
Первый раз у них с Синтией это вышло случайно, просто несчастный случай. Майкл понимал, что это слабое оправдание; все было не совсем так, будто идешь себе, а в следующий момент уже кому-то засадил, но он действительно думал об этом именно в таком ключе. Фил как-то позвонил ему ночью по междугородной связи из Калифорнии, он жутко волновался, потому что не мог дозвониться до Синтии. Парень постоянно в разъездах, продает женские чулочные изделия большим универмагам и, вероятно, время от времени закладывает. Доказательств у Майкла не было, но он три года проработал в полиции нравов и хорошо знал этот тип бизнесменов, которые вдали от дома по ходу дела охотно пользовались услугами местных барышень. Постоянные звонки, проверяющие Синтию, больше напоминали звонки раскаяния, способ следить за ней, когда не можешь проследить за собой.
В то время Джина работала по ночам и уже отталкивала от себя Майкла, когда тот тянулся к ней. Проблемы Тима становились все более очевидными, и она реагировала на это, набрасываясь на работу, вкалывая по две смены, потому что не могла смириться с мыслью о том, чтобы вернуться домой и столкнуться со своим ущербным сыном. Майкл и сам был болен от горя, изможден от внутренних рыданий по ночам и чувствовал себя жутко одиноко.
А Синтия была под рукой и буквально горела желанием отвлечь его мысли от всего этого. После первого раза он пообещал себе, что это больше никогда не повторится, и сдержал свое слово по крайней мере на год. У Майкла была своя работа, был Тим, и думал он только об этом до одного весеннего дня, когда Синтия сообщила Джине, что у нее протекает умывальник.
— Пойди и почини ей эту штуку, — сказала тогда Джина Майклу. — Фил все время в отъезде. Этой бедняге совсем некому помочь.
Майкл не был влюблен в Синтию, и он был не настолько глуп, чтобы испытывать какие-то иллюзии насчет ее глубоких чувств по отношению к нему. Находясь в зрелом возрасте, к своим сорока годам он уже знал, что женщина, готовая улечься под тебя всякий раз, когда видит, не любит — она чего-то ищет. Возможно, Синтии нравилось возбуждение, которое она получала, трахаясь с Майклом на кровати Фила. А может быть, ей нравилось видеть Джину в окне кухни и сознавать, что она забирает что-то, принадлежащее другой женщине. Майкл не мог позволить себе начать разбираться в ее мотивах. Достаточно того, что он хорошо знал свои. На эти пятнадцать-двадцать минут, которые он проводил у соседки, его голова становилась пустой, он переставал думать о том, что нужно платить врачам, погашать проценты по закладной или отвечать на звонки из банка по поводу того, когда он заплатит долги по кредитной карточке. В эти минуты Майкл думал только о замечательном маленьком ротике Синтии и собственном удовольствии.
Но однажды она должна была чего-то захотеть от него. У него хватило ума, чтобы, по меньшей мере, сообразить это.
— Эй, Майкл, очнись! — позвал Лео, постучав костяшками пальцев по его письменному столу. — Вытащи голову из собственной задницы.
— Что там происходит? — спросил Майкл, откидываясь на спинку стула.
В участке, кроме них двоих, никого не было, а Грир заперся у себя в кабинете, опустив жалюзи.
— Он снова там онанирует? — сказал Майкл, кивая в сторону закрытой двери.
— Да нет, с ним там какой-то чудак, смахивающий на ищейку.
— С чего бы это? — спросил Майкл, хотя ответ был ему известен. Вчера вечером Грир сказал, что собирается обратиться за помощью, и следующим шагом в этом направлении было Бюро расследований штата Джорджия.
— Он со мной не советовался, — ответил Лео, усаживаясь на край стола Майкла и сдвигая разложенные там бумаги. Он постоянно это делал, хотя Майкл сто раз его предупреждал.
— У тебя были проблемы с женой вчера вечером? — спросил Лео.
— Нет, — соврал Майкл, отводя глаза в сторону.
Помещение участка было местом угнетающим и темным, окна, выходившие на супермаркет строительных материалов «Хоум Дипоу» на другой стороне улицы, были покрыты толстым слоем сажи, через который почти не пробивалось утреннее солнце. «Сити-Холл-Ист» представлял собой двадцатиэтажное здание, расположенное в начале поворота Понсе-де-Леон-роуд и протянувшееся на целый квартал; раньше здесь находился универмаг «Сирс». Железнодорожные пути отделяли это строение от старого завода Форда, который теперь перестроили в дорогие лофты. Штат выкупил бывшее здание «Сирс» много лет назад и разместил здесь различные государственные учреждения. Тут находилось не менее тридцати подразделений и работало более пятисот служащих. Майкл проработал здесь десять лет, но за все это время видел только вечно переполненную подземную парковку да три этажа, отведенные под управление полиции Атланты и морг.
— Эй! — повторил Лео и снова постучал по столу. Майкл отодвинулся на стуле от стола и от Лео. Благодаря непрерывному курению и постоянному прикладыванию к бутылке, спрятанной в ящике, дух у того изо рта стоял, как у собаки из задницы.
— Похоже, ты размечтался о какой-то киске?
— Заткнись! — огрызнулся Майкл, подумав, что это совсем недалеко от истины. Лео всегда попадал в точку со своими высказываниями — и не потому, что был хорошим детективом, а потому что не умел держать язык за зубами.
— Я хотел попозже заехать навестить Кена. — Лео вытащил из кармана пиджака мандарин и начал его чистить. — Как он?
— Все о’кей, — ответил Майкл, хотя на самом деле он уже неделю не разговаривал с Кеном.
Они долгое время были напарниками, близкими, как братья, пока однажды Кен вдруг не рухнул на пол. Он как раз рассказывал Майклу об одной грандиозной женщине, которую встретил накануне вечером, и на какое-то мгновение Майклу показалось, что это шутка. Но Кен начал судорожно дергаться, рот его безвольно приоткрылся, и он описался прямо тут, на полу в их полицейском участке. Пятидесятитрехлетнего мужика хватил удар, словно немощного старика. Вся правая сторона тела отказала ему, рука и нога обессиленно повисли, словно у тряпичной куклы, а рот был искривлен, от чего по подбородку постоянно текла слюна, как у грудного младенца.
Никто из управления не хотел навещать его и слушать, как он пытается говорить. Кен был живым напоминанием о том, что могло ожидать любого из них. Чрезмерное курение, чрезмерные пьянки, две-три женитьбы, а в конце — перспектива провести последние дни под капельницей, прикованным к постели в каком-нибудь захудалом бесплатном доме для престарелых.
Дверь кабинета Грира внезапно открылась, и оттуда вышел долговязый мужчина в костюме-тройке. Кожаный портфель смотрелся на фоне его большой руки, словно почтовая марка. Майкл сразу понял, почему Лео назвал этого человека ищейкой. Он был высоким — где-то за метр девяносто — и поджарым, точно гончая. Белокурые волосы были коротко подстрижены и зачесаны набок. Верхняя его губа тоже выглядела необычно: как будто кто-то разрезал ее пополам, а потом неаккуратно вернул на место. Лео, как обычно, неправильно оценил увиденное. Добавь этому парню наросты по обе стороны шеи, и он вполне мог бы сойти за персонаж сериала «Семейка монстров».
— Ормевуд, — сказал Грир, возвращая Майкла к действительности. — Это специальный агент Уилл Трент из БТП.
Лео, как обычно, тут же продемонстрировал свои хорошие манеры.
— Что еще за БТП, черт побери?
— Группа по борьбе с тяжкими преступлениями, — пояснил Грир.
Майкл буквально кожей почувствовал, как напарник сдерживается, чтобы не брякнуть, что тогда это, собственно говоря, должно было бы звучать ГБТП. Но Тренд стоял вплотную к Лео, возвышаясь над ним чуть ли не на целый фут, так что, возможно, именно это обстоятельство и заткнуло разговорчивому детективу рот. Ручищи у этого парня из службы штата были просто громадные, и складывалось впечатление, что, если он обхватит ладонями голову Лео, череп у того может легко треснуть, словно кокосовый орех.
Лео был, конечно, идиотом, но не глупцом.
— Я работаю, — сказал Трент, — в специальном подразделении Бюро расследований штата Джорджия, основанном для помощи местным органам правопорядка на территории штата в раскрытии
