пушки… Смотрят нагло: сразу видно — местные авторитеты и чуют себя хозяевами положения.
— Что везем, торгаши? — поинтересовался первый и запустил руку в ближайший мешок в кузове. Мих и Дар уже инстинктивно сжали кулаки. Рая сидела на ступеньке и внимательно следила за происходящим. С видом шахматиста, который ждет своего хода.
— Что там, Краб? — окликнул первого самый рослый.
— Ха, джинса! — отозвался тот. — Берем!
— А вот и нет, — почти прорычал Дар.
— А вот и да, — отшутился местный. — Нам здесь все отстегивают, не только всякие торговцы шмотьем!
Людской поток тек мимо. Нет ничего ужасней, чем чувствовать себя беспомощным, когда рядом сотни людей, которые могут помочь.
…Доля секунды, и местный смотрит в ствол наставленной на него даровской пушки. Мих, не долго думая, наставил свою самоделку на главаря. Те смеялись. И правильно — их больше в любом случае, и их оружие — настоящее, — то, которое бьет насмерть.
— А теперь положили пушки и свалили отсюда, все трое, — спокойно сказала Рая. Она все так же сидела на ступеньке. Даже опять нога на ногу. — И только попадитесь еще раз…
Немая сцена…
И три бугая, в один момент ставшие похожими на пристыженных мальчишек, положили на землю оружие и бегом скрылись в толпе.
Рая встала и подняла все три пушки.
— Это тебе, это тебе, — сказала она, вручая по одной Дару и Миху. — А это мне, — и заткнула последнюю за пояс. До этого у нее оружия, похоже, не было. Невероятно…
— Слушай, это ты как? — восхищенно прошептал Дар.
— Они трусливы. Если ты сильная личность, слабые будут тебя слушаться, — она развела руками, как если б объясняла что-то простецкое. — Ваша ошибка, парни, в том, что вы пытались бороться с ними, став такими же, как они. А на этом уровне они вас круче… Крыса бегает быстро, и вы же не бегаете за крысой, чтоб ее поймать? Вы мастерите ловушки… Так и с этими. Не надо бороться с ними их оружием, когда есть свое собственное. Надо уметь диктовать свои условия. Тогда, если ты сильнее, ты победишь. Вы не привыкли к этому, но такой барьер несложно устранить после некоторой тренировки…
— Научишь?!! — Мих и Дар готовы были упрашивать на коленях.
— Научу, — спокойно ответила Рая.
Глава десятая. Links
Просто удивительно, как двое лучших друзей много лет могут просто сосуществовать в одном офисе, просто ходить вместе в столовку в обед, просто жить, не замечая друг друга…
Когда Леха сказал: «С возвращением, Творец», я почувствовал что-то странное. Я вообще стал странный. Почему-то подумал, что, когда планируешь будущее, теряешь такую ценную штуку как настоящее. Я не замечал Шуру… не замечал Леху… я ходил на работу, возвращался домой… ел, спал, смотрел телик, считал дни до отпуска… и все изменилось после того сна, который заставил меня проснуться.
Я даже начал вспоминать сумасшедшее время, когда я, старый холостяк, мог неделями не вылезать из своего логова, сидеть там с чипсами, пивом, слушать Rammstein и рисовать свои миры. Я мечтал. Я творил. Я был неправильным.
Я вспомнил сумасшедшее время, когда без памяти влюбился в Шуру… Эти крылья, могучие крылья с размахом в десять метров; крылья за моей спиной…
Такое ощущение, что сейчас это все вернулось.
В тот вечер мы с Лехой сидели в опустевшем офисе, который уже погрузился в вечерний мрак, где единственным источником света остался старенький монитор View Sonic; и наш маломощный офисный компьютер выворачивался наизнанку, рендеря сцену за сценой… Мы молчали… лучший друг — это тот, с кем можно помолчать… потягивали третью «Балтику»… Каждый думал о чем-то звездном. Точно знаю. Наши мысли были уж не о зарплате, горячем ужине и отпуске, который дают опять в декабре… Мы были выше.
— А что это за мужик? — спросил Леха. — На меня похож.
— Ага… — кивнул я. — Это дядя их… Да, во сне он был их дядя…
— А как его зовут?
— Линкс.
— Хех, а почему?
— Я Раммштайн слушал, когда рисовал. Links 2,3,4…
Кивнул. Тишина…
— Слуш, Влад… сотри его, а…
— Зачем?
— Не знаю… просто сделай это для меня. Очень прошу.
— Ладно, — я пожал плечами. Мне, в принципе, было все равно. Персонаж был корявый, и души я в него вложил мало. Поэтому, наверно, было не сильно жаль. И Линкса я стер.
Глава одиннадцатая. Сон, где было темно
Ей было двадцать четыре. И не спрашивайте, как Миху удалось узнать это. Вчерашний молчун вдруг проявил искренний интерес к миру и болтал без умолку. Он, похоже, забыл о времени и даже о слишком долгом отсутствии Линкса.
Сейчас для него существовала только Рая. Они сидели друг напротив друга: она — на ступеньке, он — на корточках рядом. Над Нефтевышкой уже была ночь; плывущие по небу острова создавали черные плеши в звездном небе… Людей на улицах становилось все меньше и меньше, а по всему городу зажигались красные огоньки: костры, свет ночных лучинок сквозь мутные стекла, тлеющие кончики чьих-то самодельных папирос…
Дар спал в кузове, свернувшись среди тюков с джинсой и травкой. Ребенок… смертельно уставший, но готовый легко пережить любой стресс — он просто спит и ни о чем не думает.
Сейчас тепло. По-весеннему. Он видит странные сны. Как и тот, кто похож на серый пепел…
Оффтопик[1] первый. Двое нас.
С исчезновением Ройхо, а затем — Айны нас осталось двое. Мы не знали, куда она делась. Как, и Старшенький, впрочем. Мы с Витой долго думали на эту тему. Если верить теории, все души дорастают до Богов рано или поздно. Но куда деваются сами Боги? Если идут на ступень выше, то возникает вопрос о разнице в «возрасте» между Ройхо и Айной, а ведь они ушли почти одновременно.
Ушли… куда?
Нас теперь двое. И мы будем возраста Айны, когда подрастет хоть кто-то из Хранителей, имеющихся в
