Положишь потом в мой рюкзак…
Время бежало вперед незаметно. Дар прохаживался туда-сюда по жухлой траве, весь в своих мыслях. Временами он становился невыносимо похож на Миха…
Рая, прислонившись к обшарпанной стали кузова, листала его блокнот. Фактически, она получила свободных вход во внутренний мир мальчишки — он писал здесь все, что хотел. То стихами, то прозой…
«На больных и раненых не обижаюсь, особенно на больных на голову и раненых в сердце…» — прочитала Рая и чуть заметно улыбнулась краем рта.
— Дар — писатель, — сказал Мих, глядя на блокнот. Щурился и присматривался — все равно не видел даже заголовков. — Он мне читает это иногда. А некоторые стихи мы переделываем в песни.
Рая перевернула последнюю страничку, чтобы открыть ту, где был новый стих.
— Скажи, что здесь написано, — попросила она.
— Не вижу, если честно, — признался Мих. Потом пожал плечами, взял у Раи блокнот и поднес к самым глазам, так что чуть ли не задевал бумагу ресницами. — «Учиться быть слепым». Хм… новый… Дар мне его не читал.
— Он еще сырой, — сказал Дар, незаметно оказавшийся рядом.
— Ты очки носишь, а Мих? — спросила Рая.
— А-а-а, — мечтательно протянул Мих. — Вогнутые стеклышки, которые возвращают зрение. Не отказался бы.
— Я пытался такие сделать, но у него от них глаза сильно болят, — сообщил Дар.
— По большому счету, нам и не нужно зрение, — сказала Рая. — Твой стих, Дар, мне об этом напомнил. Напиши-ка еще что-нибудь и мне не показывай…
Дар взял блокнот подумал с минуту и взялся писать…
— «Куда делся дядя Линкс…» — Рая прочитала еще до того, как Дар закончил строчку. Мальчишки удивленно переглянулись. Дар написал еще что-то. — «Как ты это читаешь?»
— Смотрю твоими глазами, — ответила Рая на немой вопрос. — Тебе тоже неплохо бы научиться, Мих…
Переварить произошедшее Дар пытался еще полчаса. Впрочем, молодец, что не делал попыток понять это на уровне простой логики. Сын шамана не привык думать как все нормальные люди. Мать с детства приучила Дара смотреть на все иначе и ничего не называть невозможным. А сон, где твердили единственную заповедь: «верь сердцу», казался теперь не просто сном. Это был кусочек паззла, который куда-то да относился. Вот когда наберется побольше таких кусочков, может быть, и получится понять, что же вообще происходит.
А пока… что есть пока: пропавший дядя… и желудок, который уже на ребра скоро начнет кидаться от голода…
Поглядев на Миха, который о нем совсем забыл и ничего в мире не видел теперь, кроме Раи, Дар понял, что, если не он, то никто за едой не пойдет. Поэтому он, не долго думая, вытащил из кузова рюкзак и куртку, слазил в кабину за деньгами и, крикнув Миху и Рае, что пошел на рынок, спустился на грязную городскую дорогу.
Месил сапогами грязь часа два. В мрачном настроении. Совершенно не зная ни города, ни хоть кого- нибудь из здешнего народа. Поспрашивал аборигенов — нашел рынок. На рынке набил полный рюкзак сушеного мяса и местных фруктов. Расстался почти со всеми деньгами.
Оставшиеся пытался вытащить из его кармана какой-то воришка. Дар это почуял еще до того, как тот протянул руку. «Пшел вон, — процедил Дар сквозь зубы и добавил, — пока жив»… Эффект был как от вчерашнего выступления Раи.
Впрочем, вряд ли это сработало бы, если б Дар обернулся. «Воришка» был его в два раза старше и поздоровше тоже. К тому же, нож, которым он собирался ловко срезать кошелек с пояса, он вполне мог применить по совершенно иному назначению.
Но Дар не обернулся. И не видел, как выглядит этот парень. В его представлении вор так и остался худосочным мальчишкой с ловкими руками и крысиным взглядом… как все бестолковые и трусливые дети улиц… Зрение порождает иллюзии. В душе оборванец и был таким. Поэтому, не видя, Дар не ошибся…
— Ты рисковый парень, — сказал кто-то почти ласково, чуть ли не с гордостью. Положив тяжелую ладонь Дару на плечо. — Он мог тебя прирезать сперепугу.
Дар посмотрел на незнакомца. Внешность такая северянская… Раскосые монгольские глаза, смуглая кожа. Только волосы почему-то светло-желтые. Длинные и вьющиеся. Когда он сбросил капюшон, по ним с треском пробежала невидимая искорка.
— Это просто маленький воришка, — в голосе Дара звучало непонимание.
— Ага, — задумчиво произнес незнакомец и кивнул куда-то в сторону.
Громила с сумасшедшим взглядом… белки глас поблескивали в тени — он сидел под каким-то дырявым тряпичным навесом на куче хлама и беспокойно зыркал по сторонам.
Дар понял, что минуту назад за его плечом прогуливалась Смерть, а он ее даже не заметил.
— Но ты прав, — кивнул незнакомец. — Верь сердцу, парень. Глаза обманули бы тебя. Ты бы испугался. И валяться б тебе тут с ножом в спине.
Дар прищурился и попытался поймать его взгляд…
— Ты… слепой… — тихо сказал он.
Мутно-голубые глаза моментально сфокусировались, и Дар встретил взгляд серьезный и не очень приятный.
— Да, я слепой, — согласился незнакомец. — А у тебя черные волосы, пестро-зеленые радужки; и тебе явно мала эта куртка… Пошли, потолкуем.
У Дара и тени сомнения не промелькнуло насчет того, чтобы куда-то пойти с этим человеком. На сердце было абсолютно спокойно. Как будто все так должно и быть.
Глава двенадцатая. Друг из СС
Я поймал себя на том, что уже невесть сколько времени сижу неподвижно; в руке вилка, с которой свисает длинная макаронина… Шура сидела напротив и внимательно смотрела на меня.
— Ты уже час так сидишь, Владик, — сказала она. — Что с тобой такое?
— А… — я опустил вилку, поскреб пятерней затылок, — я тут задумался, Шур. Вот и все.
— У тебя проблемы?.. расскажи, что случилось. Ты сам не свой в последнее время.
