— И имел трояк по чистописанию! — Элла и Эолин засмеялись.
— Сколько ему лет, а? — спросил Толь. Все пожали плечами.
Это надо было узнать, надо было расследовать! А с какого конца тут, собственно, расследовать? Замысел остался замыслом еще целый семестр…
— Я обратил внимание, — сказал однажды Алик, — что другие преподы недолюбливают Магистра Тора… и вообще, смотрят на него сверху вниз…
— При его росте это неудивительно, — пожала плечами Элла.
— Да нет, я не о том! — перебил Алик. — Они не считают его равным! Не подают ему руки… и вообще…
— Зависть, — констатировала Элла.
— Чему завидовать-то? — хмыкнул в ответ Алик.
— Неужели они судят по внешности? — усомнилась Эолин.
— Магистру Тору должно быть как минимум… — Толь задумался… 10 лет простой школы… 5 лет университета… 5 лет аспирантуры… — 26… ну 25… и то надо быть гением, чтобы в таком возрасте добиться создания новой кафедры… это же мировое событие… баланс-шмаланс и все такое…
— Может, поэтому и завидуют, — Элла стояла на своем. — Что он талантливый, что он не такой, как все… и вообще…
— Хотя… так ли это важно… — начал было Толь…
— А я хотел бы знать, за что они так Магистра Тора! — возразил брату Алик…
Хотел-не хотел, а в преддверии сессии все забылось быстро…
…Однажды все четверо громовиков блуждали по лабиринтам родной кафедры, добираясь в седьмую лабораторию, когда их догнала какая-то женщина. Ей было лет 25, не больше…
«Здравствуйте, помогите, пожалуйста, я тут заблудилась, мне выйти надо».
«Да вы выходите в окно и летите».
«Я не умею».
'????'
'Я нездешняя. К сыну в гости прилетела, меня подбросил один славный человек на воздушном шаре… Я так торопилась; девять лет сегодня моему мальчишке…'
'????' — они не помнили никого на кафедре, кому было бы 9 лет!..
'Его зовут Тор… Я думала, он учится с вами…'
'Ах да… Ма… да, Тор…'
— Он самый обычный мальчишка, — упавшим голосом сказал Толь, провожая взглядом исчезающий за облаками цветастый воздушный шар…
— Что, сделаем вид, что ничего не знаем? — растерянно проронила Эолин.
— Нет! — Элла будто вспыхнула. — Это нам проверка не верность! Мы прямо сейчас пойдем и поздравим его с Днем рождения! Пусть он знает, что хоть ему и 9 лет, а он все равно для нас Магистр Тор!
…
'Магистр Тор, мы знаем, что у вас сегодня День рождения и что вам 9 лет. Мы поздравляем вас и желаем счастья… Мы любим вас, Учитель!'
'А это — в вашу честь!'
Алик и Толь распахнули окна, впустив в башню грозовой ветер; и девятилетний Магистр с гордостью, с настоящей гордостью и благодарностью смотрел на разразившуюся в небе бурю ажурных молний, в которых, играя с ними, ныряли молодые драконы…
А на земле зубастые шаманы падали ниц, и с пирамид текли водопады на все четыре стороны… Где- то в долине, глядя, как электрические кружева в мелкие клочки рвут небо, дикие воины бросали мечи и смотрели… смотрели, не в силах отвести взгляд…
Когда все стихло, на глазах у Магистра Тора блестели слезы…
'Я родился в такой буре, потому что поймал с десяток молний и остался жив… и лишь одна попала мне в висок и оставила шрам… с тех пор я сам, как молния… мне нужен час, чтобы изучить то, на что другому потребуется год… для меня дни и недели растягиваются в века… меня слушается гром…
Видят боги, это не принесло мне счастья… я так думал раньше…
Но вы… вы четверо заставили меня думать иначе…'
С посветлевших облаков опустились радужные мосты…
—Грозовые врата
На рассвете, когда рассеялся нежный утренний туман, вдали, среди деревьев из него выросли два острых белых зуба. Такие высокие горы… обелиски — или — поверить сложно — дома, казалось бы, должны были царапать вершинами небо, кромсая его нежную синюю плоть…
Удивляясь самим себе, обитатели Цитадели внимательно прислушивались к непонятным горам, словно и впрямь хотели услышать треск рвущегося на кусочки неба.
Они гипнотизировали… они казались миражом…
Самые шустрые студенты уже сгоняли к горам и, вернувшись, доложили, что это на самом деле диковинные дома! Они не были миражом; можно было пощупать стены и ощутить нагретый солнцем камень. Можно было зайти внутрь — все предметы в них были тоже реальны.
Но вот люди в этих домах были призрачны… Они не видели чужаков и, бесплотные, как привидения, проходили прямо сквозь них… При этом деловитые призраки запросто передвигали любые реальные предметы…
Алик и Толь, студенты с кафедры Тора, полчаса забавлялись тем, что 'переписывались' с одним призраком. Он сидел сочинял отчет и вдруг заметил, что на бумаге проявляются слова (Толь и Алик писали своими перьями, поэтому человек не видел, откуда эти слова берутся). Сначала он перепугался, а потом, простодушно решив, что это, должно быть, сон, начал 'переписываться' с невидимыми собеседниками…
…Небывалый миракль-полумираж!.. Кафедра Иллюзионистов только поголовно не брякалась на спину, дрыгая ножками, — требовала бросить якорь!
Поразмыслив, все с ними согласились, и Цитадель повисла над лесом, а ветер позвякивал магической цепью…
Что тут началось! Заговорили о взаимопроникновении миров, о воплощении миражей, об особой расе Призрачных Людей, которой даже название придумали: Homo larvalis…
Тысячи теорий сошлись в дикой схватке не на жизнь, а на смерть…
А Толь с Аликом (потом они посвятили в свою тайну и Эллу с Эолин) каждый день этих нежданно свалившихся на голову каникул проводили в первой башне со своим новым другом.
У него было странное имя — Андрей, ему было тридцать лет, и он работал здесь бухгалтером (правда, ему так и не удалось объяснить юным магам, что же значит слово 'бухгалтер')…
Обитателям Цитадели было строго запрещено вступать в общение с Homo larvalis. Боялись паники
