Бабай

руку на плечо сына.

– Да плевать я на него хотел, – безмятежно рассмеялся мальчик и посмотрел на отца. – А нам… придется обо всем рассказать маме?

– Нам ангелочками уж точно не отвертеться, придется многое объяснить. – Левшиц критически оглядел ущерб в детской, себя, потом Назара, – Очень многое. Но, думаю… – он выразительно поднял брови. – Для всех будет лучше, если у нас с тобой появится один большой общий секрет.

– Угу, – согласно закивал Назар. – Ей ведь это совсем ни к чему. Но… тебе, наверное, хотелось бы узнать, как все произошло?

– Не против услышать. Если ты сам этого хочешь, конечно.

Он помолчал минуту, собираясь с мыслями и возвращаясь в то утро 15 августа…

– Вы с мамой тогда перевозили вещи. Я был один и смотрел в окно из вашей комнаты. А потом случайно ударил по трубе – начал Назар.

ЭПИЛОГ

Навестив в больнице Валерию, они ненадолго расстались.

Назар ожидал у центрального входа здания, пока отец беседовал с одним из врачей, с которым специально познакомился три дня назад, когда они впервые посетили Валерию. Завтра она возвращалась домой.

– Вышло? – едва отец шагнул за двери, нетерпеливо подбежал к нему Назар. Левшиц задумчиво глянул на проплывавшие высоко в небе облака, обстоятельно высморкался в носовой платок и только тогда, посмотрев на сына, изнывающего от неведения, положительно кивнул.

– Круто! Ты молодец, па! – Назар победно изобразил серию ударов по невидимому противнику.

Как бы в доказательство справедливости полученного комплимента, Левшиц гордо продемонстрировал зеленый прямоугольник бумаги с целой колонкой подписей в нижнем правом углу и сложным орнаментом многочисленных печатей и штампов – в левом.

Они свернули на аллею парка, окружавшего по периметру здание больницы, и зашагали совсем не в том направлении, откуда пришли. Зеленая бумажка, перекочевавшая из рук Левшица-старшего к Левшицу- младшему, означала, что у них намечается сегодня еще один важный визит.

– Думаешь, он узнает тебя?

Назар погладил приколотый к рубашке ярко-желтый значок.

– Узнает. Конечно, узнает.

* * *

Предлагаемая автором концепция довольно оригинальна, однако в отдельно взятых моментах чересчур страдает от максимализма и крайней субъективности, что, вероятно, вызвано какими-то неизгладимо сильными эпизодами из его собственного детства, которые здесь конкретно не указаны, но имеют очевидное влияние.

(Из рецензии на книгу Н. Левшица «Детство, билет в таинственное государство»)