его послании, которое он написал в верхнем углу доски – она упорно не стирала эти строчки в ожидании его возвращения.
«Прощай, я буду думать, и скучать по тебе. Как только закончится война, я сразу вернусь назад.
Мистер Макбрайд».
«Тед, ты обещал вернуться. Ты должен остаться в живых».
Кэсси невидяще уставилась в окно: она вспоминала об их встречах, начавшихся пять лет назад, о том дне, когда она поцеловала Теда на прощание, и у нее сильно защемило сердце. Тед Макбрайд отправлялся на войну. Он был так красив – с загорелым лицом, светлыми волосами, в синей военной форме. Она думала, что сердце у нее разорвется от боли. Он держал ее за руку, в то время как майор превозносил его сверх меры, а затем пожелал, чтобы любимый учитель Арена-Роха вернулся домой целым и невредимым.
Часы, висевшие на стене, начали бить и своим боем вывели ее из задумчивости. Кэсси с удивлением обнаружила, что уже восемь часов. Она задула лампу, шагнула за порог школы, как вдруг неожиданно натолкнулась на входившего в школу человека. Столкновение оказалось настолько внезапным, что она отшатнулась назад и ударилась головой о дверь.
Хватая воздух ртом, она сползла по двери вниз. Перед глазами все кружилось в каком-то калейдоскопе красок и огней.
– Вы в порядке, мисс Брейден?
Она улыбнулась в ответ на чей-то участливый, приятного, бархатного, тембра голос.
– В меня никогда не попадала молния. Я даже не предполагала, что началась гроза.
– Мисс Брейден, я думаю, что надо позвать врача, – тревожно произнес мужской голос.
Впрочем, голос подозрительно напоминал голос Коулта Фрейзера, пока ее сознание блуждало между смутным подозрением и блаженной слабостью.
Сильные мужские руки подхватили и понесли ее, – ощущение показалось ей чудесным. Она уютно прижалась к твердой груди, приятный дразнящий запах мужчины и мыла для бритья будоражил ее спутанные чувства. Она шевельнулась, и, к ее радости, сильные руки обхватили ее еще крепче.
Она невольно застонала, когда эти руки опустили ее на что-то твердое и совсем безучастное, – это было кресло, и будто издалека донесся голос: «Доктор, сюда!»
Черные ресницы Кэсси трепетно вздрагивали. Наконец она сделала усилие и приоткрыла глаза. В них ворвался стремительный поток света, который затем превратился в два светящихся коричневых круга. Оцепенев, она смотрела перед собой, пока в центре каждого круга не возникло более темное пятно, густого темно-коричневого оттенка. Они напоминали виденные ею раньше глаза жеребенка.
Кэсси поморгала несколько раз, пока в глазах у нее окончательно не прояснилось. Сосредоточив взгляд на человеке, который склонился над ней, она увидела строгое мужественное лицо с широким лбом и выступающим вперед подбородком – характерным признаком воли и решительности.
Очевидно, когда-то у него был сломан нос, о чем свидетельствовал небольшой изгиб на переносице. Веселые морщинки прятались в углах его глаз. Как она раньше не замечала этого?
Когда вместо выражения тревоги на его лице появилась улыбка, она перевела взгляд на его губы, побуждавшие на таком близком расстоянии к чему-то волнующему и чувственному. Слегка откашлявшись, Кэсси дотронулась дрожащей рукой до своей головы.
– Что со мной случилось?
– Учительница, боюсь, вы ударились о свой колокол. – По его губам скользнула застенчивая улыбка, которая пробила еще одну брешь в ее обороне.
– Держу пари, что вы сами мастер бить в колокол, – пробормотала она. – Как это вы, мистер Фрейзер, наловчились сбивать с ног членов моей семьи?
Он усмехнулся и едва приоткрыл рот, как, к глубокому облегчению Кэсси, в дверях появился доктор Уильямс.
Врач нагнулся над ней и с озабоченным выражением на лице спросил:
– Как ты себя чувствуешь, Кэсси?
– Сейчас лучше, доктор Уильямс. Разве только немного болит голова.
Она попыталась выпрямиться в кресле, и крепкие руки Коулта помогли ей сесть поудобнее. Доктор Уильямс посмотрел ее глаза и проверил рефлексы.
– Ничего страшного, моя дорогая. Но, возможно, легкое сотрясение. – Он достал две пилюли. – Вот это должно облегчить твою боль.
Коулт подал Кэсси стакан воды, и она проглотила обе таблетки.
Врач защелкнул свой саквояж и похлопал ее по плечу.
– Кэсси, завтра я взгляну на тебя. – Он повернулся к Коулту. – Меня ждут в соседнем доме, там женщина мучается в родах, и я должен поспешить. Мой экипаж здесь, на улице. Вы не довезете осторожно Кэсси до дому?
– О чем речь, доктор.
– Это совсем излишне. Мне уже стало лучше, – отозвалась Кэсси. – Благодарю вас.
– Ну, Кэсси, выздоравливай.
– Я здорова, – упрямо повторила Кэсси.
Но врач уже вышел.
Кэсси решила, что и ей пора возвращаться восвояси, и встала на ноги. Но не успела она пройти и двух шагов, как ее, падающую, вовремя подхватил Коулт.
– Мисс Брейден, я не думаю, что вам стоит идти пешком. Я настоятельно прошу позволить довезти вас до дому.
– Но в этом действительно нет никакой нужды. У меня голова уже почти не кружится.
– Нет, это дело решенное. Я в долгу перед вами за все то беспокойство, что причинил вам.
Почему-то она опасалась оказаться в экипаже наедине с этим человеком.
– Мистер Фрейзер…
– Коулт, – поправил он.
– Да, Коулт… Кроме вашей, здесь есть и моя доля вины. Поэтому вы нисколько не обязаны…
Он, молча крепко взял ее под локоть.
– Не возражайте! – Его твердо очерченный подбородок, которым она только что восхищалась, решительно выдвинулся вперед.
Вскоре Кэсси обнаружила себя удобно сидящей в экипаже доктора. Он был совсем рядом, и это больше всего беспокоило ее. Все – его более чем шестифутовый рост, крепость его мускулов, его запах – выдавало в нем настоящего мужчину.
Повернув голову и не отворачиваясь, он разглядывал ее с открытым восхищением.
– Ну? – спросил он.
– Что «ну»? – огрызнулась она.
Видимо, ей больше всего хотелось, чтобы у нее появился повод выскочить из экипажа.
Как будто прочитав ее мысли, Коулт произнес заботливым голосом:
– Как, вам уже лучше?
– Намного.
«Боже мой, с какой стати я строю из себя дурочку перед ним?»
– Таблетки помогли, – прибавила она примирительным тоном.
– Спорим, что вы сегодня не обедали.
– Вы правы. – Уставшая и проголодавшаяся, она поняла, как незаметно пролетел для нее день.
Через миг до нее дошло, что их экипаж остановился прямо перед входом в ресторан, славившийся более изысканной кухней по сравнению с гостиничной. Коулт подхватил Кэсси с сиденья.
– Давайте зайдем, мисс Брейден. Мне бы не хотелось, чтобы вы в обмороке упали прямо на меня.
Когда он опустил ее на землю словно пушинку, ее ноздри еще трепетали от его дразнящего, резкого и вместе с тем приятного запаха.
Едва войдя в ресторан, Кэсси заметила, как несколько обедающих посетителей приветствовали Коулта взмахом руки. Он помахал им в ответ.
Свет свечей, тихие звуки струнного квартета, небольшой по размерам зал создавали уютную атмосферу. Такая обстановка служила приятным контрастом тем хриплым крикам, которые часто проникали из бара в столовую гостиницы.
Коулт провел Кэсси к отделенной бархатными портьерами кабине в самом углу ресторана.
Официант, Харри Стэндиш, приветствовал Коулта, словно старого знакомого, тогда как на долю Кэсси выпало обычное вежливое приветствие, хотя она и Харри были школьными товарищами.
– Как здоровье отца, Харри? – задала вопрос Кэсси.
– После того как его ударила Бесс, он стал немного неповоротливым. Сегодня у нас фирменное блюдо – куриный пирог в горшочках. Не попробуете ли его?
– Звучит заманчиво, – отозвалась Кэсси.
– А как вы, помощник?
– Шериф упоминал, что ваш ресторан славится на весь город своими бифштексами. А мне нравится это замечательное блюдо. Да, Харри, передай повару, нельзя ли побыстрее? К тому же леди не менее голодна, чем я.
– Сделаем. – Харри подмигнул Коулту и тут же удалился.
Из простого любопытства Коулт спросил:
– Бесс – его жена или мать?
– Бесс – это их мул, самка.
– И куда Бесс лягнула его?
Кэсси покраснела.
– Ну, в одно место.
Коулт улыбнулся:
– Кажется, понимаю.
– Надеюсь, вы понимаете и то, что я считаю не совсем благоразумным позволить вам оплатить мой обед, поэтому я заплачу сама.
– Если вы ходите по городу в мужской одежде, это вовсе не значит, что с вами нельзя обращаться как с леди, – изумленно произнес он.
– Проклятие! – возмутилась она. – Мои слова, я полагаю, означают лишь то, что я хочу заплатить за свой обед сама.
– Ладно. Честь вам и хвала, мисс Брейден. Ничто не вызывает у меня большего уважения, чем добропорядочный человек. Я тоже добрый малый, и чтобы доказать вам это, я могу даже позволить вам заплатить за мой обед, если вы захотите.
Кэсси раскрыла рот от удивления.
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Мне очень удобно в моей собственной шкуре. Я не собираюсь никому ничего доказывать. Может быть, поэтому вспыльчивые, как фейерверк, женщины, одевающиеся в мужской наряд, брыкающиеся жеребцы, надоедливая ребятня вкупе с глупыми шутками не трогают меня.
Она не могла устоять против его улыбки. Он был славный и добрый, она чувствовала это.
– Добро пожаловать в Арена-Роха, мистер Фрейзер. Мне приятно, что мы понимаем друг друга.
Его улыбка стала еще шире.
– Наконец-то.
– Я не думаю,
