Ханни засмеялась, явно польщенная.
— Знаете, — сказала она, — я вытащила все свое серебро. Это все, что у меня есть. Мне пришлось потратить целый день, чтобы его начистить. Пошли, я покажу вам свою спальню... Она крохотная, но на двоих места хватит. Надеюсь вы ничего не имеете против холодного ужина? Есть омары и фрукты...
Не говоря ни слова, Бонд обнял ее и прижался к ее губам.
— Ханни, — прошептал он, — вы удивительная девушка. Вы самая восхитительная девушка, какую я когда-либо встречал. Надеюсь, вы не слишком изменитесь когда выйдете в свет. Вы уверены, что хотите сделать эту операцию?
— Не будем говорить о серьезных вещах сегодня, — сказала Ханничайлд, смешно хмуря брови. — Эта ночь принадлежит мне. Говорите мне лучше о любви, хотите?
Бонд сел.
— Да, очень хочу, Ханни.
Он взглянул на нее: она покраснела. Ее голубые глаза при свете свечей были просто неотразимы. Ее полные губы дрожали от нетерпения.
— Вы действительно намереваетесь есть, Ханни? — спросил он хрипло.
Пламя свечей над ними стало легонько пританцовывать. Вдруг Ханни высвободилась из его объятий. Не говоря ни слова, она расстегнула блузку и скинула ее. Затем юбку. Она нагнулась к Бонду, взяла его за руку и заставила подняться. Одну за другой, она расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее.
— Идемте, Джеймс, — прошептала она.
Она увлекла его в спальню. На кровати лежал большой раскрытый спальный мешок. Она выпустила его руку и скользнула внутрь. Затем медленно подняла на него глаза.
— Вы знаете, я купила его сегодня днем... Это спальный мешок на двоих, самый лучший, что был в магазине... Я заплатила ужасно дорого. Идите сюда. Вы обещали, Джеймс.
— Честное слово, — сказал Бонд, склоняясь к ней.
— Вы обещали, Джеймс. Вам не улизнуть теперь!
— Но...
— Повинуйтесь!
