просто назло кому-то, как ты. Риск получить клеймо врага Содружества и быть отлученной от Церкви потребовал бы гарантий куда большего потенциального дохода, чем такая мелочь, которой добивалась ты. И помимо всего прочего, твоя подростковая выходка вынудит меня терпеть уйму невыносимых насмешек от одного очень давнего и дорогого друга. Который, между прочим, как меня уведомили, давно уже зарегистрировал заявку на некую планету посредством межпространственной ретрансляции, неоспоримую никоим образом. Теперь я вынуждена буду обратиться к официальным средствам приобретения того, что и так мое по праву. Как тебе может быть известно, такие процедуры крайне несправедливы. Однако мы здесь не для обсуждения этого. Мы здесь должны определить, дорогая племянница, что же мне с тобой делать. Боюсь, что твои наклонности приняли довольно опасный оборот. Я этого не страшусь, но мои люди тоже способны ошибаться. Соответственно, я вынуждена отправить тебя отдохнуть, до тех пор пока тебя не убедят направить свою недюжинную энергию на более продуктивные цели. Тебе в изобилии предоставят время раскаяться и перестроить свои мятежные наклонности. В звездной системе Катар есть превосходное и очень известное медицинское учреждение. Им управляет группа исключительно хороших терапевтов, не раз помогавших мне в прошлом. Хотя их методы часто ставятся под сомнение, особенно Церковью, успехи их нельзя отрицать. Директор -- мой личный и давний ДРУГ.
-- Рори,-- умоляюще произнесла Телин.
-- Я уверена, что они будут более чем счастливы принять тебя на время в качестве гостьи. К несчастью, они специализируются на детских неврозах и сексуальных маньяках самой крайней разновидности. Так вот, как ты думаешь, какое отделение ты сочтешь более удобным для своего пребывания?
-- Рори! -- голос девушки стал теперь испуганным и визгливым.
Рори Маллап ван Клееф спокойно стоял в ногах постели, одетый в шелковую набедренную повязку и бусы.
-- О, тебе незачем терзать своего соучастника и доверенного, моя милая. Дорогой Рори знает, с какой стороны постели ему медом намазано,-- Раша сладко улыбнулась.
Голос его был ровным и мягким, почти нейтральным:
-- Я очень сожалею, любимая.-- Он напряг бицепс.-- Я, конечно же, по-прежнему люблю тебя, но не вижу, почему нам обоим нужно страдать из-за этого несчастного препятствия. Я буду ждать тебя.-- Затем, после задумчивого молчания: -- Надеюсь, это не осложнит наших отношений.
Ответ Телин был непечатным.
-- Це-це-це! Что за выражения. И это к тому же после всех этих дорогостоящих школ. Да, детка, я уверена, что тебя поместят в отделение, наиболее соответствующее твоим склонностям. Не вижу никакой причины, почему бы тебе не воспользоваться случаем пополнить свое образование, в то время как мы займемся улучшением твоего характера.
Она пренебрежительно махнула рукой, и плюющуюся и визжащую девушку выволокли из спальни.
-- Не забудь, милая, я полагаюсь на тебя. Надеюсь, ты покажешь своим любезным хозяевам истинный дух Нуаман. Возвращайся к нам целой, хорошо? -Она скорбно покачала головой, когда закрывшиеся двери оборвали затихающие вопли девушки.-- Це-це-це. Не уверена, что эта девушка когда-нибудь будет готова взять на себя бразды правления фирмой. Все ложится на мои плечи, а я стара. Но не настолько стара.-- Она протянула руку.-- Рори... поди сюда...
Они проделали полпути к дому и без всяких препятствий летели дальше к Моту. Флинкс оторвался от игры в хрустальный солитер, ставшей теперь ребячески простой. Ощущение сильного взрыва эмоций стало слишком велико, чтобы его можно было игнорировать. Так как по расписанию сейчас было время сна, в салоне находился только он один, и эта суматоха его удивила.
В салон вошла довольно растрепанная на вид Ата. Она явно не ожидала никого встретить, и присутствие Флинкса заметно расстроило ее.
-- Ну,-- неуклюже начала она, пытаясь одновременно привести в порядок одежду,-- мы почти, э, закончили наше путешествие, Флинкс. Ты, как мне представляется, ждешь не дождешься прибытия домой... и получения приготовленной тебе Малайкой пачки кредитов!
-- Да, и того, и другого. Вы, полагаю, направляетесь сменить в Рубке Вульфа?
-- Хммм? О, да, естественно! -- Ему пришлось скрывать свое веселье при виде того, как она ухватилась за этот предлог.-- Да, я только что сходила произвести некоторые изменения, в, э, расположении корабельных припасов. Они становятся громоздкими. Мне пришлось... довольно долго потрудиться над наведением там порядка.
-- И навели?
Она широко улыбнулась:
-- О, да. Теперь все будет на своих местах.-- И исчезла выходе.
Спустя немного времени салон проковыляла гораздо более растрепанная Сиссиф, ее одежда и она сама пребывали почти равном беспорядке. Лицо ее выражало лютую ненависть. Это выражение исчезало, только когда она морщилась из-за особенно болезненного синяка. Она уделила ему лишь один рассеянный взгляд, а потом удалилась, шатаясь, в направлении их с Малайкой каюты.
Стало быть, все получили выгоду от экспедиции, за исключением привлекательного разъяренного меньшинства одну особу. Он вздрогнул вернулся к своей игре, потерявшей теперь привлекательность. Требовалось многое сделать, он не знал, как к этому подступиться. Если он никак не сможет отказаться... Малайка, знал он, готовит для него большие дела. Он не мог представить себя той роли, какой виделся коммерсанту. Приодетым для торжественных заседаний, разоряющим конкурентов в пух и прах своей поразительной проницательностью. Наверное, можно будет организовать компромисс. Но это может означать расставание с рынком, с его тамошними друзьями. Матушка Мастифф, вероятно, приспособилась бы такой жизни без всякого труда. Он усмехнулся. А может ли Высшее Общество приспособиться ней? А серьезней, как приспособится он? Когда нынче всякий уверен в собственной правоте пребывает в непоколебимом убеждении, что 'его способ делать дела -единственно верный'.
И еще он видел, что могут сделать малоприятные личности с другими, в достаточной мере, чтобы желать исправить такое положение. А там будут мозги, которые окажут сопротивление таким усилиям. И кто он такой, чтобы судить жизнь других? Хотел ли он играть роль Бога? Кроме того, ему всего... ну, ему было почти семнадцать, не так ли? Он обладал талантом, и один невинный человек и двое виновных умерли из-за того, что он применил его не так, как следовало бы. Теперь он обладал Силой, и кто знает, сколько там умерло в космосе из-за нее? Силой. Чушь! Он и на одну десятую не был таким человеком, как Цзе-Мэллори. Ему понадобится помощь подобных людей, или же он, скорее всего, наделает страшных ошибок. А они теперь могут оказаться смертельными для многих. Мог ли он управиться с тем, чем он теперь стал? Хотел ли он этого?
И все же там лежала целая вселенная, и казалось позорным не посмотреть на нее.
Теперь, когда он мог видеть.
