Законы равновесия

вставлялись газовые баллончики, и показал Еве пломбу. Еще несколько движений, и на столе лежали трубочки, металлические детальки и маленькая шестеренка. Сначала девушка с отвращением отвернулась, а потом испуганно вздрогнула, потому что поняла: перед ней человек извращенный, способный на все. - Ради бога, не делайте этого! Джеймса удивила глубина ее чувства. Он убедился, что внучка профессора Руссмоллера действительно не имеет ничего общего с людьми науки и техники. - Прошу вас, не тревожьтесь, я вам зла не причиню. - И, когда она начала плакать, добавил: - Я уже ухожу. Джеймс сам открыл дверь, спустился на пол-этажа к лифту и только потянулся к кнопке вызова, как на его руку легла чья-то рука. Он быстро оглянулся и увидел перед собой круглолицего молодого человека с прической ежиком. - Не вниз! Поднимемся наверх! Секундочку.- Тот нажал на одну из кнопок, и лифт начал подниматься. Но всего через пять этажей незнакомец остановил лифт и потянул Джеймса за собой в коридор. Не выпуская его руки из своей, вышел на одну из террас, где, по всей видимости, никто не жил. В углу стоял двухместный реактивный гляйтер, и молодой человек велел Джеймсу сесть и пристегнуться ремнями. Потом подбежал к перилам балкона, огляделся по сторонам и приглушенно крикнул Джеймсу: - Все спокойно! Он сел к рулю управления, и гляйтер мягко поднялся в воздух. Сначала они двигались плавно, затем полет убыстрился, но максимальной скорости они не превышали. - Что все это значит? - прокричал Джеймс на ухо своему спутнику. - Здесь мы сможем поговорить,- прокричал тот в ответ. - Тут нас никто не подслушивает. Значит, так! Я - Хорри Блейнер, из группы 'Эгг-хэдов' - и, заметив недоумение на лице Джеймса, добавил: - Парень, да ты сам один из нас! Я наблюдай за тобой в бинокль. Да, я видел, как ты разобрал зажигалку! Джеймс вздрогнул: он в руках у этого человека. Хорри рассмеялся: - Да не бойся ты меня! Мы тоже считаем наши законы идиотскими. Запрещено срывать пломбы. Запрещено разбирать машины. Обыватели, мещане! Ничего, мы им еще покажем! Хорри направил гляйтер на юг, к спортивному центру. Это был огромный комплекс, состоявший из гимнастических залов, искусственных ледяных дорожек, игровых площадок, плавательных бассейнов и боксерских рингов, - Тебе повезло,- сказал Хорри.- Сегодня у нас праздник.- Уменьшив скорость, он снизился и пошел на посадку.- Давай, вылезай! - Он выпрыгнул на движущийся коврик, который понес их по извилистым коридорам, освещенным мягким матовым светом. Время от времени езда замедлялась -это когда приходилось делать 'пересадки': надо было ухватиться за пластиковую серьгу, закрепленную на огромном колесном шарнире, и не выпускать ее, пока не попадешь на нужную несущую дорожку. Для Джеймса, никогда не увлекавшегося спортом, все это было внове, в том числе и способ передвижения, требовавший изрядной ловкости. - Вы спортсмены? - неуверенно спросил он своего спутника. - Глупости,- ответил Хорри и быстро схватил Джеймса за руку, потому что того чуть не вынесло с дорожки на повороте.- Это только маскировка. Для наших целей комплекс устроен идеально. Кто здесь досконально не разобрался, сразу запутается. Залы находятся здесь один над другим, на разных этажах, они как бы задвинуты один в другой, как спичечные коробки. И с боков, и сверху, и снизу. Мы всякий раз встречаемся в другом зале. И до сих пор нас ни разу не поймали. - 'Эгг-хэды', 'яйцеголовые',- сказал Джеймс.- Так раньше называли научных работников. Что у вас общего с наукой? Хорри ухмыльнулся. Он потянул Джеймса за собой с дорожки на желоб для спуска. - Мы - современные люди. Заниматься наукой - дело шикарное. Обыватели всего на свете боятся - нового оружия, ракет, танков. Поэтому у нас тоска зеленая. Ничего такого не происходит. Эти самые старые физики с их напалмовыми бомбами и атомными снарядами были парни что надо. Они были правы: чтобы этот мир зашевелился, его надо причесывать против шерсти. Спустившись еще на несколько этажей, они оказались в небольшом зале, где скорее всего проводилось медицинское обследование спортсменов. Повсюду были расставлены передвижные кардиографы, энцефаллографы, осциллографы, пульты для тестирования штангистов, пловцов и спринтеров. На скамейках под стенами, на матрасах и даже на пультах управления приборами сидели в удобных и неудобных позах юноши и молодые мужчины в возрасте от пятнадцати до тридцати лет, все коротко остриженные, большинство в сандалиях и комбинезонах из белой жатой кожи. Многие держали в руках какие-то бумажные листочки. - Отличные ребята,- сказал Хорри.- Правда, нелегко было собрать их вместе. По крайней мере с десяток мы прихватили у малышки Руссмоллер. Приятная она козявка, но тупая - если у нее кто спрашивает о деде, сообщает в полицию. Еще чуть-чуть, и ты тоже был бы у нее на совести. В горле у Джеймса запершило - от нескольких листков бумаги потянулся желтый дымок. Хорри глубоко вдыхал этот дымок, который оказывал странное воздействие, он как бы оглушал и возбуждал одновременно. - Они пропитаны,- объяснил Хорри.- А чем, не знаю. Вдохнешь, другим человеком делаешься. Джеймс видел, как несколько молодых людей склонились над язычками пламени и глубоко вдыхали дым. Кто-то затянул унылую монотонную песню, другие подхватили. Постепенно голоса сделались невнятными, движения рук порывистыми. Сам Хорри тоже начал уже пошатываться. Ткнув Джеймса кулаком в бок, он воскликнул: - Здорово, что ты здесь! Рад, что именно я выудил тебя! Мне просто повезло! Мы уже несколько месяцев по очереди дежурим. Давно никто не появлялся! Он начал бормотать что-то нечленораздельное. Джеймсу тоже было нелегко сохранить ясную голову. Стоявший рядом худощавый юноша начал безумствовать. В руках у него оказался металлический прут, которым он принялся крушить медицинскую аппаратуру, стоявшую в зале. Во все стороны разлетались осколки стекла, пробитая жесть противно дребезжала. - Гляди, он в полном грогги,- заплетающимся языком проговорил Хорри.- Но с тобой никто из них не сравнится. Я не знаю, кто сделал бы такое, не нанюхавшись. Знаешь, меня самого чуть не стошнило, когда я увидел разобранную зажигалку. Да, это, что ни говори, свинство, дружище... Да, сумасшествие... свинство... Но это единственное, что еще доставляет нам удовольствие! Хорри подтолкнул Джеймса вперед, сунул ему в руки гимнастическую палку: - Покажи им, приятель! Валяй, покажи же им! Джеймс уже почти не надеялся напасть с помощью этих людей на след тех, чьи действия тревожат полицию, а теперь надежда угасла в нем окончательно. Близкий к отчаянию, он рванул Хорри за рукав: - Погоди! Я хочу спросить тебя... Да послушай же ты! Он встряхивал Хорри до тех пор, пока тот не поднял на него глаза. - Какое отношение это безобразие имеет к науке? Разве вы никогда не думали о том, чтобы что-то изобрести? Машину, прибор, механизм? Хорри уставился на него. - Ну, рассмешил! Или ты спятил? Тогда отправляйся прямо в церковь 'Ассизи' - в клуб Эйнштейна.- Он больно сжал предплечье Джеймса. - Давай, круши вместе с нами! Долой эту дребедень! Он вырвал у кого-то палку и обрушил ее на мерцающую стеклянную шкалу. - Разбить, расколотить... Эх, будь у меня пулемет! Почти все вокруг Джеймса были опьянены бессмысленной жаждой разрушения. С приборов сдирали обшивку и оболочку, отламывали включатели, разбивали вакуумные трубки... Вокруг кипели страсти, звучали глухие крики, все словно впали в безумие, подчиняясь в разрушительной работе ритму своей песни... Джеймс почувствовал, что его тоже начинает раскачивать и покачивать в этом ритме... Откуда ни возьмись в руках у него оказалась штанга, он широко размахнулся... И тут послышался крик: - Роккеры! На секунду все словно замерли, а потом повернулись лицом к входу. Оттуда в зал ворвалась толпа молодых мужчин в черных джинсах и коротких куртках из серебристой металлической пряжи. Они размахивали киями, подкидными досками и другими предметами, которыми на ходу вооружились, и с ревом, напоминавшим сирену, обе группы бросились одна на другую, схватились в драке, смешались... Джеймс как-то сразу отрезвел. Незаметно отошел в сторону и, прижимаясь спиной к стене, попятился к узенькой днери, которую заметил в конце зала. Ее удалось открыть, и он нырнул в полутьму коридора. Спустилась ночь, и зафиксированные в воздухе без всяких опор светильники низвергали на город каскады света. Воздушные такси и реактивные гляйтеры оставляли за собой белые, голубые и зеленые полосы на посеревшем небе, а тысячи освещенных окон образовали световые узоры на фасадах высотных домов. Джеймса Форсайта вся эта переливчатая цветовая гамма нисколько не занимала. Он понемногу отходил от упоения жаждой разрушения, охватившей и его, и чем больше он остывал, тем больше его страшила ужасная мысль: а вдруг он не справится со своей задачей? Хотя у него есть как будто для этого все, что требуется,- он не только способен сохранить спокойствие при виде разрушенных машин, но и сам в состоянии разобрать их на детали. Времени у него оставалось мало. Джеймс заставил себя еще раз мысленно вернуться к минувшим событиям. Оставался один неясный след: совет Хорри 'Отправляйся прямо в церковь 'Ассизи*!'. Эта церковь была ему знакома, она находилась в старой части города. Само здание, старомодное серое строение, принадлежало одной из сект, члены которой еще верили в потустороннюю жизнь. Таких сект было очень мало. Теперь почти никто не утешал людей надеждой на жизнь в райских кущах, если они примирятся с невзгодами жизни земной. Да и как должен был этот рай выглядеть, если в реальной жизни каждый человек получал все, что только мог пожелать. Автоматически управляемые заводы глубоко под землей и далеко от людей синтезировали продукты питания, поставляли строительные блоки для зданий, которые можно было собрать с помощью нескольких машин, производили эти и другие машины - сплошь высокоэффективные автоматы с