и изящной для немки. Еще дальше к востоку? Вполне возможно…
Девушка снова улыбнулась.
— Гадаете, кто я и откуда? — ее глаза лукаво блеснули. — Ну, и каковы же результаты раздумий?
— Не англичанка, не француженка, не шведка… — весело начал Блейд; сплин его испарился бесследно.
— Не японка, не мексиканка и не чернокожая женщина банту, — столь же весело поддержала этот перечень девушка. — Вы поверили бы, если б я сказала, что прибыла сюда из… м-м-м… Аргентины?
— Нет, — честно признался Блейд. — Скорее я поверю в русский вариант.
— Почти угадали! — она взглянула на него с явно наигранным восхищением. — Я — чешка.
Чешка? Блейд ничего не имел против чехов. Пожалуй, он даже симпатизировал им больше, чем остальным славянам; в чехах не замечалось ни польской спеси, ни русской ленивой и бездеятельной мечтательности. Чехи казались ему народом трудолюбивых реалистов и этим весьма напоминали англичан; в то же время они не потеряли славянской мягкости, которой британцы похвастать не могли. Нет, он ничего не имел против чехов и их прелестных женщин! От Праги же, которую ему случилось посетить три или четыре раза, он остался в полном восторге.
— Меня зовут Дана, — мурлыкающим шепотком пропела девушка. Теперь Блейд видел, что красавицу нельзя назвать совсем юной и неопытной; ей было лет двадцать пять — двадцать шесть. Это его вдохновило.
— Дана? — явно обозначив вопрос, сказал он. — Очаровательное имя! Но как дальше?
— Никак. Для друзей — просто Дана.
Ото! Он уже стал ее другом! Похоже, Клариссе в эту ночь придется спать одной!
— Блейд, Ричард Блейд, — он отвесил учтивый поклон. — Я приятель Клариссы.
— Это вас к чему-нибудь обязывает? — голубые глаза снова блеснули, загадочно и обещающе.
— Только к посещению этой вечеринки, — слукавил Блейд. — Вы знакомы с Клариссой?
— Уже несколько лет. Она немного помогла мне, когда я приехала в Англию.
— Из Чехословакии? — невольно вырвалось у Блейда. Ему хотелось уточнить данное обстоятельство, ибо голубоглазая красавица действовала слишком уверенно для скромной девицы, воспитанной за железным занавесом. Чем она занималась в Лондоне? Судя по возрасту и внешности, она вряд ли была студенткой или политической эмигранткой. Певица? Манекенщица? Фотомодель? Вряд ли… Держится слишком уверенно… Как бы то ни было, она попала в изысканный салон Клариссы Дуэйн, двери которого открывались не каждому.
— Из Праги, — ответила Дана. — Три года назад, в семьдесят третьем, мне посчастливилось посетить вашу страну, и я решила не возвращаться. Тогда Кларисса помогла мне… Ну, вы понимаете, надо было найти работу, жилье… словом, обосноваться здесь.
— Наверно, вы скучаете по родине? — заметил Блейд. — Прага -красивый город…
— О, да… Вацлавский мост, сады под Вышеградом, Старый Город…
Блейд задумчиво покивал головой. Она действительно кое-что знала о Праге; впрочем, эти сведения можно было почерпнуть в любом туристическом путеводителе.
— Однако Лондон нравится вам больше? — продолжил он свой деликатный допрос.
— Не Лондон, нет… — девушка покачала златовласой головкой. — У вас больше свободы, Ричард. Вот почему я решила остаться тут. И не жалею! — она рассмеялась, потом с очаровательной грацией протянула ему руку: — Итак, будем считать, что мы знакомы, мистер Блейд.
Он осторожно пожал точеные пальцы.
— Да, мисс Дана.
— И это знакомство никак не ущемит интересов Клариссы?
— Ни коим образом, — ответствовал Блейд, представляя, как его подружка будет вертеться сегодняшней ночью в одинокой постели. Что ж, он должен получить маленькую компенсацию за этот тоскливый вечер!
Дана улыбнулась, слегка откинув голову назад, и это движение чуть всколыхнуло груди девушки под тонкой тканью платья. Блейд не мог оторвать от них взгляда; туалет его новой знакомой отвечал требованиям современной моды, и вырез оказался достаточно низким. Улыбка златовласой красавицы выглядела весьма поощряющей.
Они поболтали еще минут десять. Блейд старался перевести разговор на Чехию и чехов, а также на нынешние занятия мисс Даны; она довольно ловко ускользала от его осторожных вопросов. Вскоре он сообразил, что не может добиться ничего конкретного. Странно! Девушка собиралась затащить его в постель, однако откровенная беседа, столь традиционная преамбула любовной игры, явно не входила в ее планы.
Конечно, существовало простое объяснение всей этой истории. Прелестная мисс Дана могла оказаться агентом некой восточной разведки или разведок -двух, трех или четырех, ибо восточный блок часто объединял свои ресурсы, используя талантливых сотрудников на общее благо. Блейд, однако, чувствовал, что такая гипотеза была бы слишком тривиальной и примитивной. Он знал людей и знал женщин. Агент всегда скован рамками служебных обязанностей; то же самое относилось и к военным, бизнесменам, врачам, юристам, государственным служащим и огромной массе несчастных, связавших себя узами брака. По сути дела, на Земле насчитывалось не так много людей, которых можно было бы назвать свободными; остальные только имитировали свободу, на самом деле подчиняясь давлению обстоятельств, приказам начальников или гнету супружеской тирании. Грустно усмехнувшись про себя, Блейд признал, что и он сам далеко не свободен. Он был полковником секретной службы Ее Величества, и он обладал уникальными талантами, что позволяло ему получать приказы в форме деликатного и неназойливого пожелания. Но всетаки это были приказы.
Что касается его очаровательной знакомой, она была свободна, как гений воздушной стихии. Этот факт не могли скрыть даже ее нежные намеки на трудности получения британского гражданства, приличной работы или угрозу депортации. Блейду казалось, что все эти житейские обстоятельства, отягощающие жизнь эмигранта, являются для мисс Даны забавной игрой; они не слишком интересовали ее — как и тайны, которые можно было бы выведать у звезды британской разведки.
Вдобавок, она обладала потрясающей самоуверенностью!
Блейду случалось вступать в контакт с разными людьми, и на Земле, и в мирах иных. Немногие из великих властителей, королей, императоров, миллиардеров или всемогущих магов могли похвастать такими сокровищами -полной свободой и уверенностью в собственной правоте! Скорее даже не в правоте… в устойчивости жизненной позиции, в стабильности своего существования, в обретении всего чаемого… Сейчас эта молодая женщина хотела приобрести Ричарда Блейда, и дело шло к тому, что ее желание исполнится.
Нет, мисс Дана не была агентом — ни Москвы, ни Праги, ни Софии! Пожалуй, она и к Чехии не имела никакого отношения. Американская миллионерша, путешествующая инкогнито? Акцент явно не тот… Хотя в Штатах полно славян…
Остается прибегнуть к допросу третьей степени, решил Блейд, нежно заглядывая в голубые очи и видя в них отражение постели, в которой сей допрос будет проведен. Взгляды его не остались безответными, и он знал превосходное средство, чтобы подстегнуть события.
— Еще по одной? — он показал на пустую рюмку в руках женщины. — На брудершафт?
— С удовольствием. Но здесь только виски и коктейли, а шампанское, увы, иссякло… — она на секунду призадумалась, потом с энтузиазмом воскликнула: — У меня дома есть немного чешского коньяка! Бренди, как у вас называют. Почему бы нам не обревизовать старые запасы?
— И в самом деле, почему бы и нет? — поддержал Блейд с многозначительной улыбкой. Он уже ощущал мягкость перины на постели красавицы и мысленно слышал ее волнующие вздохи. Протянув руку, он нежно и уверенно сжал ее тонкие пальцы и шепнул в розовое ушко: — Я только попрощаюсь с Клариссой, а затем мы тихонько улизнем. Где вы держите свой коньяк, милая?
Мисс Дана усмехнулась в ответ и назвала адрес. До ее дома было миль пять; район оказался солидный, но не из самых фешенебельных.
Проталкиваясь сквозь толпу гостей, Блейд направился в прихожую. Он не собирался прощаться с Клариссой; ее окружала стена обожателей, развлекавших хозяйку светской болтовней. Вряд ли она заметит
