хоть за это!), но здесь чувствовал себя неуверенно. Не надеясь на положительный результат, выдал примитивный предлог:
– У меня завтра день рождения. Приглашаю к себе на холостяцкий обед.
Ольга недоверчиво покосилась.
– Неужели некого пригласить? Сколько вокруг молодых красивых девушек.
Игорь не знал, что ответить. Применив свое не дававшее до этого сбоя оружие – гипнотизирующий взгляд ярко-голубых глаз, – только спросил:
– Придешь?
Она пожала плечами и скрылась в подъезде.
«Как школьники», – подумал Игорь, не понимая, какая муха его укусила ухлестывать за этой женщиной. Но он привык все доводить до конца.
На следующий день Ольга пришла. С букетом гвоздик, дорогим французским одеколоном и обворожительной улыбкой... И задержалась до позднего вечера.
– Я же замужем, Игорь. Не надо... – единственное, что прошептала она, когда он, став перед ней на колени, осыпал ее податливое тело поцелуями.
Так начался их шпионский роман. Ольге было стыдно, она постоянно жаловалась Игорю на свое падение, говорила, что любит мужа, но вновь возвращалась в его объятия, находя в них, наверное, то, чего недоставало в интимных отношениях с мужем.
Случайно она познакомила его со своей дочерью Лизой. Девочке было шестнадцать, но она вполне сформировалась и была удивительно похожа на мать. Те же пепельные волосы и очаровательная улыбка. Игорь столкнулся с ними на остановке троллейбуса, когда ездил по служебным делам.
Через несколько дней Ольга срочно улетела в Москву «совсем ненадолго», как она пообещала. Игорь позвонил Лизе. Он сам не понимал еще, зачем это сделал.
Девушке польстило предложение молодого красавца, и они отправились в кафе поболтать и полакомиться мороженым. Мороженым Игорь не ограничился и заказал бутылку шампанского. До этого Лиза спиртного не пробовала, и оно сразу ударило ей в голову. В таком состоянии показываться перед дедом и бабушкой ей было просто невозможно, и он, взяв такси, повез не в меру развеселившуюся спутницу приводить в норму к себе домой.
Дома у Игоря Лиза обмякла и обессиленно повалилась на кровать. Веселое настроение сменилось безвольной потерей ориентации. Глядя на раскинувшую руки гостью, он понял, зачем звонил и чего хотел. В нем проснулся какой-то скрытый бес. Ему мало было матери, он хотел через дочь ощутить, какой Ольга была в молодости. Перед ним лежала она, только на двадцать лет моложе.
Игорь осторожно раздел Лизу, она слабо сопротивлялась, а потом, не понимая, что с ней происходит, и вовсе перестала...
Придя в себя некоторое время спустя, она с ужасом осознала, что случилось, и залилась слезами. Слова Игоря не помогали. Он надел ей на палец колечко из своих еще достаточно больших запасов. Это довело Лизу до истерики. Она быстро оделась и выскочила из квартиры.
Через три дня вернулась Ольга и в тот же день позвонила Игорю. По ее голосу он понял, что сбылись его худшие опасения. Приехать к нему она отказалась. Они встретились вечером в городском парке. Ольга сказала, что хочет серьезно поговорить, и они нашли тихое место в глубине паркового массива.
Началом беседы, когда они сели на скамейку, послужила увесистая пощечина. Он не спросил за что. Лиза все рассказала матери, и Ольга решила наказать совратителя.
– И откуда у рядового опера со скромной зарплатой деньги на такие подарки? – спросила она, красная от гнева, и протянула в раскрытой ладони подаренное дочери кольцо. – Я тебя посажу. Плевать на себя, за дочь посажу.
Это были ее последние слова. Только сейчас Игорь понял, какую оплошность допустил с этим кольцом. Об этом даже думать не хотел. Сидеть тем более. Опять всплыл из памяти мертвый Хрящ. Руки сами замкнулись на горле Ольги и с силой сжали тонкую шею. Она попробовала кричать, но раскрытый рот издавал только хрип. Игорь навалился всем телом. Со стороны можно было подумать, что крепко обнимаются двое влюбленных. Еще несколько минут Ольга смотрела на него полными ужаса и боли глазами. Когда Игорь наконец обессиленно разжал пальцы, она не дышала.
Москва, Генеральная прокуратура, Турецкому А. Б.
СПЕЦСООБЩЕНИЕ
Гражданин ФРГ Игорь Веллер проживает в доме Германа Вульфа. Интерпол пытается арестовать Веллера за преступления, совершенные в Соединенных Штатах и во Франции, но немцы его не выдают. Что предлагаешь сделать?
Реддвей.12 часов 27 минут. 18 сентября.
Турецкий. Москва. 18 сентября, 14.10
– И все-таки Сапожников не врал! – удивленно констатировал Турецкий. – А Вульф пронюхал о том, что Богачев ему изменяет, и сделал все, чтобы этого не произошло. Короче, международная фармацевтика не пожелала, чтобы русские изготавливали лекарства по собственным лекалам. Ах они козлы такие! Костя, мне срочно нужна командировка в ФРГ! Чем мы здесь занимаемся?! Убийца Богачева прохлаждается в Германии!
– Торопишь события, – заметил Меркулов. – А Интерпол на что? А Реддвей с «Пятым уровнем»? Да и кстати, Карамышев-то пока не подтвердил твою версию о его сотрудничестве с Богачевым. Ну и что с того, что он финансировал научные изыскания в этой области?
– Такие типы, как Призер, никогда и ничего не подтверждают. Что это с тобой, Костя? Мы тут с Солониным подсчитали на досуге: у Вульфа годовой доход от сотрудничества с «Махаоном» не может быть меньше 950 миллионов марок. Ты думаешь, он готов был с этим так просто распрощаться?! Черта лысого!
Меркулов был уже даже не мрачен, не расстроен, а меланхоличен.
– Саша, у тебя были дела, от которых тебя отстраняли дважды? Ну так будут. Вернее, одно уже есть. И хотя формально ты убийством Богачева не занимаешься, мне поручено осуществлять за этим делом тщательный контроль.
– Кем поручено? – отчего-то весело спросил Турецкий.
Для осуществления этого интимного разговора они покинули здание Генпрокуратуры и сейчас прогуливались по Пушкинской.
Меркулов скривился от этого вопроса, как от зубной боли.
– Костя, ну кем поручено, а?! Генеральным?
Меркулов сдержанно кивнул.
– А ему – кем поручено?
– Что ты такое говоришь, не пойму. Генеральный подчиняется только и лично Президенту. Не думаешь же ты, что его твоя скромная персона чем-то не устраивает?
– Костя, ты заработался, – с жалостью сказал Турецкий. – Все гораздо проще. Кого боится Демидов? Ну ладно, кого он опасается? С какой политической группировкой он находится в публичной конфронтации?
– С Министерством юстиции, – послушно ответил Меркулов.
– А с кем – в союзе?
– С министром иностранных дел.
– Ну так слушай. В Германии работает русский дипломат Дудко. Он первый секретарь нашего посольства с недавних пор. Сменил на этом важном посту некоего Лебедева. Улавливаешь, кто такой?
– Лебедев Николай Вадимович, – без запинки ответил Меркулов, знавший все и всех. – 39 лет, после Германии пошел на повышение, сейчас – замминистра иностранных дел.
– Отлично. Пять баллов. Дудко регулярно общается с известным тебе Германом Вульфом, владельцем концерна «Лотта». Выясняется, что после встреч с Вульфом Дудко не менее регулярно общается с Лебедевым, и тут же происходят определенные события, мешающие следствию. Это он давил на Генпрокуратуру, сука такая! – не сдерживаясь заорал Турецкий на всю Пушкинскую площадь. Худо-бедно, они дошли до зеленоватого памятника поэту. – Твой Лебедев – коррумпированная сволочь!!!
Никто кроме изумленного Меркулова не обратил внимание на этот крик души, видно тут слыхали и не такое. И только несколько голубей вспорхнули с пушкинской головы.
