последнего, будет иметь коммерческий успех, и убрал из рассказа все сверхъестественное, чтобы тот пользовался спросом у читателей, становившихся все более разборчивыми.
Провал попытки продать 'Клинки братства', возможно, привел Говарда к мысли, что в серию рассказов нужно включить именно 'Под пологом кровавых теней'. Но полезно также иметь в виду, что за исключением рассказа 'Луна черепов', во всех рассказах о Кейне, опубликованных при жизни Говарда, упоминаются сверхъестественные силы. Именно их присутствием рассказ 'Под пологом кровавых теней' выгодно отличается от гораздо более скучных событий в рассказе 'Клинки братства'.
2) По предположениям Блоссера, приключения в Африке, составлявшие значительную часть всех странствий Кейна, должны были случиться в 1591 году, исходя из того, что именно тогда погиб Гренвилл (который потом неожиданно воскрес из мертвых). Следовательно, Кейну тогда должно было уже быть больше шестидесяти лет, что кажется мне не совсем правдоподобным. Нужно также учитывать и тот немаловажный факт, что продолжительность жизни в то время была очень невелика и человек, которому исполнилось шестьдесят лет, считался глубоким стариком.
Надо отдать должное Блоссеру: он указал 1530 год только потому, что в рассказе 'Десница судьбы' есть упоминание о 'королевских солдатах'. В рассказе говорится о ранних приключениях Кейна, поэтому он решил, что все происходило во время правления Эдуарда VI, бывшего королем Англии с 1547 по 1553 год, и отсчитывал, таким образом, в обратном направлении. Поэтому у него были все основания предполагать, что Кейн родился в 1530 году.
Тем не менее в незаконченном рассказе 'Бастийский ястреб' Кейн возражает Джереми Хоуку, когда тот заявляет, будто он (Кейн) никогда не испытывал симпатии к династии Тюдоров. Пуританин говорит следующее:
'Ее сестра преследовала моих людей, как охотник - добычу... Она предала сторонников моей веры...'
Отношение Кейна к Тюдорам сложилось в результате того, что он либо был свидетелем предательств, либо сам был предан, но интересно, что его слова относятся только к двоим из династии Тюдоров - Марии и Елизавете. Он ни слова не говорит об их предшественниках, при которых 'иноверцев' преследовали не менее ожесточенно. Все это наводит меня на мысль, что Кейн либо не знал, каково жилось в правление двух Генрихов и Эдуарда, либо был слишком молод, чтобы помнить об этом. Если бы Кейн появился на свет в 1530 году, к тому времени, как престол занял Эдуард, ему бы уже исполнилось семнадцать лет; а когда этот монарх скончался, ему было бы двадцать четыре года. Это противоречит сделанным ранее предположениям.
Поэтому я считаю, что истинной датой рождения нашего героя является 1549 год; тогда события, описанные в рассказе 'Десница судьбы', происходили бы во время правления Якова I.
3) Джона Сайлента мы встречаем также в незаконченном, состоящем из отрывков рассказе 'Пламя'. Действие происходит в Англии, но ничто в рассказе не говорит нам о его сходстве с 'Замком дьявола', за исключением одной-единственной фразы: будто Джон Сайлент 'бывал и в необъятных, величественных лесах других стран'. Только эти слова намекают на то, где будут разворачиваться события рассказа 'Замок дьявола', хотя в тексте ничто не указывает на дату этих событий.
4) По целому ряду причин рассказ 'Под пологом кровавых теней', возможно, один из наиболее значительных во всем цикле историй о Кейне. Наиболее важным является момент, когда впервые в жизни Кейн открыто заявляет о своем намерении выступить на стороне угнетаемых и униженных и провозглашает себя 'другом всех, нуждающихся в помощи'.
Рассказ 'Под пологом кровавых теней' был первым опубликованным рассказом из серии, поэтому становится ясным, что в голове Говарда давно зрела идея о появлении в его творчестве мрачного ангела- мстителя.
Если рассматривать весь цикл рассказов в целом, то этот момент говорит о значительном развитии образа и о том, что Кейну к тому времени было уже немало лет. Это также является свидетельством того, что Кейн наконец-то нашел свое призвание. Несомненно, взвалив на себя бремя священного долга, пуританин всю жизнь терзался сомнениями в правильности выбранного им пути.
Конечно, на это можно возразить, что Кейн выражал подобное намерение и в рассказе 'Клинки братства', когда произнес следующие слова:
'Пока на земле царствует и процветает зло, а злодеяния становятся все более ужасными, пока убивают мужчин и лишают чести женщин, пока над слабыми существами, будь то люди или животные, измываются и издеваются, я не смогу обрести мир и покой'.
Тем не менее я склонен думать, что Говард развивал сюжет именно в таком направлении, так как он хотел привлечь внимание разборчивых и привередливых читателей к своим произведениям.
Любопытно отметить, что рассказ 'Под пологом кровавых теней' единственный случай, когда Кейн преследует совершенно незнакомого ему человека У него нет личных причин желать смерти убийцы Ле Лу, кроме возмущения и гнева, которые он испытывает, когда находит в самом начале рассказа труп изнасилованной и растерзанной девушки. В остальных рассказах миссия Кейна всегда мотивирована его личной жаждой возмездия.
Например, в 'Клинках братства' он мстит за дочь старого приятеля, а в рассказе 'Луна черепов' - спасает дочь еще одного своего друга. Его действия в рассказах 'Черепа среди звезд' и 'Холмы смерти' продиктованы тем, что оскорблено его личное самолюбие, что против него плелись козни, а в рассказе 'Крылья в ночи' - тем, что он был в долгу перед Гору, спасшим ему жизнь. Только действия в рассказе 'Ужас пирамиды' происходят из человеколюбивых побуждений Кейна.
Конечно, можно возразить, что подобные немотивированные поступки Кейна имеют место и в 'Замке дьявола', когда он рассказывает недоверчивому Джону Сайленту о том, как он спас мальчика от виселицы. По его словам, он считал, что мальчика хотели несправедливо предать казни:
'Он был всего лишь мальчишкой, и у него было доброе выражение лица'.
Точно так же мог бы поступить и Малыш Билл, поэтому столь сомнительное объяснение заставляет нас с недоверием относиться к поступку Кейна. Мы, конечно, не знаем, о чем именно думал Говард, работая над рассказом, и поэтому можем лишь строить догадки о том, действительно ли Кейн был убежден в невиновности мальчика.
Интересно отметить, что в рассказе 'Под пологом кровавых теней' Говард всячески укрепляет и Кейна, и читателя в их заранее сложившемся представлении о Ле Лу, описывая его как зверского убийцу, о чем мы уже сами догадывались, узнав, что он сделал с несчастной девицей.
5) Я думаю, что Кейн вполне мог быть знакомым с сэром Фрэнсисом Уолсингэмом, хотя воздержусь от утверждения, будто Кейн когда-то работал в на редкость умело организованной Уолсингэмом Секретной Службе. Однако вполне вероятно предположить, что Уолсингэм предлагал Кейну служить у него. Уолсингэм, являвшийся министром с 1573 года вплоть до своей смерти в 1590 году, был близко знаком с другом Кейна - сэром Ричардом Гренвиллом и так же, как и Кейн, был ревностным пуританином.
В 1570 году Уолсингэм предпринял поездку во Францию, где его попытка защитить гугенотов закончилась неудачей. До 1573 года он был британским послом во Франции, поэтому с Кейном они вполне могли встретиться, когда тот принимал участие во французской гражданской войне. По моему мнению, на Уолсингэма, так же как и на Кейна, неизгладимое впечатление произвела резня в Варфоломеевскую ночь 1572 года, после чего он стал еще более ревностным приверженцем своей веры. С этим можно спорить, но у этих людей, по крайней мере, были общие взгляды. Хотя почтительное отношение Уолсингэма к Елизавете и могло помешать им сделаться близкими друзьями, но непреклонность в вопросах религии возвысила его в глазах Кейна; вот почему взгляды и мнение Уолсингэма имели для того большое значение.
Уолсингэм решительно выступал за активное участие Англии в войне Нидерландов против Испании; возможно, его непоколебимая уверенность в необходимости этих действий убедила Кейна в том, что нужно принять участие в этой войне, несмотря на то что он испытал жестокое разочарование в предыдущих подобных кампаниях.
6) Должен признаться, что с самого начала мне казался невероятным тот факт, что Кейн столкнулся со зверствами инквизиции как в рассказе 'Черепа среди звезд', так и в 'Крыльях в ночи'. Едва ли у пуританина Кейна было желание возвращаться в католическую Испанию.
Тем не менее сейчас я думаю, что у Кейна на самом деле была возможность увидеть действия святой инквизиции во время того, как он преследовал оборотня в рассказе 'Под пологом кровавых теней', так как тот говорит, что он едва успел отплыть от берегов Испании, как на причале появился Кейн. Мне кажется,
