огонька, кто он такой и откуда взялся у него на плите.
Впрочем, тот, похоже, догадался об его замешательстве и, поправив ручками пышную копну своих синих огненных волос, присел перед Таблеткиным в некотором подобии реверанса:
— Рада с тобой познакомиться. Я — огневка, и зовут меня Дымчатка. Извини, дать тебе руку для поцелуя не могу — обожжешься. Ну а как твое имя?
— Игнат… — пробормотал мальчик, все еще пораженно разглядывая своего незваного гостя. То есть, конечно же, гостью — теперь он ясно видел, что одета она в длинное узкое платье, состоящее из такого же синего с оранжевым пламени, как и сама огневка. А на плечах в нее была развевающаяся накидка — тоже сотканная из огненных языков.
— Ну что ж, Игнат, — улыбнулась ему огненная девушка, — рассказывай, что у тебя случилось и куда тебя надо проводить? Только воду закрой, пожалуйста, — она боязливо покосилась на бьющую из крана струю воды, от которой во все стороны летели брызги.
— Да-да, сейчас, — Таблеткин завернул кран и снова посмотрел на огневку. — Ты воды боишься, да?
— Глупый вопрос, — пожала она плечами. — Разумеется, боюсь — я же от нее могу погаснуть! Но давай ближе к делу — у нас с тобой не так много времени! Какие у тебя проблемы?
— Да вообще-то, никаких… — неуверенно забормотал Игнат. — А что?
— Что значит, никаких? — искренне удивилась Дымчатка. — Зачем же ты меня позвал? Или, может быть, у тебя это случайно получилось? Мальчик в ответ замотал головой:
— Что ты, я вообще никого не звал! Ни случайно, ни нарочно… Огненная девушка всплеснула руками, и от нее во все стороны полетели искры:
— Просто беда с этими современными людьми! В прошлые века такого не было, все точно знали, чего хотят… — она резко прервала себя и снова посмотрела Игнату в глаза. — Давай-ка вспоминай, о чем ты думал, когда смотрел в огонь. Ты хотел попасть куда-нибудь, куда не знаешь дороги? Игнат снова помотал головой — он прекрасно помнил, что смотрел на горящую конфорку, вообще ни о чем не думая. И из дома ему никуда уходить не хотелось, так что…
— Ладно, давай по-другому, — нетерпеливо продолжила его пытающая собеседница.
— У тебя точно ничего не случилось? Никаких неприятностей?
— У меня бабушка заболела, — ответил мальчик. — Ее в больницу забрали. Только…
— Так что ж ты мне голову морочишь?! — возмутилась Дымчатка. — Ты хотел ее навестить, так что ли? Но я-то тебе для этого зачем? Неужели ты не знаешь, куда именно ее отвезли?
— Не знаю, — вздохнул Таблеткин. — Меня в это время дома не было. А ты что, правда, можешь показать мне туда дорогу?
— А для чего я, по-твоему, сюда пришла?
— Не знаю… — опять повторил Игнат и почувствовал себя совсем глупым малышом, не понимающим элементарных вещей. Дымчатка театрально закатила свои сияющие оранжевым огнем глаза.
— Так, — сказала она. — Объясняю в последний раз. Мы, огневки и огневцы, обязаны помогать людям — согревать их, освещать их дома, ну и все такое прочее. А в некоторых случаях еще и показывать человеку дорогу — если сам он никак не может ее найти. Про блуждающие огни в лесу слышал?
— Так они же не дорогу показывают, а наоборот, заманивают людей в болото! — изумился Игнат.
— Ну что ты! — огневка снова рассыпала вокруг себя пригоршню искр. — Для чего нам заводить людей в болото, если мы сами там погибнем гораздо раньше?! Нет, бывали, конечно, несчастные случаи, когда огневцы сами сбивались с пути, но это редкость… Ладно, проехали! Рассказывай про свою бабку и побежали! Таблеткин еще раз вздохнул и принялся пересказывать Дымчатке все события уходящего дня. Как он пришел домой, как встретил в бабушкиной комнате врача, как его позвали в гости к приятелю, а когда он вернулся, бабушки дома уже не было.
— Стоп! — прервала его огненная девушка, когда он дошел до своего возвращения. — Теперь мне все ясно. И, думаю, я смогу найти дорогу к твоей бабушке. Только смотри — до города отсюда далеко, добираться туда мы будем долго, а на улице уже ночь. Не побоишься?
— Нет! — Игнат внезапно понял, что действительно все это время хотел только одного — оказаться рядом с бабушкой. Он вскочил на ноги, готовый бежать куда угодно.
— Подожди, не так быстро! — немного охладила его пыл Дымчатка. — Мне надо, чтобы ты вынес меня на улицу — ваш деревянный пол я в один миг подожгу! Таблеткин завертелся на месте, высматривая, чем можно ухватить его горячую помощницу.
— Вон ту штуковину возьми, — подсказала она, указывая ему на висящую на стене металлическую лопаточку для торта. Он поднес ее к огневке, и та уселась на край лопатки, как на скамейку.
— Быстрее, быстрее, — подгоняла она мальчика, когда тот торопливо одевался, запирал за собой дверь и на цыпочках крался мимо соседской двери на улицу. — А теперь можешь меня отпустить! — добавила она и, не дожидаясь, пока Игнат наклонится, спрыгнула с лопатки на землю.
— Ой! — вскрикнул Таблеткин. Ростом Дымчатка была не больше десяти сантиметров, и падать с метровой высоты было для нее, по идее, довольно опасно. Но она как ни в чем не бывало вскочила на ноги и рассмеялась:
— Не нервничай! Я могу откуда угодно спрыгнуть — хоть с вашей крыши. Огонь не может разбиться!
— А-а, понятно… — протянул Игнат. — И куда нам теперь идти?
— Туда! — огневка решительно показала на ведущую к его дому выложенную плитками дорожку и метнулась к ней, на бегу превращаясь из девушки в вытянутую огненную нить, которая змеей заскользила по плиткам, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, идет за ней ее спутник или нет. Игнат поспешно бросился ее догонять.
На расположенной возле его дома детской площадке, через которую вела выбранная Дымчаткой тропинка, никого не было — так же, как и во всем квартале, где жил Игнат. Но когда они приблизились к центру поселка, им навстречу стали попадаться редкие прохожие-полуночники. Встретившись с первым из них, Таблеткин испугался, что тот увидит бегущую по асфальту огненную змейку и заинтересуется таким странным природным явлением, но оказалось, что Дымчатка прекрасно умеет прятаться. Заметив идущего им навстречу мужчину, она сжалась в крохотный огненный шарик и затаилась у обочины, так что со стороны ее можно было принять за непогашенный окурок. А когда человек прошел мимо, маленькая искорка снова вытянулась в длинную пылающую ленту и преспокойно заскользила дальше. Так огневка пряталась от каждого, кто попадался им на пути, однако в самый центр поселка, где возле пивных ларьков круглые сутки тусовались разные подозрительные компании, она Игната не повела, сделав крюк по более спокойным кварталам. В результате к выезду из поселка они прибежали уже совсем глубокой ночью. Перед ними было темное пустынное шоссе, и Таблеткину стало не по себе: он не помнил, сколько километров до города, но знал, что на автобусе туда нужно ехать почти час. Сколько же времени ему придется идти в город пешком?!
— Передохни, — посоветовала ему Дымчатка. — Тебе всю ночь топать, постарайся сильно не уставать. Игнат подошел к автобусной остановке и присел на скамейку. Огневка снова приняла человеческий облик и уселась на валяющийся рядом со скамейкой камешек. Таблеткин набрался храбрости и задал ей уже давно не дававший ему покоя вопрос:
— Скажи, Дымчатка, ты действительно считаешь, что я никак не смогу сам попасть к бабушке? Ведь я мог завтра спросить у Антонины Николаевны, в какой она больнице, и попросить отвезти меня туда. Почему же ты решила, что мне надо попасть к ней в больницу именно сегодня ночью?
— Это не я решила, это ты сам, — возразила ему огненная девушка. — Ведь это ты начал смотреть на огонь и думать о том, как тебе хочется немедленно увидеться с бабушкой.
— Но я об этом не думал…
— Ты этого хотел. Может быть, не до конца это понимал, но хотел очень сильно… А почему — подумай сам, может быть, догадаешься. Таблеткин почувствовал себя, как в школе на уроке, когда его вызывали к доске, а он не мог ответить на вопрос учительницы. О чем он должен был догадаться? Но тут его мысли неожиданно прервало появление на остановке трех явно подвыпивших парней. Один из них вообще с трудом держался на ногах, но двое других поддерживали его с обеих сторон, и поэтому он не падал. Увидев одиноко сидящего на скамейке мальчишку, все трое удивленно хмыкнули, и один из них
