Катька, что она вышла замуж по расчету — со стороны видней. Катька любила своего мужа. По- настоящему.
— Проблемы? — встрепенулся Пал Петрович. — Лиза, ты только скажи, я могу помочь!
Лиза смутилась:
— Что вы… не такие уж проблемы… все решаемо.
— Не слушай ее, — встряла в разговор Катька. — Я еще толком не знаю, что там у нее произошло, но что я поняла точно — Лиза вынуждена отказаться от съемной квартиры, за которую уплачено на месяц вперед, и ей негде жить. Работы тоже нет, так что денег на снятие нового жилья пока тоже нет. У нас она жить откажется — это точно! Ты можешь помочь? Что-нибудь придумать?
Красная, как рак, Лиза дергала подругу за руку:
— Кать, ты что?! Не надо мне ничего, я сама разберусь!
— Отстань, — бросила ей Катька и добавила, обращаясь к мужу: — Поможешь?
Пал Петрович думал, то поднимая, то опуская брови, а затем проговорил:
— Есть вариант! Еще несколько лет назад я по дешевке приобрел участок в деревне Мякинино, земля там взлетает в цене ежедневно, вот и вложил средства. Так вот, на том участке стоит дом. В принципе, неплохой дом, крепкий, кирпичный, двухэтажный. Даже с удобствами: магистральный водопровод, электричество, газ, канализация — сэптик, жидкостной котёл. Мебель осталась от прежних хозяев. Они уезжали на ПМЖ за рубеж и оставили в доме почти все. Все закрыто. Можно сказать, законсервировано до лучших времен. Жить можно. Пока я еще не решил, что буду делать с этим участком — оставлю для сына или выставлю на продажу, так что ближайшие год, два — пользуйся. Метро там в шаговой доступности…
— Не надо, — противилась Лиза.
Катька прикрикнула на нее:
— Надо! Все равно дом без дела стоит, ветшает. Заодно и присмотришь за ним. Нам это тоже выгодно, да, солнышко?
— Конечно, — улыбнулся Пал Петрович. — Дом пустует, я приплачиваю соседям, чтобы следили, но это разве дело? Лиза, ты сделаешь нам одолжение, если поселишься в этом доме.
— Слышала? — спросила Катька. — Ты ведь хочешь сделать нам одолжение?
Лиза опустила голову и еле слышно произнесла:
— Хорошо…
— Вот и отлично! А теперь пойдем кушать водку! — заявила Катька.
Они просидели на кухне до утра. Большой дом Катьки насчитывал множество комнат, столовую, но подруги избрали для откровенного разговора именно кухню. Потому что ни деньги, ни напускное желание соответствовать имиджу богатого и знаменитого не в силах изменить впитанные в кровь традиции российского человека. Все задушевные разговоры россияне ведут на кухне. Это аксиома, не требующая доказательств.
За окнами забрезжил рассвет. Бутылка давно опустела, и подруги перешли на чай, опорожнив к этому времени не одну кружку.
— Дела, — потянувшись, проговорила Катька. — Фига се, приключеньице! Что собираешь делать?
— Завтра, то есть уже сегодня хочу забрать маму. Кать, спасибо вам с Пал Петровичем за дом. Можно я туда маму перевезу?
— Не вопрос, — ответила Катька. — Хоть всех своих родственников. Нет, ну надо же! У тебя есть сестра! Мама! Ты нашла их! Во дела…
Лиза улыбнулась:
— Да, они у меня есть.
Катька подлила в кружки кипятку и спросила хмуро:
— Только знаешь, я не согласна.
— С чем? С переездом?
— Да бог с тобой! Сказала же — живите хоть все! Я не согласна с твоим бегством. Мне кажется, ты сглупила.
— Почему?
— Погорячилась. Вот не верю я, что твой Слава тебя не любит, Вика, тетушка. А племянник? Он считает тебя своей второй или даже первой мамой!
— Кать, не начинай! Думаешь, мне легко? Но так надо. Поверь, они скоро забудут меня.
— Ой ли…
— Не начинай! — прикрикнула на подругу Лиза, и Катька замолчала, но по выражению ее лица Лиза поняла — подруга своего мнения не изменила.
— Ладно, — пробурчала Катька, — бог с тобой. Спать пошли, а то ж ты намерена в десять ехать.
Лиза посмотрела на часы — начало пятого утра.
Катька отвела Лизу в гостевую комнату и тоже отправилась спать.
К магазину, около которого пел Тривольский они подъехали в начале двенадцатого дня. Лиза оглядывала улицу — Тривольского не наблюдалось. Подруги зашли в магазин.
При виде Лизы продавщица всплеснула руками:
— Это вы! А я все думаю, где вы, как там у вас? Что выяснилось, это была ваша сестра?
Лиза улыбнулась продавщице:
— Да, это моя сестра.
— Надо же! Вот ведь как в жизни бывает! Сериал! Расскажите, как все было, как вы встретились? Она обрадовалась?
— Простите меня, пожалуйста, я вам в следующий раз все подробно расскажу. Обещаю! У меня сейчас совершенно нет времени, — сказала Лиза, и это было абсолютной правдой. Она хотела найти Тривольского и отыскать свою маму раньше, чем к ним заявится по приказу Вячеслава Сидоров. — Мне нужен Тривольский.
— Божечки мои, — удивилась продавщица. — Он-то вам зачем?
— Где он? — влезла в разговор Катька и зыркнула на продавщицу.
Под Катькиным взглядом продавщица вмиг сникла.
— Да тута, где ему быть. В подсобке сидит, борщ лопает, я ему из дома принесла…
— Подсобка там? — спросила Катька и, не дожидаясь ответа, отодвинула выдвижную часть прилавка и направилась к двери.
Лиза последовала за ней, но перед тем, как войти в дверь извинилась перед продавщицей:
— Простите мою подругу, она не злая. Просто мы очень торопимся. Простите…
— Да ладно, чего уж там, — ответила продавщица и пошла за ними вслед в подсобку.
Тривольский сидел на коробке и ел борщ прямо из контейнера, в котором раньше, судя по этикетке, находился майонез Правонсаль. Завидев Лизу, он широко улыбнулся:
— Здрасьте…
— Здравствуйте, — поздоровалась Лиза. — Я к вам по делу. Мне нужна Татьяна Васильевна. Она живет у вас.
— Татьяна? — переспросил Тривольский и его широкая улыбка моментально сменилась на улыбку романтическо-застенчивую. Про себя Лиза подумала, что Сидоров ошибся — были между Тривольским и ее мамой «отношения», в этом сомнений нет. Меж тем Тривольский продолжал: — Дома она. А Таня вам зачем?
— Она моя мама, — призналась Лиза.
— Божечки мои! — воскликнула позади продавщица. — Что делается! Это та Татьяна, которую Константин как-то сюда приводил? Она?
— Она, — с гордостью подтвердил Тривольский.
— Божечки…
— Хватит соплей, — грубанула Катька. — Поехали.
Лиза попыталась сгладить грубость подруги:
