голыми руками разделаться с Темной Лигой. Как говорят на Родных Планетах, когда гора танцует с ледяными девами, даже холодный ветер боится выть в дымоходе. - Он широко улыбнулся. - Мне кажется, что человек, весь день не вылезающий из тренажера, способен на все.
Брим повернулся к своим старым друзьям по израненному в боях К.И.Ф. 'Свирепый' коммандера Регулы Коллингсвуд.
- Вы оба правы, - заявил он. - Я почти все время провожу, летая в 'Ящике'. Но я уверен, не мне одному хочется вернуться в космос - и на войну. Ну например, мне знаком один медведь с Содески, который почти все СВОЕ свободное время проводит, проверяя чертежи звездолета, - так вот, в голове у него то же самое. И потом, вам прекрасно известно - одному на этой проклятой башне чертовски тоскливо. - Брим усмехнулся. - Насколько я знаю, это место уже чуть не официально прозвали 'Гнездом Непокорного'.
- Верно, - признался Флинн. - Будь у меня выбор, я бы предпочел зону боевых действий: там я по крайней мере могу внести свою посильную лепту в войну, исцеляя кое-что посерьезнее тяжелых похмелий. - Он с досадой покачал головой. - Похоже, с последними мне придется иметь дело все время, пока эти чертовы гражданские не достроят корабль.
Урсис рассмеялся, набивая свою трубку-земпа хоггапойей.
- Ты недооцениваешь свою нынешнюю роль в войне, дорогой доктор, - заверил он, утрамбовывая вонючее зелье длинным когтем. - В такой дыре, как Элеандор, похмелье - святое дело. Особенно когда алкоголь остается единственным развлечением. - Медведь выпустил из трубки клуб едкого дыма. - Ничего, скоро руки у, тебя будут по локоть в крови.
- Поэтому я и пью, - вздохнул Флинн, сморщив нос, когда дым хоггапойи коснулся его лица. - И кстати, похмелья я имел в виду не чьи-то, а собственные.
Брим перестал прислушиваться к их болтовне и снова переключил внимание на верфь. Наверное, в тысячный раз он окинул взглядом прогнутую верхнюю палубу 'Непокорного', плавно изгибавшуюся от остроконечного носа, вздымаясь к башне КА'ППА-связи в тридцати иралах от четырех дюз главного хода в скругленной корме. До ужаса больше старого доброго 'Свирепого' - размеры нового-судна просто пугали Брима, напоминая о новых обязанностях старшего рулевого. Прямо за носовой швартовой башенкой бригада рабочих деловито тащила из одного клюза в другой толстенный жгут разноцветных кабелей. Чуть дальше двое контролеров сверяли детали корпуса с кипой чертежей. Там и здесь на фоне светлого металла обшивки вспыхивали ярко-синие пятна сварки, а верхние палубы были сплошь завалены катушками кабелей и прочим строительным хламом. Насколько Брим понял, основная цель утренних хлопот состояла в подготовке к монтажу двух верхних орудийных башен. Морщась от едкого дыма хоггапойи, Брим следил за тем, как желтый тягач медленно волочит за собой огромное опорное кольцо. Две бортовые башни были смонтированы за мостиком уже неделю назад; недоставало только спаренных 152-миллиираловых разлагателей. О последней башне (одноствольная 152-миллиираловая установка) напоминало пока только круглое отверстие в металлической обшивке перед ажурным остовом мостика.
Неожиданно к двум голосам на галерее присоединился третий. Строгий, безукоризненно выдержанный, он мог принадлежать только одному человеку коммандеру Регуле Коллингсвуд, капитану 'Непокорного'. Это была впечатляющая женщина: высокая, складная, с длинным патрицианским носом и мягкими каштановыми волосами, выбивавшимися из-под остроконечной офицерской фуражки. Великолепный боевой командир, она в любой ситуации оставалась женщиной, да еще какой! В космофлотах Кабул Анака ее считали опасным противником, и за голову ее уже не первый год была назначена награда; впрочем, последнее обстоятельство ей только льстило. Брим и остальные поспешно отдали честь.
- Я так и знала, что найду вас троих именно здесь, - произнесла Коллингсвуд с усталой улыбкой. - Мне тоже ужасно хочется поскорее выбраться обратно в открытый космос. Особенно с тех пор, как я все время провожу, изучая перепутанные судовые потроха. - Она поморщилась, покосившись на зажатую под мышкой пухлую папку чертежей. - Или улаживая конфликты с начальством верфи, недовольно добавила она, смерив хмурым взглядом сначала Брима, а потом и Урсиса. - Вселенной ради, что вы сделали с главным инженером? Говорят, он залил слезами весь чертежный стол и бормотал что-то нечленораздельное насчет молний, медведей и КАРЕСКРИЙЦЕВ, Вилф Анзор Брим!
Брим с Урсисом заговорили разом, но Коллингсвуд прервала их жестом изящной руки с безукоризненно наманикюренными ногтями.
- Не беспокойтесь оба. В конце концов именно они поставили волновод вверх ногами - черт, да они тут, на верфи, были просто счастливы, когда я пообещала не поднимать шума в Адмиралтействе.
- Мы.., гм.., обратили на это внимание инженера, - пробормотал Брим. - Вот именно, - подхватил Урсис. - Он просто испытывает некоторые затруднения, путая свои чертежи с реальностью.
Коллингсвуд прищурила один глаз, сморщила нос и ткнула в медведя обличающим перстом.
- Совершенно верно! - вскричала она. - Вы оказали ему любезность, объяснив, как с этим лучше справиться! И его слезы были слезами благодарности. А мы-то думали, в чем здесь дело! - Она покачала головой, потом хихикнула. Так или иначе, я надеюсь, что, несмотря на героическую борьбу с гражданскими крысами по эту сторону фронта, у вас останется хоть немного сил для наших врагов из Лиги.
Голос ее осекся. На флоте знали, что обещал Негрол Трианский всем пленным: рабство или смерть тем, кто мешал его планам властвовать над Галактикой. Вот уже восемь лет космические флотилии Императора Грейффина IV вели борьбу с заметно превосходящим их по численности противником, раз за разом срывая эти планы. Теперь же благодаря напряженной работе множества верфей флотилии эти пополнялись и крепли...
Внезапный грохот поразил барабанные перепонки; две пары боевых кораблей вырвались из облаков, соблюдая безукоризненный строй. Брим опознал их раньше, чем они зашли на посадочную прямую: легкие крейсеры класса 'Зловещий', имеющие в длину по 315 иралов и несущие по несколько 150-миллиираловых разлагателей. Они отличались легкостью управления и отменной живучестью, но некоторые знатоки считали, что размещение лучевых отражателей на корме изрядно портит их внешний вид.
Однако, красивые или нет, эти четыре корабля явно умели держать дистанцию. Они лихо заложили последний вираж и, ревя антигравитационными генераторами, вышли на посадочную прямую, спускаясь к заливу. Несколько циклов спустя они уже неслись над водой, сбивая с волн барашки, а встречный воздух свистел в плавниках систем охлаждения. Брим с профессиональным интересом следил за тем, как они сбавляли скорость и тягу кристаллов главного хода, перенося весь вес на покоящиеся в центре тяжести подъемные генераторы.
Неожиданно крейсеры разом замерли, паря в паре десятков иралов над водой, а потом одновременно повернули и, оставляя за собой шлейф водяных брызг, порулили к поджидавшим их гравибассейнам. Четыре силуэта, слившиеся в один таким неправдоподобно четким казался их строй, - обрисовались на фоне клонившихся к горизонту трех элеандорских солнц, прежде чем исчезнуть за лесом строительных кранов. - Ну и как эта посадка на твой профессиональный взгляд, дружище Вилф? - негромко спросил Урсис, возвращая Брима к реальности.
Щеки Брима вспыхнули.
- На мой взгляд, ВСЕ они прекрасны, - признался он с неловкой улыбкой. - И потом, кто я такой, чтобы судить, если сам ни разу не сажал даже легкого крейсера. - Он усмехнулся. - Однако насколько я понял, мы имели счастье видеть блестящую работу первоклассных рулевых.
- У меня есть основания полагать, что вы окажетесь за штурвалом быстрее, чем вам кажется, Вилф, - с улыбкой вмешалась в разговор Коллингсвуд. - Наверху что-то затевается. - Она многозначительно помолчала. - Мне сообщили, что по прямым распоряжениям Адмиралтейства местное руководство взяло под личный контроль соблюдение сроков строительства 'Непокорного', - заметьте, верфи и так едва справляются с загрузкой. Это и кое-какие другие признаки позволяют предположить, что вскоре последуют сложные - и жизненно важные - задания. Коллингсвуд посмотрела на выруливающий для взлета эсминец. Когда лучи рулежных прожекторов пронзили быстро сгущающиеся сумерки, она снова повернулась к троим своим старшим офицерам. - Похоже, - продолжала она, - еще до конца этого года мы примем участие в операции, которая решит исход всей войны...
***
Несколько метациклов спустя рабочий день Брима подошел к концу. Он с наслаждением выбрался из кабины тренажера и, отметившись на пропускном пункте Учебно-Тренировочного Комплекса, отправился в общежитие. Сойдя с трамвая на магнитной подушке, он проделал остаток пути пешком, под куполом звездного неба. Влажный ветерок трепал отворот его флотского кителя, пока он шагал по разноцветным светящимся дорожкам, ведущим к его
