Т'геллана, что бронзовый всадник забеспокоился. что он такого натворил?
— Откуда ты знаешь, что она научила файров петь?
— Да ведь я сам слышал, как они подпевали ей и Охарану вчера вечером.
— Хм-м… очень интересно. Вот что, друзья, мы с вами сделаем… Большинство гостей разъехалось, но Менолли, несмотря на усталость, продолжала сидеть в уголке. Главный арфист все не шел за своими яйцами. Девочка решила во что бы то ни стало дождаться мастера Робинтона. Какой он добрый! Она перебирала в памяти подробности их встречи. Ей с трудом верилось, что сам Главный арфист Перна нес на руках ее, Менолли… Менолли — хозяйку девяти файров. Опершись локтями о стол, она склонила на ладони усталую голову; грубый шрам касался левой щеки, но сейчас она забыла о Нем. Девочка не сразу услышала музыку — мелодия звучала так тихо, как будто Охаран перебирал струны где-то неподалеку.
— Давай споем вместе, Менолли, — негромко предложил бенденский арфист. Подняв голову, девочка увидела, что он усаживается рядом.
Что ж, можно и спеть, никакого вреда от этого не будет. По крайней мере, она не уснет и не пропустит возвращения мастера Робинтона. Менолли запела. Услышав ее голос, проснулись Красотка и Крепыш, но Крепыш, тихонько побрюзжав, тут же задремал снова. Красотка же вспорхнула девочке на плечо, и ее нежные трели сплелись с голосом Менолли.
— Спой еще куплет, девочка, — появляясь из тени, окутывающей огромную пещеру, попросила Манора.
Она села напротив, вид у нее был усталый, но умиротворенный. Охаран ударил по струнам и начал второй куплет.
— До чего же хорошо ты поешь, милая, — сказала Манора. — Просто сердце радуется! Спой еще что-нибудь, да я пойду.
Отказаться было никак нельзя, и Менолли вопросительно взглянула на Охарана.
— Давай-ка споем вот эту, — предложил бенденский арфист и, не спуская глаз с Менолли, взял первый аккорд. Какая знакомая мелодия — у нее такой заразительный ритм… Но только начав петь, девочка поняла, почему песня показалась ей такой знакомой. Она ужасно устала и к тому же не ожидала ловушки ни от Охарана, ни тем более от Маноры. Это была одна из двух песен, которые она записала по просьбе Петирона и которые он будто бы отослал Главному арфисту.
Менолли сбилась и замолчала.
— Пой дальше, Менолли, — попросила Манора. — Какая чудесная мелодия!
— Может быть, она сама сыграет нам свою песню, — произнес человек, стоявший в тени позади Менолли. Главный арфист вышел вперед и протянул Менолли свою гитару.
— Нет, нет! — Девочка приподнялась, пряча руки за спину. Красотка сердито вскрикнула и обвила хвост вокруг шеи Менолли.
— Ну, пожалуйста, — Главный арфист посмотрел на нее умоляющими глазами, — сыграй… для меня.
Из темноты вышли еще двое: улыбающийся до ушей Т'геллан и… Эльгион! Он-то откуда узнал? Арфист так и сиял от радости, но вконец сконфуженная Менолли отвернулась и закрыла лицо руками. Надо же, как ловко ее провели!
— Тебе больше нечего бояться, детка, — поспешно вмешалась Манора. Поймав Менолли за руку, она ласково усадила ее обратно на стул. — Здесь ничто не угрожает ни тебе, ни твоему редкому музыкальному дару. — Но я не могу играть… — девочка вытянула левую руку ладонью вверх. Робинтон взял ее обеими руками и, осторожно поглаживая, стал разглядывать шрам.
— Ты можешь играть, Менолли, — тихо сказал он, не спуская с нее проникновенного взгляда, а пальцы все гладили ее ладонь, как будто это был перепуганный файр. — Эльгион слышал, как ты играла на свирели, когда жила в пещере.
— Но ведь я — девочка… — еле слышно произнесла она. — А Янус сказал…
— Вот что я тебе на это отвечу, — нетерпеливо прервал ее Главный арфист, хотя глаза его по- прежнему улыбались, — сообрази Петирон хотя бы намекнуть мне, что в этом весь камень преткновения, и ты избавилась бы от массы волнений. А я избавился бы от массы хлопот — ведь мы с ног сбились, разыскивая тебя по всему Перну. Разве ты не хочешь стать арфисткой? — Робинтон произнес это так печально и разочарованно, что Менолли ничего другого не оставалось, как разуверить мастера.
— Хочу, очень хочу! Музыка для меня — самое главное в жизни… Красотка на плече мелодично свистнула, и Менолли сокрушенно замолчала.
— Ну, за чем еще дело стало?
— Ведь у меня — файры. Вот Лесса и сказала, что мое место в Вейре.
— Лесса ни за что не потерпит в Вейре девять поющих файров, — не допускающим возражения тоном заявил Главный арфист. А кроме того, их место — в моем цехе, в Цехе арфистов. Ты и меня должна научить кое-каким секретам, — усмехнулся он, при этом глаза его так озорно смеялись, что Менолли невольно ответила робкой улыбкой. — А теперь, — Робинтон с притворной суровостью погрозил ей пальцем, — прежде чем ты придумаешь новые доводы, домыслы или догадки, потрудись, пожалуйста, выдать мне мои яйца, забирай свои пожитки и мы отправляемся в Цех арфистов! День сегодня был на редкость богат не только Запечатлениями, но и впечатлениями.
Он доверительно сжал ее ладонь, и в его добрых глазах девочка прочла молчаливую просьбу. Все ее страхи и сомнения мгновенно улетучились. Красотка ослабила свою удушающую хватку и восторженно затрубила. Потом еще раз, созывая всю свою дремлющую стаю, и в голосе ее эхом отразилось ликование, которое переполняло душу Менолли. Девочка медленно поднялась, опираясь на руку Главного арфиста.
— С радостью поеду с вами, мастер Робинтон, — пролепетала она, не сдерживая счастливых слез.
Все девять файров торжествующе затрубили, выражая свое согласие.
