- Отец, я скоро, - крикнула она старику.
- Давай, доченька.
Мы поплыли на тот берег, лодку быстро сносит по течению.
Отнесло нас далеко. Мы вытащили лодку на берег и девица подошла ко мне.
- Военный, просьба к тебе. Я молодая, а живу на голодном пайке. То мужиков нет, а если есть, то уроды. Помоги мне, нельзя же так мучить меня.
- Ты о чем?
- Разве не догадался.
Девушка подошла вплотную и положила руки на плечи.
- Что, прямо здесь?
- А где же? Конечно здесь. За сотню километров ни одной живой души нет.
Она уже поспешно стала снимать одежды и вскоре совсем голая встала передо мной.
- Ну что же? Чего медлишь?
Девушка повалилась на песок.
Трудно описывать эти пять с половиной дней. Тайга цепко следит за тобой и не дай бог потерять бдительность. Старушкина жидкость спасла от всяких летающих паразитов, а зверье, хоть и не попадалось на пути, но мне казалось, что следило за мной днем и ночью. Вышел на вторую реку и как подсказал старик, двинулся по берегу против течения. Вот и развилка реки. Пришлось переплыть речку до самого выступа 'рогатки' и там долго греться перед костром. Когда подсохла одежда, опять тронулся в путь и, действительно, заброшенную дорогу нашел через два часа и теперь бреду не то по колее, не то по густой траве. Погода разгулялась, солнце разогрело землю и тяжелый аромат прелых игл, поплыл между деревьями. Неожиданно вышел на грейдерную дорогу, стало идти легче. Вскоре замелькали строения. Я очень обрадовался, наконец-то жилье, но наткнулся на забор с высокими вышками через каждые пятьсот метров и валы колючей проволоки. Похоже это и есть колония для заключенных. Чтобы как-то не выглядеть таким страхолюдой, сдергиваю с себя куртку и теперь в военной форме, с большой бородой, топаю по тропинке вдоль забора. Вышел к главным воротам лагеря и здесь увидел первую живую душу. Двери в воротах вдруг приоткрылись и от туда вышла старушонка с большой сумкой и медленно заковыляла по дороге .
- Бабушка, - крикнул я, - постойте.
Она послушно остановилась и уставилась на меня.
- Ты кто? - прохрипела она.
- Военный, иду от туда, - махнул рукой на север.
- Почему от туда?
- Самолет попал в аварию, вот и пришлось брести.
- Так что вам надо?
- Не подскажете, какая-нибудь машина или автобус в сторону железной дороги есть?
- Автобус ходит раз в неделю и то не до железной дороги, а до города, а попутные машины бывают иногда, их ловить надо, да и то не здесь, а в поселке.
- А поселок где?
- Так вот я иду.
- Можно я с вами. Давайте сумку, я помогу вам.
- Бери, тащи если можешь.
Медленно топаю со старушкой по дороге, удаляясь от тюрьмы.
- Я вижу, что ты действительно парень не плохой, - болтает со мной старушка. - Сегодня какая-нибудь машина навряд ли уедет из поселка, зато завтра рано утром в город направляется грузовик за продуктами. Если хочешь я поговорю, тебя захватят, а пока ночь переночуешь в моем доме.
- Если так, то я не против.
Впереди показались первые деревянные избы и небольшие каменные домики.
- Ух ты, за столько дней, первое жилье увидел.
- Этот поселок выстроен для семей охранников и обслуживающего колонию персонала.
- Простите, а вы кто?
- Кто- кто, старуха, бывшая жена коменданта колонии. Муженек-то, помер, царствие ему небесное, а мне некуда было уехать, так и осталась здесь свой век доживать. Начальство, в память о муже, помнит обо мне, подкармливает. Вот продукты домой тащу. Ты-то небось голоден?
- Да.
Мое вяленное мясо и рыба кончились только вчера.
- Ну вот, чего-нибудь придумаем на вечер.
Идем по поселку, все для меня, как-то необычно - где то орут петухи, скрипят ворота, дымят трубы. На улице несколько грязных детей играют в прятки. Мы подходим к черной, чуть скошенной на бок, избе.
- Сынок, ты посиди здесь на крыльце, а я сейчас через два дома сбегаю к соседу у которого машина, договорюсь о тебе завтра.
- Хорошо, бабушка.
Валюсь на ступеньки и с наслаждением вытягиваю ноги.
Она пришла минут через пятнадцать, хмурая и расстроенная.
- Ты случайно не лейтенант Комаров?
- Да, я, - от удивления даже поднялся. - Откуда меня здесь знают? Сообщили из моей части что ли?
- Плохо твое дело, лейтенант. На тебя пришел заказ.
- Не понял.
- Чего не понимать-то, подняты все стражники, мужики ближайших и дальних деревень для твоей поимки. Приказано считать тебя беглецом. Большая награда будет тому, кто тебя убьет.
- Да что же такое делается? Я же не преступник, иду к своей части.
- Это я не знаю, кому ты там перешел дорогу. Факт остается фактом. Не возьмет тебя завтра мой сосед в город, не хочет потерять голову, если посадит в машину.
- Вот так новость. Что же делать? Может пойти к начальнику колонии...
- Не делай глупостей, начальник тебя не примет, а если узнает, что ты здесь, может сам с удовольствием будет за тобой охотится. Вот что, молодой человек, сначала давай перекусим и сообща покумекаем, что тебе делать дальше.
Мы заходим в избу. Пока я сижу на лавке и мучительно думаю, что делать, старушка раскочегарила плиту и вскоре ароматный запах гречихи заполнил все пространство.
- Иди поешь.
Передо мной стоит миска с ароматной кашей. Пока я ее наворачиваю, женщина задает мне вопросы.
- Так выходит ты из тех военных, которых загоняют в тайгу для выживания?
- Да, я из такого отряда.
- Здорово ты видно насолил начальству. За двадцать лет, как создали ваш центр, это третий случай, когда дали команду всем стражникам порядка, жителям деревень и поселков нашего района вылавливать вашего брата.
- А тех поймали?
- Кого?
- Ну тех, на которых до меня был заказ.
- А как же, их убили в тайге. И тот кто убил, получил хороший приз.
- Но наших ребят очень часто забрасывают в тайгу...
- На них не приходило указание сверху, так что те почти все возвращались. Если уж они и гибли в лесах, то только по своей глупости и от страха.
- Значит мне придется опять пробираться по тайге.
- Придется. Стражники порядка натасканы на ловле зэков, бежавших из тюрем и колоний, знают в лесах, каждую тропку, все ложбинки, каждый кустик, так что надо быть очень осторожным. Как можно дальше держаться от жилья и дорог и больше придерживаться ручьев и речек.
- Почему?
