переливается от серебра луны. Рядом зависло тело Иры, она тоже смотрит на это чудо. Я срываюсь с холма и лечу к воде первым. Вот оно бесконечное пространство света.
- Игорь.
Я разворачиваюсь. Ира носится вдоль берега, не решаясь полетать над водой. Возвращаюсь к ней и протягиваю руку. В этот раз ее рука не отталкивается. Пальцы переплетаются и я тащу ее над водой. Мы летим над, шевелящимся под нами, серебряной поверхностью, рассекая воздух. Лес и кусты затеняют левый берег и мы стараемся не попадать в тень, делаем плавную петлю. Теперь обратно. Ира отрывает руку и несется над водой сама. Мы мечемся над поверхностью и вдруг я слышу колокольчик смеха Иры.
- Догони, - слышу ее голос.
Это бесполезно. Она быстрей и отрывается от меня мгновенно. Я переворачиваюсь на спину и зависаю над водой, подставив лицо луне. Ира покрутившись вокруг, тоже разворачивается на спину. Вдруг что то защекотало кожу.
- Что это? - волнуется Ира.
Синий цвет прожектора поймал нас и звал к себе.
- Нас зовут, летим туда.
Подлетаем к прожектору и тут замечаем фигуру тети Лиды.
- Ира, Игорь, сюда.
Первым подлетаю я и тут резкий запах бросает меня на песок, рядом в песок падает Ира.
- Где я? Что со мной? - встревожено спрашивает она.
- Ирочка, успокойся. Вот накройся.
Она набрасывает на ее плечи солдатское одеяло.
- Неужели я... Летала здесь... Это сон правда, это сон?
Она чуть не плачет. Тетя Лида обнимает ее.
- Все было хорошо, Ирочка. Пойдем на дачу. Паша, выключай аппаратуру и сматывай кабель, - кричит она в темноту кустов.
- Сейчас.
- Пойдемте, ребята.
На даче нас встречает Маша. Она сначала уводит Иру в свою комнату, через двадцать минут приходит ко мне.
- Сейчас мы тебя проверим.
Маша замеряет мне давление, температуру и, дав шлепка, гонит в пастель.
- Давай, кавалер, подставляй руки.
Она прикручивает меня к кровати, потом наклоняется ко мне и целует в щеку.
- Ты вел себя как настоящий мужчина. Спокойной ночи.
Свет гаснет и темнота врывается в глаза. Постепенно проявляются предметы и в окно видны, облитые светом луны, серебристые стволы сосен.
Утром Ира молчалива. Мы с ней выходим на холм и долго смотрим на озеро.
- Мне страшно, - вдруг говорит Ира. - Моя двоюродная сестра заболела малокровием. Самое ужасное в этой болезни, что она знала чем болеет и чем это может кончится.
- Это совсем другое.
- Ты не понял. Самое ужасное, знать чем ты болеешь.
- Я тебе еще раз хочу сказать. У нас не болезнь. Это просто психологическое отклонение.
- Можешь прикрыться этой формулировкой как щитом. Отклонение- это уже болезнь.
На пляже появились деревенские девчата.
- Пошли к ним.
- Нет, не хочется. Я хочу побыть одной, чего-нибудь почитать, ты не против, если я пойду к тебе в комнату?
- Иди.
Она ушла на дачу, а я поплелся на пляж.
- Где твоя дама? - спрашивает меня Варя.
- Хандрит. Осталась на даче.
Я валюсь в теплый песок и затихаю.
- А мы на карантине.
- Вы и так были на карантине, у вас же скот болел.
- То скот, а то деревенские.
- Еще кто-нибудь заболел?
- Да. Марусенька заболела, дочка председателя поселкового совета. Теперь за нас взялись всерьез.
- Тоже полиомиелит?
- Он, проклятый. Врачи заполонили деревню.
- А вы чего?
Они молчат, потом Галя тянет.
- Удрали.
- Моя мама сказала, что сегодня ночью над озером летало два демона, опять говорит Варя.
- Сказки все это, - отвечаю я.
- Вовсе не сказки. Дядя Федор хотел сегодня порыбалить, они ему не дали. Мама сказала, как появиться третий демон, так в деревне все дети заболеют .
Я уже молчу. Их не убедишь. Девчонки, перебивая друг друга, начали рассказывать страшные сказки про ведьм, мертвецов и демонов, а я подремываю...
Ира спала на моей кровати, свернувшись калачиком. Рядом валялась книга. Я выдернул из шкафчика чистую простынь и накрыл ее. Она зашевелилась и открыла глаза.
- Я заснула? Я сейчас...
- Лежи, спи дальше. До обеда еще час.
Я затыкаю ее простынею и она опять закрывает глаза. Поднимаю книгу. Это Фрейд, основы психологии. От этой книги действительно заснешь.
Три дня идет убывание луны. Эти три дня мы резвимся над озером. Нам каждый раз удлиняют время и мы начинаем чувствовать дикий... голод. Во время еды просим добавки и вечно носим в карманах сухари, которые тетя Таня в избытке сушила на печи.
На четвертый день маленький ободок луны криво смотрел на землю. Мы летим над озером и вдруг почувствовали дуновение ветра.
- Ира, туда. - Я показываю рукой на берег.
Ира почувствовала опасность, она несется впереди, сгибая при поворотах голые ноги. Небо начало темнеть, где то впереди сверкнула молния и понеслись раскаты грома. Ира заметалась.
- Руку, дай руку.
Она вцепилась в мои пальцы и мы спешим к берегу. Туча прикрыла осколок луны и стало совсем темно. Я потерял ориентир, но по прежнему лечу вперед. Поднялся боковой ветер, стало прохладно. Вдруг над головой сверкнула вспышка и грохнуло так, что мы... упали на землю.
- Где мы? - раздался дрожащий голос Иры.
- На земле.
Я не вижу сигналов, ни света дачи.
- Мне холодно.
Мне самому холодно, я как и Ира в одних трусах. Опять вспышка и я вижу рядом ель. Ничего себе, мы оказались почти у леса. Тащу Иру под дерево и вовремя, первые тяжелые капли дождя обрушились на землю.
- Прижмись ко мне, - командую я.
Она прижимается к моей груди и я стараюсь обнять ее покрепче, чтобы согреть своим телом. Дождь лупит во всю и мелкие брызги иногда проскальзывают на спину.
- Как ты думаешь, нас будут искать? - лязгает зубами она.
- Будут.
И тут я замечаю огонек. Он, покачиваясь, движется в стороне.
- Ира...,- раздается слабый звук. - Игорь...
- Мы здесь....,- кричу я. - Сюда.
