Несколько человек согласились.
- А как отразиться это на людях, - спросил генерал от медицины.
- Для человека - безвредно. Там и сейчас находятся операторы, которые и снимают для нас эти кадры.
Тревожно заговорил динамик.
- Первый, у меня ЧП. Кинокамера разрушилась, телефон...., - динамик замолчал и тут же седьмой экран погас.
- Мы можем сожалеть, но резиновые детали внутри камер полетели, видно туда попал микроб, передачи на седьмом мониторе не будет.
- Остальные не погаснут? - спросил кто то.
- Погаснут, но не все. Те кто не попал в зону действия, будут показывать все.
Гаснет еще три монитора. Публика гудит и не понять от восторга или возмущения. Проходит почти что тридцать минут и тут оставшиеся экраны зашевелились.
- Внимание, двигаются воинские части.
Таща на прицепах пушки и минометы, машины проезжают по аэродрому, они заполнены солдатами и офицерами в противогазах, костюмах химзащиты при полном вооружении. В зале жуткая тишина. Кто то вцепился мне в плечо и дышит в затылок. Это тот гражданский, что интересовался живучестью микробов. Он не замечает, что делает, его глаза в экранах. Первая машина вдруг останавливается. С нее сыпятся солдаты и окружают колеса. С колонной творится невообразимое, шины исчезают. Машины замирают и оголяются на глазах и тут кто в зале ахает. Противогазы начинают рассыпаться на лицах солдат. Разваливаются, словно сгорают в невидимом огне, костюмы химзащиты. Солдаты нелепо сдирают руками исчезающие остатки и тут один склоняется, туда же вниз опускается камера. Сапоги разваливаются.
- Почему же сапоги? - изумляется вцепившийся в меня сосед.
- Кожу при отделке, обрабатывают серой, микробы сразу сработали здесь.
- Взгляните на офицера.
Портупея лейтенанта рассыпалась, он держит пистолет в руке и вытаращив глаза смотрит на землю. Через две минуты воинское подразделение не узнать, без ремней, без сапог, без машин, пушек и минометов, это был сброд деморализованных солдат. Они неуверенно бредут по асфальту в пункт сбора.
Кончилось представление. Генералы и гражданские группками обсуждали увиденное. Мирон Иванович, предлагает всем зайти в столовую, отдохнуть перед поездкой на полигон.
- Молодой человек, - передо мной стоит все тот же гражданский, который переживал вместе со мной у мониторов, - вы бы могли с такой же точностью поразить своей ракетой, какой-нибудь объект?
- Конечно.
- А вот хотя бы, этот аэровокзал.
Он указывает на монитор, где перед фасадом заколоченного здания стоят скисшие машины.
- Если начальство даст согласие, никаких проблем.
- Я уже прикинул, что места в головке ракеты мы займем ровно столько, сколько занимал контейнер с микробами.
- Давайте, давайте. Я, за...
- Договорились. Я и есть ваше начальство, зам министра по вооружению Горюнов Митрофан Иванович.
Он улыбается и энергично трясет мою руку.
На улице меня ждут Мира и Маша.
- Андрей, нас не хотят пустить на полигон, а нам так надо посмотреть результаты опыта.
- Кто запретил?
- Капитан Самсонов.
- Сейчас я с ним поговорю.
Капитан в столовой с генералами и чиновниками. Банкет только начинается и Самсонов занимается своим любимым делом, ловит своими чуткими ушами разговоры посетителей.
- Товарищ капитан.
- Тсс..
- Товарищ капитан, мне нужно поговорить с вами.
Он с раздражением смотрит на меня.
- Что у вас, Голубев?
- Мы скоро поедем с гостями на аэродром, посмотреть результаты стрельбы, хорошо бы взять биологов. Они хотели провести исследование, проверить поведение микробов в необычной обстановке.
- Нет. Мне приказано замести следы эксперимента, поэтому никаких до исследований.
- Капитан, эксперимент сырой, он еще не доведен до конца.
- Слушайте, Голубев, я сказал нет, значит нет.
- Капитан, я вынужден подать на вас рапорт, что вы мешаете проведению темы 'Жрец' и даже срываете его, ссылаясь именно на этот случай. Я вынужден так же аргументировано доказать, что тема не может быть принята на вооружение из-за попытки сорвать исследовательские работы.
- Это ваше право. Можете меня не запугивать и жаловаться где угодно и куда угодно.
- Хорошо, мы сегодня же и поставим точки над 'и'.
- Что вы этим хотите сказать?
- Здесь зам министр по вооружению, товарищ Горюнов Митрофан Иванович, он мой хороший знакомый, я сейчас с ним и переговорю об этом деле.
- Постойте, Голубев. Вы что, рехнулись. С таким делом... к зам министра.
- Здесь проще, не надо подавать рапорта, а он мне всегда поверит.
- Ладно, Голубев, ваша взяла, сегодня ваш праздник, я разрешу биологам поездку на полигон.
Конечно не все гости собрались на полигон. Часть их просто удрала в свою гостиницу, другие испарились. Самсонов в первом газике возглавляет колонну машин. Я еду в компании с Мирой и Машей.
- Как ты сумел уломать капитана? - спрашивает Мира.
- Очень просто, я ему сказал, что я внебрачный сын министра...
Они хохочут.
- Ты бы тогда здесь не работал, был бы сразу первым секретарем посольства в какой нибудь стране.
- А что, разве я не стал здесь ИО начальника? Явно, родство помогло.
- Тебе помог пожар... и потом, когда вернешься в институт, будешь опять заурядным инженером.
- Ну вот развенчали, а я только что был на вершине славы.
- Так как все таки уломал Самсонова?
- Это все сложно, девчата. Конечно он мне моих демаршей не простит.
- Может все же не нужно было конфликтовать..., - неуверенно говорит Маша.
- Понимаешь, если мы эту работу успешно не закончим, то меня возможно и заклюют, но я уверен в успехе.
- Вообще то рискованное мероприятие, - замечает Мира.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Только одно, позавчера Маша забыла закрыть один эксикатор... и оставила его на столе...
- А где он должен быть?
- В термостате
- Ну и что?
- У нас комната не обогревается и по ночам прохладно. Микробы сидят в термостате при 20 градусах, а у нас ночью было 14. Кроме того, на поверхность агар-агара были допущены микробы воздуха и так он простоял 16 часов. Колония микробов С1С изменила цвет.
- Девчонки, не томите, что это значит?
- Мы сами не знаем. Под микроскопом выявились новые неизвестные нам колонии. По крайней мере, в каталогах их нет.
- Успели испытать на резине?
- Успели. Резину сожрали.
