— Вечером пойдем покупать тебе сапожки, — сказал он во время завтрака.
— Но мы их купили на прошлой неделе! — удивилась Рая.
— Как купили? — в свою очередь поразился Миша. — Только вчера зарплата была.
— Дорогой! Скажи, какое сегодня число и какой день недели?
— Одиннадцатое января, вторник, — покровительственно улыбнулся Миша.
— Нет! — покачала головой Рая. — Уже девятнадцатое, среда.
— Котик! Кто у нас перетрудился на любовном фронте?
Рая тон не поддержала. Принялась расспрашивать:
— Ты помнишь, что вчера принимал экзамены?
— Отлично помню!
Рая облегченно вздохнула, но тут же похолодела от дурных предчувствий.
— Механики, третий курс, сдавали инженерную графику, — сказал Миша.
— Механики были неделю назад! А вчера — технологи, второй курс.
— Не может быть, ты оши…
— Я не ошибаюсь! Скажи, ты помнишь, как в воскресенье мы гуляли в парке?
— Разве?
— Нам еще встретился твой школьный приятель Сева, ты представил меня как свою новую жену.
— Севу помню… в общем помню, но чтобы встретились…
— А в пятницу на прошлой неделе? Я сделала пиццу с курицей, и ты назвал ее пицца с птицей.
— С птицей? — недоуменно переспросил Миша.
— В среду было заседание кафедры, на котором я читала доклад.
— Уже было?
— В прошлый вторник ты чистил картошку и порезал палец. Так?
— Не помню.
— Посмотри на свою руку! Там свежий рубец!
Миша покрутил ладони перед глазами, показал их Рае. Никаких следов порезов не наблюдалось.
— Не может быть! — прошептала Рая. — Ведь у тебя распухло, воспалилось! Куда все делось?
— Малыш! У одного из нас проблемы с календарем. Похоже, что не у меня.
— Но я совершенно уверена! Точно знаю! Я тебе докажу!
Рая схватила телефонную трубку, набрала номер подруги и потребовала, чтобы та сказала, какой сегодня день. Рая быстро приставила трубку к уху Михаила.
— Девятнадцатое января, среда, — услышал он недоуменный голос.
— Вы уверены?
— Конечно. А кто это говорит?
Рая выхватила у него трубку и швырнула на рычаг.
— Миша! Куда исчезли восемь дней твоей жизни? Почему они исчезли из твоей памяти?
— Ты меня спрашиваешь? Нет, я все-таки уверен, что не забыл…
Такая простая вещь — число года и день недели. А как их узнать? Календарь настенный не помощник, в нем все даты, кроме красных, одинаковы. Пришлось звонить приятелям и задавать глупый вопрос.
Рая оказалась совершенно права! И Миша никак не мог объяснить, что за странная амнезия отняла у него почти десять дней. Точно корова языком слизнула.
На следующий день, едва Миша разлепил глаза, Рая его спросила:
— Какой сегодня день?
Стряхнув остатки сна, Миша притворно пафосно изрек:
— Двадцать пятое октября семнадцатого года. Да здравствует Великая Октябрьская социалистическая революция!
— Что-о-о? — не поняла юмора Рая.
— Шутка. Чего ты испугалась? Сегодня первое января нового, две тысячи пятого от Рождества Христова года.
Рая откинулась на подушку. Уставилась в потолок. В отчаянии и бессилии.
— Маленький, что с тобой? Плохо себя чувствуешь?
— Со мной все в порядке, — пробормотала Рая.
— Знаешь, я вспомнил, как в детском саду воспитательница, чтобы облегчить себе жизнь, коллективно отправляла нас в туалет. Объявляла игру: а сейчас, дети, все вы — кролики (или зайчики, или мишки, или клоуны). Кто не пописал, тот не кролик (зайка, мишка, клоун)! И мы неслись в туалет. Хочу быть первым кроликом! — воскликнул Миша, вскочил и побежал в туалет.
Рая не улыбнулась. Она это уже слышала. Именно первого января, наутро после романтической встречи Нового года вдвоем с любимым.
— Ты чем-то встревожена? — спросил Миша, вернувшись из ванной.
Рая не выказывала обычной страстности, готовности предаться любовным утехам, была задумчива и неотзывчива.
— Ты только не волнуйся, — сказала она. — Пойдем завтракать, я все тебе объясню.
Миша загрустил, приготовился выслушать неприятное известие о ее беременности. И никак не мог предположить, что Рая примется доказывать, будто почти месяц жизни вылетел из его памяти.
Снова повторилось — вопросы о прошедших событиях и недоуменные ответы. Мишина уверенность, что его разыгрывают. Раино отчаяние, никак не подходящее к теории розыгрыша. И опять — звонки приятелям с нелепым вопросом о дате. А как еще узнать, в какой календарный день мы живем? Мишина растерянность, Раиы утешения…
Самое обидное заключалось в том, что обрушившаяся на Мишу амнезия с каждым днем набирала силу. Если сначала из памяти у него стирались дни, то потом недели и месяцы. И при этом он чувствовал себя замечательно здоровым! Просто он просыпался утром — Михаил Александрович Кутузов образца ноября две тысячи четвертого года, со всем предыдущим опытом, знаниями и полным неведением того, что жизнь унеслась вперед и сейчас февраль две тысячи пятого. Сам Миша в той жизни якобы участвовал, но страницы книги вырваны, сожжены, и никакого способа узнать, что на них было написано, без помощи Раи не имелось.
Она потеряла покой. Провела в Интернете много часов, пытаясь отыскать случаи, подобные Мишиному. Таковые не нашлись. Но выяснилось, что после клинической смерти (по словам врача «скорой», Миша находился в подобном состоянии несколько минут) могут происходить необратимые процессы в мозге. Пятнадцать минут остановки сердца — и умирает большой кусок мозга, человек, возвращенный к жизни, превращается в тупое растение, которое кормят через трубочку, введенную в пищевод. Так случилось с американкой Тери Шиава. Из-за врачебной ошибки у молодой женщины остановилось сердце, а когда его запустили, мозг наполовину умер. Пятнадцать лет Тери лежит в клинике, ее кормят через зонд. Холодея от страха, Рая рассматривала фото: Тери Шиава молодая красивая женщина, только замуж вышла, и она же сегодня — коротко стриженные волосы, дебильное лицо, скрюченные руки-лапки. Муж Тери требует, чтобы прекратили издевательство, отключили питание. Родители против, не хотят, чтобы их дочь, пусть глубокий инвалид, умерла от голода. Муж и родители судятся, вся Америка обсуждает дело Тери Шиава, общество раскололось на два лагеря, сторонников и противников эвтаназии, те и другие выходят с плакатами на демонстрации…
Случись такое с Мишей, никто бы, конечно, на митинги не пошел. А что бы делала она, Рая? Вместо сильного здорового мужа получить безучастный полутруп и долгие годы за ним ухаживать — согласилась бы? Вернула бы первой жене, точно бракованную вещь в магазин? Это были вопросы, на которые Рая не хотела отвечать даже самой себе. Ясно одно — им очень повезло, что Миша не превратился в тупое растение и отделался малой кровью — частичной потерей памяти. Единственная досада — Мишина амнезия не застыла на определенной отметке, а почему-то прогрессирует.
Каждое утро, выяснив у Миши, к какой дате его отбросило за ночь, Рая заводила разговор, ставший уже почти привычным, с одинаковыми фразами и выражениями. Ко всему человек, большой прочности создание, привыкает. И Рая почти привыкла к утренним упражнениям по возвращению Миши к действительности.
Она говорила, что Миша перенес клиническую смерть, которая повлияла на память. Но пугаться не
