мысль про долг немного успокоила меня и я на самом деле стал забывать о деньгах, отданных Акраму, какая разница, если скоро я должен был быть при бабках? Не огорчайся, сынок, - говорит мама, - ведь он твой родной брат, вы должны помогать друг другу, поддерживать, когда кому-то из вас плохо. Да, - говорю, - ты права мама. Но он обязательно вернет, - говорит мама, - он обещал, сказал, что вернет частями. Если б не это, я бы сохранила для тебя, мне много ли надо, больше пятерки в день у меня не уходило, только вот в больнице два раза пришлось дать немного, если бы не острая нужда Акрама в этих деньгах, я бы сохранила их для тебя. Не думай об этом, мама, - говорю, - отдала и правильно сделала, что ты оправдываешься, честное слово... Она помолчала, потом говорит - оправдываюсь потому, что для таких людей, как мы с тобой, сынок, деньги трудно достаются, их ценить надо, особенно, если они заработаны честно... Конечно, честно, - говорю, - не сомневайся. Я не сомневаюсь, сынок, - говорит, - я всегда верила тебе, и тебе, и Акраму, и очень хочу, чтобы вы поддерживали друг-друга, вы же родные братья, нельзя забывать об этом' Ну, спокойной ночи, Рустам. Спокойной ночи, мама. Вышла из комнаты. Поддерживать друг друга. Да, думаю, хорошо он меня поддержал в трудную минуту. Старший брат называется. Хотя что он мог? Я те оправдания мамины еще потому запомнил так подробно и весь разговор о деньгах, что мне, честно говоря, обидно немного стало, если б она еще на себя потратила - дело другое, а тут, выходит, за что я в зоне ишачил? Хотя с другой стороны - дети болеют, крыша над головой нужна, первое дело это - тоже понять можно. Мне запомнилось, как мама за весь этот разговор изо всех сил старалась создать у меня доброе впечатление об Акраме, внушить мне, что он хорошей человек, и мы должны с ним сблизиться. Короче, на большую дыру хотела маленькую заплату поставить' Да и как с ним сблизиться, когда он годами не подавал вестей о себе? Мы с ним давно успели стать чужими друг для друга. И разница в возрасте тоже, если б хоть в детстве дружили, а так из детства, что касается Акрама, помню только, как он покрикивай на меня, поучал и' награждал подзатыльниками. С тем я и заснул, и наконец-то, за много дней, а вернее, ночей спал спокойно, без кошмарных сновидений. На следующий день я отправился к Нагиеву. Принял он меня хорошо, даже, по-моему, обрадовался, что я вышел, стал угощать дорогим коньяком, сигаретами, но был как-то необычно немногословен, и по всему можно было почувствовать - это уже был не прежний Нагиев-фарцовщик, хоть и крупный, но все же всего лишь спекулянт, цыпленок пареный, теперь это был почти во всем другой человек, говорил не спеша, тщательно взвешивая слова, не хохотал и мало, скупо улыбался, и взгляд у него был такой, ну, будто смотрит он и не видит тебя, и в то же время усиленно, лихорадочно обдумывает, как бы ему тебя использовать, что еще из тебя можно выжать. Он подробно спросил мене, как я сидел, не завел ли там ненужных знакомств, все ли хвосты в зоне обрубил за собой, не станут ли выходить на меня дружки- приятели по зоне, расспрашивал не хуже заправского следователя. Да, изменился Нагиев, что и говорить, мне это сразу бросилось ' глаза, он даже обстановку в квартире поменял, квартира была теперь обставлена хоть и по-прежнему богато и, может, даже еще богаче, но без крикливости, строже, не было прежней нахальной яркости, дорогих безделушек, огромных фотографий половых актов, развешанных по стенам в спальне. Короче, все эти изменения, пожалуй, говорили о том (я это почувствовал только) что Нагиева, верно, взлетел еще выше, может, в опасные, рискованные выси, И, конечно, не знал, да и знать не хотел, чем он занимается, я пришел по своим делам, и когда на очередной мой какой-то незначительный вопрос он опять надолго замолчал перед ответом надулся, как мышь на крупу, видимо, в претензии, что я вообще смею тут задавать вопросы, мне все это порядком осточертело и я ему тут же не очень вежливо брякнул, что он может не отвечать а пришел я потому, что за ним должок, и пусть он подсчитает и вернет мне оставшиеся деньги, и я не буду ему мешать сидеть с глубокомысленным видом. Да, - сказал он, - я не забыл про долг, с меня еще кое-что причитается, это долг чести и я его отдам, можешь не волноваться. Да я и не волнуюсь, - говорю, _ мне-то что волноваться, пусть волнуется тот, кто отдавать должен, я же теперь только радуюсь, что при бабках буду, что получу свои, в буквальном смысле, потом и кровью заработанные деньги, ради которых отишачил в зоне. Однако, мое ядовитое замечание не было оценено должным образом и повисло в воздухе между нами. Он снова стал задумчив и вдруг заговорил. Слушай внимательно, - говорит, - ты - парень надежный, уже проверенный, и только потому я это говорю тебе, ты мне теперь во многом можешь помочь, если захочешь, бабки ты свои получишь, об этом не думай, подумай лучше о другом: у меня теперь ты можешь вполне прилично подрабатывать, и если тебе нужен постоянный хороший заработок, считай, что ты его уже имеешь, если же тебе больше нравится работа и нищенская зарплата ночного сторожа - дело твое. Что я должен делать? - немного подумав, видно, заразившись глубокомысленным молчанием Нагиева, спросил я. Там видно будет, неопределенно ответил Нагиев. Я должен знать точно, - стал настаивать я и фраза получилась какой-то вызывающей, хотя я не стремился говорить таким тоном. Он пристально посмотрел на меня. Ты говоришь со мной неподобающим тоном, - изволил он, наконец открыть рот, - не забывай, что я тебе даю работу, а не ты мне. Кроме того, ты должен еще помнить, что мы с тобой теперь крепко связаны, - говорил он такими грамотными, округленными фразами, что заслушаться можно было, прямо, речь с трибуны, а не разговор по душам, и в этом тоже ощущалась разительная перемена в Нагиеве, раньше он не особенно церемонился в выражениях и порой, когда злился, речь его состояла из одного отборного мата. Однако, увлекшись формой, я немного забыл о содержании. А содержание было довольно-таки интересным, он явно клонил куда-то, и вскоре высказал это ясно, без обиняков, он продолжал, - ...Ты сам подумай: кому ты теперь докажешь, что одессита убил не ты, а?! Так, что советую тебе знать свое место. И не рыпайся... Сказал он это вовремя, потому что именно в эту минуту, когда до меня дошел смысл его слов про одессита, когда он фактически назвал меня убийцей, я вскочил, рванулся к нему, чтобы взять его за горло, но рука моя застыла на полпути к нагиевскому горлу, потому что заползла в голову подленькая мысль с подачи Нагиева - в самом деле, кому я теперь докажу, что убил не я, если сам я и признавался, что убил и стоял на этом? На мне крепкое клеймо убийцы, век воли не видать! Почему-то только сейчас эта мысль дошла до меня во всей своей гадкой наготе, прожгла сознание, хоть и много времени было у меня подумать об этом, но только сейчас, когда напомнил об этом человек посторонний, когда он ясно и недвусмысленно назвал меня убийцей, я был почти ошеломлен. Выпей, - сказал Нагиев, наливая ' мою рюмку 'Наполеон', - и хорошенько подумай, если ты жаждешь вернуться в свою сторожевую будку на стройке - дело твое, кстати, учитывая, что дома у нас строятся по десять-пятнадцать лет, ты там еще долго будешь нужен - удерживать не буду, посоветую крепко подумать, что ты теряешь. Я в институт поступать хотел, пробурчал я в ответ рассеянно, сам не знаю к чему я это сказал ему. В институт, - спокойно, без язвительности сказал Нагиев, - что ж, это мысль. Даже если ты сможешь каким-то чудом поступить за те гроши, что я остался тебе должен, то окончишь через пять лет и будешь получать свои сто сорок рэ, как раз хватит раза два на базар сходить. С чем тебя и поздравляю. У меня ты будешь иметь столько в два-три дня, понял, за три дня будешь зарабатывать столько, сколько твой дипломированный инженеришко за месяц получает, но если не хочешь, пожалуйста, иди, поцелуй свой диплом, он даст тебе возможность каждый день есть хлеб с картошкой... Он помолчал. Я рассеянно глянул на его полную рюмку. А почему ты не пьешь? - спросил я без особого любопытства, наверно, чтобы только нарушить тягостное молчание, наступившее после его слов. Он вяло махнул рукой. Изжога от коньяка, - сказал он, - потом всю ночь мучаюсь. Да все равно пью... Все-таки, что я должен буду делать? - спросил я опять, после небольшой паузы. В основном, в командировки ездить, - скучно ответил Нагиев. И это все? - спросил я, смутно подозревая,, что говорит он мне не всю правду. Посылки небольшие перевозить, - сказал он. Я подумал. Это меня устраивает, - говорю. Еще бы, - говорит он, - еще бы это тебя не устраивало, воз' себе небольшие посылочки и получай за это две-Три косых за каждую поездку, неплохая жизнь, а? Ладно, - говорю, - Я пока тебе не нужен? Пока нет, - говорит он, - но послезавтра позвони обязательно, вот тебе номер, телефон у меня изменился, - он записал на листочке блокнота номер и протянул мне. Я хотел было положить листок в карман, но он сказал, - нет, лучше запомни, я написал, потому, что так легче запоминается, посмотри немного ' запомни. Прямо как шпион, - говорю. Запомнил? - спрашивает, - а теперь давай сюда. Я вернул ему листок, он смял его, бросил в пепельницу. Вообще-то, я не очень охотно согласился на предложение Нагиева, думал, пока стану помогать ему, а там подзаработаю немного, долг свой заберу и соскочу, надо было Устраиваться понадежнее, но пока мне было некуда деваться, походил немного между нагиевскими командировками, пробовал соваться туда-сюда, на работу устроиться, смотрел объявления, шел по ним, если попадалось что-нибудь подходящее для однорукого, короче, обивал пороги, но куда там, как только узнавали, что срок отсидел и слышать не хотели ничего, пришлось устроиться кочегаром в котельной под одним многоэтажным домом, а там, конечно, зарплата - чтобы только не подохнуть с голоду, на остальное не хватает, ну и пришлось хитрить, ведь с одной стороны - участковый милиционер пристает, чтобы не сидел без работы, хоть к знает, что я инвалид войны и получаю пенсию, но тут он видно ради перестраховки
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату