умников сразу.
- Ты огрубляешь, но смысл уловил. Твой вопрос не имеет однозначного ответа. Пока. Завтра такой ответ будет.
- Не понял, Николай Александрович.
- Идет война, Таштемир, а у нее свои законы.
Поэтому выбрось из головы, что мы с тобой представители государства, слуги правопорядка. Такое нынче горбачевское время, что государство раздрызгано правителями, а законы стали никчемными бумажками.
Сегодня все решает сила. А она у тех, у кого много денег. И эти деньги восстали против системы, которая делала чиновников никем, как только их выталкивали из руководящих кресел. Теперь они хотят всегда и везде сохранять свой вес и место, потому как туго набили свои кошельки. И вот за это право идет борьба.
Таштемир поставил пиалу на стол.
- Тогда я говорю 'да', Николай Александрович. Я эту сволочь ненавижу.
- Что я могу ответить? Выбор ты сделал сам. Теперь имей в виду, что на тебя окажут моральное давление. На жесткие меры они вряд ли решатся. За тобой родичи, клан. Много друзей. Обойтись с тобой жестоко - для них опасно. А вот грязи на тебя вьпить они сумеют.
- Но вы-то со мной?
- Ненадолго. Они мою судьбу уже предрешили.
Для меня сейчас главное - продержаться как можно дольше. Надо отвести от тебя подозрения и дать возможность уйти подальше.
- Я думаю, вы драматизируете ситуацию, Николай Александрович. Увидите, я обернусь в два счета.
Побываю в Москве, и мы посмеемся еще над вашими страхами. Брать банду в кишлаке Абхора было кула опаснее для нас обоих.
- Твоими бы устами да мед пить.
- Неужели все так плохо? - Впервые за время этого разговора холодок опасности коснулся сердца Иргашева, заставив его биться чаще. - Что они могут вам сделать?
Бакалов долго молчал, потом укоризненно сказал:
- Ты все еще не до конца прочувствовал ситуацию, Таштемир. Меня убьют. Причем сразу, как только станет ясно, что их условия не приняты. И ты должен к такому известию приготовиться. Это убийство припишут тебе.
- Мне?!
- Что тебя удивляет? Это же элементарный ход.
На большее наш Султанбаев не способен. Поэтому здесь, - Бакалов вынул из стола и положил перед Таштемиром магнитофонную кассету, - здесь все, что я предусмотрел и наговорил. В частности мое заявление, что к моей смерти ты не причастен.
Майор снова озабоченно взглянул на часы.
- Теперь о главном. Документы, которые я собрал, укомплектованы в два пакета. Первый получишь ты.
QH находится в автоматической камере хранения в Койдале, на вокзале. Посылку туда помещал Калмыков Сергей Герасимович, мой друг, пенсионер. Ты с ним знаком. Постарайся позвонить ему сегодня. Он назовет две группы цифр. Первая - номер бокса. Вторая - код.
По тому, как Бакалов перешел к деталям предстоящего дела, капитан понял - время поджимает основательно.
- Для тебя зарезервированы билеты до Москвы в аэропортах Акжара и Кумкента. Как их получить, объясню. Когда и каким образом улетать оттуда, решишь сам. Помни - ты не простой пассажир. Будь предельно осторожен. Тебе предстоит ходить босиком по горячим углям, Таштемир, но ты этого пока не понял. Впрочем, может, и понял, но не почувствовал Шкурой, что ли.
- Я видел, как ходят босиком по углям, - сказал Иргашев. - В Болгарии. Аттракцион такой...
- Для тех, кто наблюдает со стороны, это просто.
Сам попробуешь - будешь иного мнения.
- Итак, я в Москве. - Иргашев вернул разговор в деловое русло. - Куда мне деваться с документами?
В прокуратуру Союза?
Бакалов нервно сгреб подбородок в кулак и сказал с сомнением:
- Вряд ли это даст положительный результат. Ты сам знаешь - прокуратура на наших не замахнется.
В первую очередь надо подключить к делу общественное мнение, прессу...
- Независимую или официальную?
- Ради бога, никаких независимых! - воскликнул Бакалов. - Чем больше газетчики кричат о своей независимости, тем страстнее они желают обратного.
Нужно искать скандального журналиста. Вроде Невзорова. Короче, следует сперва создать фон, общественное мнение и лишь затем пускать в ход документы.
- Вы не доверяете Управлению по борьбе с организованной преступностью?
- Почему, там люди честные, но много идеалистов, вроде нас с тобой. Это факт. Им могут просто не дать заняться нашим делом.
- КГБ?
- Э, Таштемир! КГБ сейчас в положении старого мудрого кота. Он видит и слышит, как по ночам скребутся мыши, но прыгать на них боится. Чуть пошевелится - со всех сторон шипят: 'А не тот ли это кот, что в тридцать седьмом ел белых мышей?!'
- Я вас понял, Николай Александрович.
- Вот и чудесно. А теперь давай прощаться, сынок.
Бакалов встал, вышел из-за стола, подошел к Таштемиру. Положил ему руки на плечи и долгим взглядом посмотрел в глаза. Потом резко притянул к себе и обнял. Так же резко оттолкнул, спросил изменившимся голосом:
- Оружие есть?
- Прямо от вас зайду, получу.
- Нет, так не годится. Боюсь, наш план на этом и лопнет.
Майор выдвинул ящик стола, вынул оттуда пистолет Макарова, два запасных магазина и протянул Таштемиру.
- Владей. Кстати, оружие чистое. В баллистической экспертизе на него ничего. Теперь иди, да побыстрее, пока во внутреннем дворе нет никого.
Бакалов провел Таштемира в маленькую комнату, находившуюся рядом с кабинетом. Здесь стояла деревянная кровать с полированными спинками, невысокий буфет с чайным сервизом и маленький сервировочный столик на колесиках. Трудно сосчитать, сколько вечеров и ночей провел здесь Бакалов, не имея возможности из-за срочных дел уезжать из управления.
Пройдя к окну, майор показал Таштемиру на три дюбеля на раме репгетки:
- Вытаскивай.
Тот стал подцеплять ногтем пузатые головки, пока решетка, екрипнув шарнирами, не открылась, как дверь. Открылась и тайна, о которой вряд ли кто знал в управлении.
Выбравшись наружу, Таштемир встал на карниз, а майор вернул решетку на место и снова вставил дюбели. Сделав широкий шаг, Таштемир ухватился за железную пожарную лестницу. Спустя минуту он прошел по внутреннему двору и оказался на задах хозяйственного магазина '1000 мелочей'. Возле серого битого-перебитого в дорожных авариях пикапчика возился чумазый шофер.
- Салам, Алибек! - поздоровался Таштемир. Они были знакомы уже лет двадцать. - Подбросишь?
- Здравствуй, капитан. - Водитель выбрался изпод капота, вытер руки тряпкой и пригласил: - Садись, какой разговор.
- Нет, Алибек, ты меня упрячь в кузов. В кабине пусть завмаг ездит.
- Оперативная работа? - Алибек с пониманием поднял брови и открыл дверцы грузового короба. -
