– Ох… – стиснул кулаки граф. – Если мы не успеем отсюда убраться…
– Может, и успеем, – усмехнулся я, – иначе не было никакого смысла устраивать покушение.
– И что будем делать?
– Сейчас посмотрим.
Я выудил из серебряной коробочки засохшую фалангу и едва сдержался, чтобы не отшвырнуть ее прочь. Как там Бернар говорил? Скверна? Вот-вот, она самая. Будто воды из помойной канавы нахлебался.
Усмехнувшись неожиданно пришедшей на ум догадке, я потянулся к заточенным в глубине души бесам и наугад ухватил одного из них. Тот вяло затрепыхался, но мне без труда удалось окончательно подавить его волю и, направляя по уходящей во тьму нити, вышвырнуть порождение пустоты прочь. Призрачная струна задергалась, низкое гудение сменилось тонким комариным писком, и в следующий миг наполнявшая фалангу скверна развеялась без следа.
– И что? – потормошил меня Рауль. – Что делать?
– А ничего. Все уже сделано.
Я сунул мумифицированный палец обратно в серебряный футляр и убрал его в карман мертвеца. Двум бесам в одном теле не ужиться, так что сейчас на руках у драгарнских ловкачей образовался совершенно непредвиденный труп. И вряд ли они сумеют отыскать наш остров, даже если распилят давшего дуба бесноватого на куски.
– Ничего не понимаю…
– И ваше счастье. – Я подхватил мертвого пехотинца под руки и скомандовал опешившему шефу дворцовой охранки: – Потащили…
– В смысле? – уже ухватившись на ноги, засомневался тот. – С обрыва? Но зачем?
– А сами как думаете?
Перетащив тело к обрыву, мы столкнули мертвеца вниз головой на темневшие в провале камни. И со спокойной совестью отправились досыпать.
И в самом деле, чего переживать из-за этого гаденыша?
VII
Выспаться, впрочем, не получилось. Проснувшийся ни свет ни заря сержант углядел опустевший пост и поспешил поднять тревогу. К этому времени только начинало светать, но обнаружить пропавшего пехотинца удалось без труда. Обнаружить – без труда. Поднять же труп оказалось вовсе не легкой задачей: одному из солдат пришлось спуститься с обрыва и обмотать мертвеца веревкой.
Как я и рассчитывал, удар о камни изуродовал голову и на выколотый глаз никто внимания не обратил. Да никто особо и не доискивался причин, по которым бедолага сверзился вниз. Сошлись на том, что отправился отлить и, оступившись, рухнул с обрыва. Даже крикнуть не успел. Бывает.
Копать могилу не стали – просто закидали мертвеца камнями, решив забрать тело на обратном пути и похоронить по флотскому обычаю. То есть зашить в парусину – и в море. Ну да туда ему и дорога.
Впрочем, возня с телом занимала меня меньше всего. Забрав у графа подзорную трубу, я все это время разглядывал открывавшийся с площадки вид. А посмотреть было на что: большая часть зажатого скалами плато заросла травой высотой в рост человека. Но травой ли? Судя по колыхавшимся на ветру початкам, это маис. Целое поле маиса.
И какой тогда это, к бесам, необитаемый остров?
За полем, там, где долина начинала сужаться, вставала высоченная стена смешанного леса. Сосны, вязы, дубы. Текшая с гор небольшая речушка, скорее даже ручей, делила плато на две неравные части и терялась среди деревьев. Даже брод искать не придется. Еще дальше – уже за лесом – темнела верхушка замеченного с корабля вулкана.
Ну да он нам без надобности. Нам бы до леса добраться и сразу обратно. А то, не ровен час, на местных нарвемся, и кто знает, чем такая встреча закончится.
– Заснул? – забрал у меня подзорную трубу Рауль.
– Угу, – усмехнулся я. – На поле обрати внимание.
– На поле? – переспросил граф, поднес к глазу окуляр и сразу же заорал: – Джед, живо сюда!
– Да, ваше сиятельство? – моментально оказался рядом сержант.
– Остров обитаем. Выставить усиленное охранение, надеть доспехи, быть готовыми к стычке с местными. – На мирный исход возможной встречи с обитателями острова граф особо не рассчитывал. Да оно и верно: уж лучше подстраховаться, чем со стрелой в спине сдохнуть.
– Слушаюсь! – И Джед умчался выполнять распоряжение.
Тотчас залязгало железо, пехотинцы начали облачаться в кольчуги, подтягивать ремни шлемов и щитов, проверять мечи; пятеро стрелков взвели арбалеты.
– Как думаешь, будут проблемы? – вновь глянув в подзорную трубу, поинтересовался граф.
– Ну, моряки с «Единорога» никого не встретили. – Я уселся на камень и сдвинул на затылок шляпу экзорциста. – Может, и нам повезет целыми и невредимыми отсюда убраться…
– С нашим везением… – только и фыркнул Рауль. Потом убрал подзорную трубу и задумался. – Пиратам маис растить ни к чему, сдается мне…
– Будем надеяться. Будем надеяться…
Со всеми этими проволочками выдвинулись мы, когда солнце уже поднялось над скалами и, несмотря на ранний час, начало ощутимо припекать. Пока спускались в долину, гулявший на высоте ветер освежал и не давал упреть, а вот внизу будто в парилке очутились. Душно, влажно, жарко. Хоть бы легкое дуновение ветерка, да куда там! А еще навьючены все как ишаки. Пока до леса доберемся, семь потов сойдет.
К полудню и в самом деле сделалось просто невмоготу. Зависшее над долиной солнце нещадно пекло, пот заливал глаза, но граф спуску нам не давал, рассчитывая в скором времени выйти к замеченной со скалы речушке. Все верно: там и прохладней будет, и обзор какой-никакой появится. А то жутковато как-то по этому полю вслепую пробираться.
– Ты как? – хлебнув из фляжки воды, поинтересовался граф.
– Бывало и лучше. – Я смахнул с лица пот и в который уже раз поблагодарил Святых за то, что надоумили прихватить шляпу экзорциста. Она, даром что кожаная, на солнце не нагрелась совершенно.
– Не отстаем! – прикрикнул на пехотинцев Джед. Пробираться по следам товарищей было куда удобней, чем ломиться через заросли маиса самому, и отряд невольно растянулся в цепочку. – Подтягиваемся, сучьи дети! Живее!
– Река! – обрадовал нас наконец выбравшийся на открытое пространство головной дозор.
– Берег как? – сразу же уточнил Джед.
– Можно пройти!
– Живее!..
Первыми неладное почуяли пехотинцы, шагавшие в передовом дозоре. Завидев заколыхавшиеся стебли маиса, солдаты попятились назад, и тут со всех сторон на них накинулись выскочившие из зарослей верткие зверюги. Один из парней изловчился и рубанул мечом метнувшегося к нему чешуйчатого кота, вымахавшего до размеров степного волка, но в тот же миг сам оказался сбит с ног напрыгнувшей со спины тварью. Второй и вовсе только замахивался, когда удар длинных изогнутых когтей располосовал ему шею.
– Стреляй! – понимая, что промедление может обойтись слишком дорого, рявкнул Джед.
Выдвинувшиеся вперед стрелки разрядили арбалеты, но тут еще одна стая набросилась на нас сзади. Шагавший рядом со мной солдат не сплоховал: развернувшись, он принял на щит распластавшуюся в прыжке тварь и, скинув ее на землю, ударом палаша раскроил вытянутый череп. Замахнулся второй раз и, охнув, повалился на колени – когтистая лапа подскочившего сбоку хищника легко пробила кольчугу.
Выхватывая из ножен меч, Рауль развернулся прикончить едва не отправившую солдата к Святым зверюгу и не заметил взметнувшуюся от земли тень. Я толчком в грудь отшвырнул графа в сторону, и выпустивший когти хищник всем своим весом врезался в меня и сшиб с ног. В тот же миг Луринга перерубил этой твари хребет, но по моей спине – от левой лопатки до поясницы – уже успела протянуться огненная ниточка боли. Еще легко отделался: кольчуга смягчила удар.
Кое-как оторвавшись от земли, я обнажил палаш, понял, что пехотинцам помощь не требуется, и со
