сделать: дать бутылкой Хонтешу по голове или же сначала все-таки отхлебнуть.
Решил отхлебнуть, отчего о Толике временно позабыл. Затем поделился пойлом с безымянным приятелем.
В общем, литровую бутылку эта троица приговорила минут за пять. Безо всякой закуски.
«Ну, сейчас начнется», – решил Толик с тоской, тиская в кармане рукоятку шокера.
– Чепалов! – донеслось по связи. – Немедленно на базу! Это приказ!
– О! Толик! – почти одновременно с «комом» сказал Рушер, словно и не собирался несколькими минутами ранее землянина «отметелить». – Привет!
– Привет, – растерянно поздоровался Толик.
– Я тебе дам привет! – раздраженно и громко выкрикнул коллега с базы; кажется, это был Козельски. – За тобой флаер выслали! Нештатная ситуация!
– Мы чего… – протянул Рушер слегка испуганно. – Бить тебя хотели?
Взгляд у него теперь стал совсем другой. Еще не вчерашний, но уже с проблесками мысли.
– Как тебе сказать… – Толик попытался дипломатично уклониться от обсуждения.
– Хотели-хотели, – вмешался Хонтеш. – Остолопы. Ты извини их, Толя!
Толик уже решился было ответить – снова профессионально-уклончиво, но тут сверху тоненько засвистело – снижался флаер. Аборигены дружно задрали головы.
Флаер сел прямо на улицу, даже не совершив предупредительного круга. И это притом, что шеф запретил всем работникам базы приносить в города любые техногенные вещи, за исключением средств личной обороны и контактерского «кома»!
А уж когда из флаера выскочили два десантника в полной боевой и с лучеметами наготове, Толик совсем растерялся.
– Чепалов! Ты цел? – донеслось из флаера.
– Цел, – пробормотал Толик.
– На борт, живо!
– Простите, ребята, – обратился он к Хонтешу. – У нас, кажется, что-то случилось. Я потом приду.
– Ладно, – легко согласился кулибин. – Если что, мы или в салуне, или в кузнице! Пошли, братва!
Аборигены, то и дело поглядывая на флаер и десантников, направились привычным утренним маршрутом – в салун. Толик же послушно влез в кабину флаера. Десантники запрыгнули следом, и спустя пару секунд полупрозрачная капля со свистом взмыла в зеленоватое небо Флабриса.
– Что стряслось-то? – встревоженно спросил Толик.
– Биологи объяснят, – отмахнулся пилот. – Говорят, тебя запросто убить могли сегодня.
Козельски сунул Толику стакан свежевыжатого апельсинового сока.
– На, держи… И садись, а то упадешь еще.
Толик послушно уселся на диван.
– Ты чего поперся в город в такую рань? – хмуро осведомился шеф.
– Да там это… Кулибин мой паровую турбину изобрел. Видно, готовится вас паровозом порадовать. Я ему обещал помочь, ошибочки кое-какие устранить… Увлекся, неохота было до полудня ждать.
Голос Толика поневоле звучал виновато, хотя, если вдуматься, – ничего крамольного он не совершил. Ну, подумаешь, сунулся в город в нерабочее время! Так ведь не курорт тут. Научная база в Дальнем Космосе, черт знает как далеко от Земли.
– Ладно, – буркнул шеф. – Уцелел, и хорошо.
– А что стряслось-то? – поинтересовался Толик.
– Да ничего особенного. – Шеф вздохнул. – Раскусили нашу аномалию. Расшифровали.
– Где? На Земле, в Центре?
– В Центре. Только не в нашем. Биологи раскусили, не контактеры. В общем… Все просто: мы от водки тупеем, а аборигены – умнеют. Хотя и пьянеют тоже.
– Как это – умнеют? – не понял Толик.
– А так. В прямом смысле. Алкоголь на них действует как интеллектуальный стимулятор. Вызывает динамическое обновление нейронных связей мозга. Хлопнул абориген рюмку – плюс десять ай-кью. Всосал бутылку – Эйнштейн. До тех пор пока не проспится. Проспался – опять тупица тупицей. А тупиц на что первым делом тянет, а? Правильно, на подвиги, на баб и на водку. Подвиги, понятное дело, антисоциальные. Понял теперь, почему они с утра пораньше – в салун, а работают только после полудня?
Толик только глазами хлопал, лихорадочно соображая – что же тут не так.
– Погодите, – сказал он спустя несколько секунд. – Ерунда какая-то получается. Не могли же тупицы самостоятельно изобрести самогонный аппарат? С чего все началось-то? Естественной браге тут и получиться-то не из чего, ковыль один.
– А началось все, парень, – доверительно сообщил шеф, – с того, что задолго до прошлогоднего почтаря, аж целых двести сорок два года назад, на это самое место, где сейчас стоит база, нештатно сел аварийный грузовик-контейнеровоз. Сесть – сел, а взлететь – не смог. И помощь запросить не смог. Не знаю уж почему. Грузовик этот в свое время искали, да, как оказалось, совсем не там. И вез этот грузовик, не поверишь, виски. Девятьсот тысяч тонн.
Нетто.