Деревянко Илья
Обелиск для фуфлыжника
Илья Деревянко
Обелиск для фуфлыжника
Фуфлыжник - на криминальном жаргоне человек, не вернувший карточный долг. В более широком понимании - тип, не возвращающий любые долги. В местах заключения - существо крайне презираемое, бесправное. Зеки могут опустить фуфлыжника, заставить его взять на себя чужое преступление и т. д.
Пролог
Май 1997 г. Москва
- Удивляюсь я тебе, Антон! Ей-Богу, удивляюсь! - раздраженно говорил Игорь Снегирев по прозвищу Снежок - грузный тридцатичетырехлетний мужчина с жесткими глазами цвета вороненой стали, обращаясь к своему непосредственному начальнику Антону Соболеву (погоняла<Сноска Кличка (здесь и далее примечания автора).> - Соболь) - стройному сорокалетнему человеку среднего роста, с правильными аристократическими чертами лица. Соболь ни в коем разе не напоминал тех уголовных авторитетов, которых со смаком описывают авторы некоторых известных детективов, удостоенных премий МВД. Авторитеты там (в противовес мужественным интеллектуальным сыщикам) гадкие дебилообразные антропоиды с синими от наколок шкурами, золотыми фиксами в слюнявых пастях, с косяками анаши в корявых пальцах и со спрятанными за щеками бритвенными лезвиями. Они (детективные паханы) дурно воспитаны, беспрестанно хлещут чифирь<Сноска Дурманящий напиток из чая (пачка чая на кружку воды).> и разговаривают исключительно на перемешанной с матюгами фене<Сноска Блатном жаргоне.>.
Между тем Антон Соболев был именно бандитским авторитетом, широко известным в криминальном мире, однако наколок с фиксами не имел, лезвий за щеками не держал<Сноска В 30 - 60-е годы среди уголовников высокого полета действительно культивировалось искусство неожиданно выплюнуть в лицо противнику бритвенное лезвие (не поранившись при этом самому). Искусство сложное, требующее многолетней тренировки. Сейчас все это ушло в прошлое. Нынешнее поколение паханов предпочитает методы попроще, но поэффективнее (пулю, бомбу и т. д.).>, и изъяснялся нормальным русским языком, почти не употребляя ни блатных, ни матерных выражений. Снегирев тоже выглядел вполне благопристойно. Оба бандита сидели не на загаженной блатхате (ох уж мне эти горе-детективщики!), а в маленьком уютном кафе, курили не анашу, а обычные сигареты и вместо пресловутого чифиря пили кофе со сливками.
- Елкин - натуральный фуфлыжник! - постепенно распалялся Снежок. Полгода не возвращает тебе двадцать тысяч долларов, за крышу не помню когда последний раз платил, а тут еще долг для него выбивай! Бескорыстно, разумеется, по старой дружбе! - Снегирев презрительно скривил губы.
- Ты не прав, Игорь! - примирительным тоном возразил Антон. - Серегу Елкина я знаю давно! Он вовсе не фуфлыжник, деньги отдает, а с сегодняшнего дела, кстати, не сложного, свою долю мы получим!
- Сколько именно?! - скептически поинтересовался Снежок.
- Десять процентов!
- Тьфу! Жалкие гроши! Мы что, блин, тимуровцы?!<Сноска Обычно бандиты из вышибленного долга забирают половину. Правда, иногда для 'своих' коммерсантов делают исключение.> - Лицо Снегирева отразило крайнюю степень негодования.
- Общая сумма долга триста тысяч зеленых! - заметил Соболев. Тридцатка наша, а работа, повторяю, плевая!
Речь шла о Сергее Игнатьевиче Елкине, владеющим совместно с неким господином Иволгиным фирмой 'Ажур', промышляющей торговлей чем придется. Лет двадцать с лишним назад Елкин, обладавший черным поясом по школе 'Киу-ка-шинкай', вел секцию карате, где тренировался молодой Соболев. Антон подавал большие надежды, его постоянно ставили в пример другим ученикам. Неизвестно, как бы сложилась дальнейшая судьба Антона (сам он мечтал служить Родине, готовился к поступлению в погранучилище), но в возрасте семнадцати лет Соболева надолго упрятали за решетку за нанесение тяжких телесных повреждений прицепившемуся к нему на дискотеке подвыпившему хулигану. Хулиган, на беду, оказался сыном влиятельного папаши, и Антон получил по максимуму. Пройдя кузницу уголовных кадров, коей являлись (и по сей день являются) отечественные 'исправительные учреждения', он прочно стал на криминальную стезю, к сорока годам сделавшись крупным бандитским авторитетом, не желающим жить по государственным законам, а предпочитающим законы иные, безусловно волчьи, но, пожалуй, более справедливые. Выйдя на свободу, Антон Соболев, к тому времени уже Соболь, продолжал поддерживать приятельские отношения с бывшим тренером, жившим неподалеку от него. Шли годы. Рухнула Советская империя. На ее руинах воцарилась рыночная демократия. Елкин занялся коммерцией и вскоре, осознав реалии современной действительности, попросил у Антона поддержки. Сергей Игнатьевич быстро понял две элементарные вещи: первое - черный пояс это, конечно, очень хорошо, но без надежной крыши коммерсанту в нашей стране чисто физически не выжить, не отбиться от наездов расплодившихся как кролики рэкетиров. Ну расквасишь морду одному-другому-третьему, а толку? Все равно задавят. Будь ты хоть точной копией Брюса Ли, в бараний рог свернут! Недаром в определенных кругах говорится: 'Даже из самого здорового быка можно сделать тушенку!' Нет, встречаются порой люди, которые, ни на кого не опираясь, плюют на всех и вся, ничего не боятся и заставляют самых крутых бояться себя, причем панически<Сноска См. мою повесть 'Смертник', где рассказывается именно о таком человеке.>. Но, чтобы стать таким, нужно собственную жизнь ни в грош не ценить. Господин же Елкин, напротив, тело свое бренное любил чрезвычайно, и ему отнюдь не улыбалась перспектива схлопотать однажды пулю в голову или внезапно воспарить к небесам вперемешку с обломками взорванного 'Мерседеса'. Во-вторых, демократическое государство упорно не желало защищать права налогоплательщика. Кинул<Сноска Обманул.>, допустим, вас деловой партнер на кругленькую сумму, а государство не мычит, не телится. Оно, государство то есть, само кидает граждан направо-налево и посему, вероятно, кидалам сочувствует. При царе-батюшке пройдоху-неплательщика мигом бы запихнули в долговую яму, имущество описали, а нынче 'официальные инстанции', поджав губы, скажут: 'Обращайтесь в Конституционный суд в установленном порядке'. Конституционный суд! Насчет 'эффективности' работы данного заведения (если оно не отстаивает в очередной раз права Президента) распространяться не стану.
Лучше спросите тех, кто имел глупость туда сунуться в наивной надежде вернуть 'свои кровные'. Вам та-а-акое расскажут! Со смеху околеете! Короче, как ни крути, без крыши бизнес не пойдет, забуксует. Правда, за нее платить нужно, а вот этого господин Елкин не любил. Скуповат был изрядно! Однако соображалка у Сергея Игнатьевича работала. Пораскинув мозгами, он нашел приемлемый выход из положения. 'И рыбку съел и... на трамвае прокатился'. Используя добрые отношения с Соболем, он сумел обзавестись крышей надежной, но в финансовом плане необременительной. Елкин отстегивал бандитам сумму чисто символическую, да и ту задерживал по нескольку месяцев, исходя из принципа: 'Есть настроение - отдам, нет настроения - обождут! Чай не баре!' Полгода назад он занял у Антона 20 000 долларов 'на раскрутку', возвращать которые не торопился, а сейчас обратился с просьбой вытрясти долг из господина Говоркова, хозяина фирмы 'Созвездие', в недалеком прошлом тесно и взаимовыгодно сотрудничавшей с 'Ажуром'. Две недели назад союз распался по причинам личностного характера. Коммерсанты рассорились и как взбалмошные супруги принялись скандально делить 'совместно нажитое имущество'. Сергей Игнатьевич определял причитающуюся ему долю в триста тысяч долларов. Говорков не соглашался. Мол, сотни за глаза хватит! В результате бывшие компаньоны насмерть разругались, причем Петр Иннокентьевич крикнул в запале: 'Вообще ни хрена не получишь, молокосос! Гуляй на все четыре стороны!' Тогда взбешенный Елкин решил прибегнуть к силе и обещал крыше десять процентов за восстановление справедливости...
- Не нравится мне этот расклад! - хмуро ворчал Снежок. - И десяти процентов не увидим! Фуфлыжник твой Елкин.
- Хорош бубнить, Игорь! - оборвал товарища Антон. - Все будет путем! Вот увидишь!
- Ладно, - обреченно вздохнул Снегирев. - Ты старший, тебе решать!
- Правильно, - улыбнулся Соболь. - Вон, кстати, Серега подъехал. Для начала прогуляемся к Говоркову втроем - я, ты, Елкин. Попробуем договориться полюбовно.
- А если не подействует? - спросил Игорь.
- Тогда задействуем вариант номер два. Да перестань ты кукситься! Серега нормальный мужик, не подведет!..
Елкин - плотно сложенный темноволосый мужчина лет сорока пяти сызмальства отличался экспрессивностью, нетерпеливостью и горячностью. Ворвавшись в кафе, он чуть не сбил с ног зазевавшегося посетителя, не извинившись, подбежал к столику, где сидели бандиты, торопливо поздоровался и с ходу принялся костерить нехорошими словами 'Паскуду-Петьку' (так Сергей Игнатьевич
