капралам, чтоб глаз с него не спускали.
Дверь распахнулась, открыв взору Хорнблоуэра небольшое помещение, тускло освещенное единственной лампой. Воздух был спертым и тяжелым. МакКул сидел на сундуке, а оба капрала прямо на полу, прислонившись спинами к бимсам. При появлении офицеров они вскочили на ноги и вытянулись во фрунт. В бывшей кладовой сразу же стало невероятно тесно. Хорнблоуэр внимательно осмотрел стены и потолок, а также скудную обстановку, но не нашел ничего, что могло бы помочь заключенному совершить самоубийство или побег. Завершая осмотр, он заставил себя усилием воли взглянуть в глаза МакКулу.
- Мне поручено присматривать за вами, - сказал, наконец, Хорнблоуэр после затянувшейся паузы.
- Очень рад знакомству м-р... - МакКул вопросительно взглянул на лейтенанта, одновременно поднимаясь со своего сундука.
- Лейтенант Хорнблоуэр.
- Счастлив приветствовать вас в своих апартаментах, м-р Хорнблоуэр.
МакКул разговаривал на безупречном английском, лишь еле заметный акцент выдавал его ирландское происхождение. Свои длинные рыжие волосы он успел перевязать сзади ленточкой. Его голубые глаза странно блестели даже в этом полутемном помещении.
- Есть ли у вас какие-либо просьбы или жалобы? - спросил Хорнблоуэр.
- Я бы не отказался чего-нибудь перекусить и выпить, - откровенно признался МакКул. - С момента захвата 'Эсперансы' у меня и маковой росинки во рту не было.
'Эсперанса' была захвачена вчера. Значит МакКул оставался без еды и питья больше двадцати четырех часов.
- Хорошо. Я распоряжусь, - сказал Хорнблоуэр. - Что-нибудь еще?
- Матрас или подушку... одним словом, что-то, на чем можно было бы сидеть, - сказал МакКул. - Я ношу благородное имя, но у меня нет желания видеть его отпечатавшимся на не самой благородной части моего тела.
Хорнблоуэр только сейчас обратил внимание на сундук. Он был изготовлен из красного дерева и представлял собой настоящее произведение искусства. Он был богато украшен резьбой и лаком. Толстая массивная крышка была обработана таким образом, что имя владельца - Б.И. МакКул - выделялось на ней большими выпуклыми буквами.
- Я пришлю вам матрас, - пообещал Хорнблоуэр.
В дверях показался незнакомый лейтенант.
- Лейтенант Пейн с 'Победы', прибыл вместе с адмиралом, - представился незнакомец. - Мне поручено обыскать этого человека.
- Как вам будет угодно, - растерянно проговорил Хорнблоуэр.
- С моей стороны тоже никаких возражений, - - заявил МакКул.
Оружейник и оба капрала вынуждены были покинуть помещение из-за тесноты, но Хорнблоуэр счел своим долгом остаться. Он притулился в углу и внимательно следил за всеми действиями Пейна. Тот выполнял свою работу быстро и профессионально. Он предложил МакКулу раздеться догола и тщательно проверил всю его личную одежду. Каждый предмет он внимательно прощупал, уделяя особое внимание подкладке, пуговицам и швам. При этом он сминал материю в кулаке, одновременно прислушиваясь, не зашелестит ли зашитая в одежду бумага. Покончив с этим, Пейн занялся сундуком. Ключ торчал в замке. Пейн повернул его и откинул крышку. Военная форма, рубашки, нижнее белье, перчатки - вещь за вещью извлекалась из сундука и аккуратно раскладывалась на полу после тщательного исследования. На самом дне сундука оказались две миниатюры с детскими лицами, к которым Пейн проявил особый интерес, так как больше ничего не нашел.
- То, что вы ищите, - подал МакКул голос впервые с начала обыска, лежит на дне морском. Я избавился от всего задолго до захвата 'Эсперансы'. Вы не найдете здесь ничего, что поставило бы под удар моих собратьев-патриотов. Ваша работа бесполезна.
- Можете одеться, - бесстрастным тоном объявил Пейн, коротко кивнул Хорнблоуэру и покинул камеру.
- Редкостной вежливости господин, - заметил МакКул, натягивая штаны.
- Я позабочусь о ваших просьбах, - сказал Хорнблоуэр.
Он задержался у входа, чтобы напомнить оружейнику и его капралам о необходимости тщательного соблюдения всех мер предосторожности и неослабного внимания, прежде чем распорядиться относительно обеда для преступника и присылки матраса в камеру.
Когда он вернулся, МакКул уже начал есть. Выделенную ему кварту воды он проглотил сразу и теперь пытался всухомятку справиться с жесткой солониной и сухарями.
- Ни вилки, ни ножа, - пожаловался он Хорнблоуэру с притворным возмущением.
- Увы, - ответил Хорнблоуэр без тени сочувствия.
Было как-то странно стоять здесь и смотреть на человека, обреченного очень скоро умереть, с жадностью вонзающего крепкие белые зубы в кусок жилистого мяса. Переборка, на которую опирался Хорнблоуэр, внезапно дрогнула, и до ушей его донесся звук пушечного выстрела. Этот выстрел возвещал о том, что чрезвычайное заседание Военного Трибунала Флота открыто.
- Пора идти? - спросил МакКул.
- Да.
- В таком случае я без сожаления оставляю эти деликатесы недоеденными, не вызывая при этом упрека в отсутствии хороших манер.
Конвой с заключенным поднялся на главную палубу. Впереди шли два морских пехотинца с примкнутыми штыками, за ними МакКул и Хорнблоуэр, сзади два капрала и оружейник.
- Прежде я частенько проходил этим путем, хотя и не с такой помпой, заметил МакКул Хорнблоуэру.
Хорнблоуэр ничего не ответил. Он был начеку: вдруг подконвойный вздумает в этот момент бежать и бросится в море.
Военный трибунал. Золотое шитье капитанских галунов. Накатанная церемония. Короткий допрос свидетелей и подсудимого. Выступление обвинения и защиты. Последнее слово подсудимого.
- Я многое мог бы сказать, - заявил МакКул в своем кратком выступлении, - но вы, прислужники безжалостной тирании, все равно не прислушаетесь к моим словам. Поэтому я умолкаю, а вы, убийцы, делайте свое грязное дело.
Спустя пятнадцать минут все было закончено.
'Барри Игнациус МакКул приговаривается к повешению за шею...' - гласил приговор.
Осужденного поместили в ту же пустую кладовую, которая теперь приобрела официальный статус камеры смертника. Как только Хорнблоуэр вошел туда, на пороге появился запыхавшийся мичман.
- Капитан просит вас, сэр, подняться для беседы в его каюту, - выпалил он, не успев перевести дыхания.
- Очень хорошо, - невозмутимо сказал Хорнблоуэр.
- Там с ним сам адмирал, сэр, - добавил мичман шепотом.
Адмирал - достопочтенный сэр Уильям Корнуоллис - и в самом деле оказался в капитанской каюте вместе с уже знакомым Хорнблоуэру лейтенантом Пейном и капитаном 'Славы' Сойером. Адмирал после представления ему Хорнблоуэра сразу же перешел к делу.
- Вы отвечаете за подготовку и проведение казни? - спросил он.
- Так точно, сэр.
- Тогда слушай, сынок...
Корнуоллис пользовался во флоте огромной популярностью. Он был строг, но всегда справедлив, и отличался незлопамятностью. О его персональной храбрости и высочайшем профессионализме ходили легенды. Под прозвищем Синий Билли он был героем бесчисленных анекдотов и песенок. Сейчас, однако, он находился в явном затруднении, не имея подходящих слов или мужества их высказать. Хорнблоуэр терпеливо ждал продолжения.
- Слушай сюда, - повторил адмирал, - нам надо, чтобы этот рыжий черт не начал распинаться перед тем, как его подвесят.
- Так точно, сэр, - ответил Хорнблоуэр, не ожидавший такого поворота.
