– Если в Сфере никому из нас не придется ни разу использовать имеющееся оружие по прямому назначению, я буду этому рад больше чем кто-либо, – сказал Тейнер. – Ножом можно и апельсин очистить.
– В Сфере нет апельсинов, – ответил Борщевский и скептически поджал губы.
– Совсем не обязательно размахивать ножом для того, чтобы устрашить противника, – заметил этнолог Фред Морруд – Соответствующее впечатление на потенциального врага может произвести даже то, насколько уверенно вы его носите при себе.
– Как известно из рассказов нашего главного эксперта по Сфере, – произнесший эти слова Игорь Бочков сделал жест в сторону Стинова, – открыто носить оружие в Сфере разрешено далеко не всем. Не будет ли наше оружие восприниматься жителями Сферы как открытый вызов?
– Оружие подчеркивает особый статус его обладателя, – сказал Стинов. – Но, даже не говоря об этом, для того, чтобы попасть в сектор Паскаля, находящийся под контролем Ордена геренитов, в котором по прибытии в Сферу мы собираемся временно остановиться, нам нужно будет сначала пройти через сектор Ньютона, занятый бешеными. Банды всевозможнейшего сброда со всей Сферы, обосновавшиеся там, полностью оправдывают свое название. Единственный аргумент, который они признают, – это сила.
– Но у нас же будут армокостюмы с силовой энергозащитой, используемые бойцами штурмовых антитеррористических бригад, – подал голос врач-эпидемиолог Олег Баев, высокий молодой парень с коротко остриженными светлыми волосами. – Разве этого недостаточно, чтобы не опасаться никакого внезапного нападения? Насколько мне известно, обитатели Сферы подобным средством защиты не обладают.
– Армокостюм защитит вас от внезапного удара ножа, – сказал Тейнер. – Но он не помешает противнику, если тот окажется физически сильнее вас, повалить вас на землю и связать вам руки.
– А бешеные имеют привычку казнить своих пленников, погружая их в окружающее Сферу поле стабильности, – добавил Стинов. – Здесь уж не поможет никакая силовая защита.
– Я искренне надеюсь, что каждому из вас придется заниматься в Сфере только тем, к чему непосредственно обязывают ваши специальности, – подводя итог разговору, сказал Тейнер. – И тем не менее я намерен сделать все от меня зависящее, чтобы все мы вернулись назад целыми и невредимыми. Поэтому тренировки будут продолжаться до тех пор, пока каждый из вас не овладеет в совершенстве хотя бы элементарными навыками рукопашного боя. И не рассчитывайте на то, что экспедиция уже укомплектована и менять кого-то в ее составе слишком поздно. Я скорее соглашусь на сокращение численного состава экспедиции, чем возьму с собой того, кого буду считать в недостаточной степени подготовленным. – Тейнер медленно обвел взглядом собравшихся. – Надеюсь, ни у кого больше не осталось каких-либо сомнений.
Несмотря на показную суровость, в целом Тейнер был доволен своей командой и тем, как продвигалась вперед ее подготовка. Если бы формирование группы было полностью доверено ему, Тейнер предпочел бы укомплектовать ее людьми, имеющими опыт работы в зонах локальных конфликтов. Однако руководители проекта «Сфера» считали, что, поскольку Сфера фактически является независимым государством и при этом не представляет собой несомненной угрозы, то и отправиться в Сферу должны были лица гражданских специальностей. Им предстояло оценить состояние общества Сферы, а не разрабатывать тактику вторжения. Из того материала, что был предложен Тейнеру, ему удалось сколотить неплохую, как ему самому казалось, команду.
Из всех участников предстоящей экспедиции только трое встречались прежде на конференциях – Илья Борщевский, Ирина Адлер и Нильс Бодо. Остальные же, будучи прекрасно знакомы с работами своих коллег, впервые увидели друг друга воочию. И, что больше всего радовало Тейнера, несмотря на пристрастие ученых к постоянным спорам, участники экспедиции неплохо ладили между собой и за все время подготовки между ними не возникло ни одного явного конфликта.
Возможно, причиной тому было то, что все члены команды имели примерно одинаковый возраст – в пределах от тридцати до сорока лет.
Самым старшим участником экспедиции, не считая руководителя, был Борщевский. С седеющими волосами и глубокими залысинами, въедающимися в его вечно растрепанную шевелюру со стороны высокого лба, он выглядел даже несколько старше своих тридцати девяти. Несмотря на то, что Борщевский постоянно был чем-то недоволен, на его ворчание никто практически не обращал внимания, поскольку знали, что, морща нос и негромко бормоча различные проклятия, он тем не менее не хуже других справится с любым заданием. Тейнер единственный позволял себе время от времени подшучивать над Борщевским, но при этом внутреннее чутье подсказывало ему, что в случае непредвиденной ситуации психолог сумеет сохранить присутствие духа и выдержку.
Две женщины, входящие в команду, внешне разительно отличались друг от друга. Ирина Адлер была невысокой, чуть полноватой блондинкой с коротко остриженными волосами, а Александра Неслова – высокой и стройной брюнеткой с пышной прической. Но обе они имели прекрасную спортивную форму и во время тренировок уступали лишь немногим из мужчин.
На полосе препятствий никто не мог состязаться с Игорем Бочковым и Идо Суни. Первый был прекрасно сложен и отличался природной гибкостью и силой, что помогало ему легко справляться с любыми нагрузками. Суни же был худым, невысоким, чуть сутуловатым, но в нужный момент действовал с такой энергией и напором, что остальные только диву давались: откуда в нем столько силы? На все вопросы Суии как бы в шутку отвечал, что изучал тайную практику подготовки воинов древних времен. Но, глядя на его особую методику разминки, когда казалось, что остовом тела Суни является не жесткий костный скелет, а каркас из упругой резины, Тейнер начинал подозревать, что в его словах могла крыться и определенная доля истины.
Чернобровый весельчак Григорий Гаридзе никогда не терял оптимизма и хорошего настроения. Шуточки и подначки, которыми он непрерывно сыпал, были безобидными, хотя и не всегда удачными. Но наблюдавшему за ним Тейнеру все время казалось, что истинной причиной показной непринужденности Гаридзе была глубоко укоренившаяся неуверенность в себе.
Фред Морвуд, Рудольф Штайнер, Алекс Шеридан и Нильс Бодо были добросовестными трудягами. То, что не получалось с первого раза, каждый из них готов был повторять без конца. Результаты у них были неплохими, но и сил они потребовали немалых.
Оставшиеся двое, Борис Мастертон и Олег Баев, внушали Тейнеру некоторое опасение. Может быть, в своей области каждый из них и был отменным специалистом, но вот показатели их подготовки, которые больше всего интересовали руководителя экспедиции, являлись весьма средними. К тому же Мастертон по натуре был несколько замкнутым, что затрудняло ему общение с остальными членами группы. Баев же держал себя настолько высокомерно, что ни у кого и желания не возникало предложить ему помощь. Видя все это, Тейнер тем не менее надеялся, что в условиях небольшой замкнутой группы некоторые недостатки этой парочки не смогут сколько-нибудь серьезно повредить экспедиции.
И еще был Игорь Стинов.
Тейнер общался с ним дольше и чаще, чем с остальными членами группы, и тем не менее Стинов оставался для него самым непонятным из всех участников предстоящей экспедиции. Стинов был человеком Сферы и, похоже, не собирался забывать об этом.
Он добросовестно выполнял все свои обязанности, но, несмотря на неоднократные предложения Тейнера и других, старательно избегал неофициальных контактов с товарищами по группе.
– Ты не должен сторониться тех, с кем тебе предстоит выполнять единое задание, – сказал как-то раз ему Тейнер.
– Мы по-разному понимаем стоящую перед нами задачу, – ответил на это Стинов. – Вы собираетесь просто прогуляться по Сфере. Я же отправляюсь туда, зная, что нам предстоит перевернуть жизнь Сферы вверх дном. Хотите вы этого или нет, но так оно и получится. После известия о том, что на Земле существует жизнь, общественное устройство Сферы не сможет оставаться в прежнем виде.
– Мы не станем предпринимать никаких действий, пока не убедимся, что не нанесем тем самым вреда Сфере, – сказал Тейнер и спокойно, без видимого раздражения добавил:
– Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос.
– Конечно, – усмехнувшись, кивнул Стинов. – Ведь для вас Сфера – это резервация, в которой можно вволю изучать чужую, незнакомую жизнь.
