я такой и где живу, действовать надо быстро. Хорошо бы их всех убрать, разом. В голове созрела идея – сжечь их всех, ведь живут они рядом с домом наместника, в воинской избе – нечто вроде казармы. Пожары случаются часто – дома деревянные, особо никто не забеспокоится.
Сразу возникла мысль – как это осуществить? Наверняка у них дозорные стоят – это проблема небольшая, снять их можно. Как избу поджечь, причём – со всех сторон, да не дать им выскочить? В первую очередь – как и чем обложить избу, чтобы полыхнула? Хворостом – несерьёзно, это не один воз надо привезти и перетаскать, отпадает. Бензинчика бы, да где его взять. Вдруг сообразил – продают земляное масло, это же сырая нефть. Сгодится.
Я нанял вездесущих мальчишек, пообещал по медной полушке, и через час у меня было около двадцати литров нефти. Сам выходить в город я не рискнул. Опричники сейчас злые, как потревоженные в улье пчёлы.
Приготовил метательные ножи, проверил саблю – легко ли вынимается из ножен, слил нефть в два больших кувшина, подумал немного и сунул в карман несколько больших гвоздей. Если дверь в избе открывается наружу, как это и бывает в русских избах, то сразу после поджога её можно заколотить; оконца обычно маленькие, чтобы в суровые зимы тепло не уходило – не всякий человек сможет пролезть.
С трудом дождался темноты. Опоясался саблей, заткнул за пояс ножи, в обе руки взял по кувшину с нефтью. Опа! Чуть не забыл кресало. Хорошо бы я выглядел, коли поджечь было бы нечем.
По тёмным улицам направился к воинской избе. Хорошо, что уличные сторожа ходили с трещотками, их слышно было далеко, я вполне успевал спрятаться. Не убивать же мне ни в чём не повинных людей, чтобы избавиться от свидетелей?
Вот и забор, за ним виднеется крыша воинской избы. А где же дозорные? Я просунул голову сквозь забор. Так, один у крыльца дурью мается, второй – у ворот. Всё? Похоже на то. Только я приготовил ножи для метания, как из-за угла вышел третий. Прокол, всё мероприятие могло сорваться. Плохо, Юра, плохо. Единственное, что меня извиняло – то, что я один и времени на разведку и подготовку не было. Немного надо подождать – похоже, третий не стоит на месте, патрулирует участок.
Дождался, пока третий снова зайдёт за угол, дал ему время отойти, прошёл сквозь забор. Бегом кинулся к крыльцу, всадил нож в шею дозорному, мгновенно развернулся и метнул другой нож в грудь второму, что начал вытаскивать саблю. Оба свалились на землю. Пока тихо. Я тихонько подошёл к углу избы и затаился.
Третий не заставил себя ждать – сначала послышались мерные шаги, затем он показался из-за угла. Я просто всадил ему саблю в грудь, провернув в ране для надёжности. Он попытался крикнуть, открыл рот, но лишь засипел; ртом хлынула кровь, ноги подогнулись, он упал. Быстрей назад. Прошёл сквозь стену, взял оба кувшина с нефтью, отворил калитку у ворот, спокойно вернулся во двор. Взяв один кувшин, пробежал вдоль стены избы, обильно поливая нижние брёвна. Чуть-чуть не рассчитал, до угла не хватило нескольких шагов. Заглянул за угол – отлично, стена глухая, ожидать отсюда побега или нападения не стоит.
Взял второй кувшин и облил вторую стену. Срезал кожаные петли с калитки и подтащил её к двери избы. Встав на четвереньки, обшарил руками двор и нашёл камень. Теперь поджигать! Повозившись немного, поджёг одну сторону, метнулся на вторую, поджёг и её. Теперь быстрота решала всё.
Подняв калитку и приложив поперёк двери, ударами камня вогнал по паре гвоздей на каждую сторону. Только теперь дверь попытались отворить изнутри. Как бы не так. Я ещё вогнал по гвоздю на каждую сторону, чуть не отбив себе пальцы – камень всё-таки, не молоток, неудобно. Гвозди-сотка держали надёжно. Изнутри раздалось несколько сильных ударов – по видимому, били ногой, послышались крики – увидели, стало быть, отсветы пожара. Сейчас самое слабое место – дверь. Если найдётся кто поопытней – возьмут лавку, используют вместо тарана, вышибут с разгона дверь – тогда мне надо будет уносить ноги.
Парочку опричников я сегодня вывел из строя на площади, троих убрал у избы – всё равно их оставалось три с половиной десятка. Многовато на одного, надо оборонять дверь. Я уже успел взглянуть на окна, когда поливал нефтью стены – только подросток пролезет. Что же придумать? А, была не была, если моя возьмёт, то свидетелей не будет.
Я прошёл сквозь стену. В темноте и суматохе на меня никто не обратил внимания. Самому ближнему всадил поясной нож в спину, другому – саблю в бок, хорошо всадил, по самую гарду. Рядом появился ещё один, белея в темноте нательной рубахой. Рраз! Голова с плеч, ещё одного – саблей в живот. Последний поднял крик. Паника в избе усилилась. Я предпочёл убраться назад, во двор. Ух ты! Стены уже занялись, освещая двор. Не горела только задняя, глухая стена, и передняя, с забитой дверью. Так что и проникать мне можно только с переднего или заднего торца.
Я обежал здание, просунул голову сквозь стену. Среди опричников нашёлся организатор, зажгли пару факелов, от них и через оконца было в избе относительно светло. Все сгрудились около убитых, не понимая – кто их убил. Внутри ведь все свои. Высокий костлявый мужик – видимо, старший – это тоже понял. Он с факелом осмотрел своих: все лица знакомые, чужих не видно.
– Робяты, здесь где-то он, уйти не мог, двери заперты. Обыщите все, каждый угол, под каждую лавку загляните!
Пора уходить, тихо, не прощаясь, по-английски. Но вы не расстраивайтесь, ребята, я ещё вернусь, совсем скоро. Я прошёл сквозь стену. За забором раздавались крики, собирались соседи с вёдрами, топорами. Пожар в деревянном городе – страшное дело, и тушить его собирались со всех ближних домов и даже соседних улиц. Но этот пожар никто не торопился тушить – памятуя сегодняшние события на площади, посматривали только, чтобы огонь не перекинулся на забор, а с него – на соседние постройки. Ну и славно. Вот только оборонять переднюю часть, с дверью, теперь будет сложнее, на виду-то.
Начало заволакивать дымом – это мне на руку. За дымом я прошёл сквозь переднюю стену, к своему удивлению увидев перед собой трёх опричников, среди них – старшего, высокого и костлявого. У опричников от удивления поотвисали челюсти и выпучились глаза. Сориентировавшись, я решил нагнать страху и заорал:
– Дьявол меня послал за вашими грешными душами! Гореть вам в огне на земле и на небе! Отвернулся Всевышний от вас за грехи!
Опричники бросили оружие, как по команде, упали на колени и стали креститься, приговаривая:
– Чур меня, чур! Изыди, дьявол!
Я страшно завыл – так, что у самого мурашки по коже побежали, подскочил к ним и стал срубать головы, как кочаны капусты. Никто не сделал даже попытки защищаться. Дым вовсю проникал уже в избу, но слуги государевы не думали о достойном отпоре – каждый искал выход из опасной ситуации.
К двери уже не ломились, видя кучу трупов перед нею. Несколько человек секирой пытались расширить окно в избе. Да только секира – не плотницкий топор, кроме того – избу делали из дуба, всерьёз. Флаг вам в руки, мужики. Задохнётесь раньше, чем что-то получится.
Из клубов дыма выбегали кашляющие люди, и я их рубил без жалости. Недобитые, раненые отползали от меня к глухой стене. Раздавались крики, суета и паника охватили всех.
Я двинулся по центру – слева и справа были лежанки для опричников. Наткнувшись в дыму на противника, колол, резал, рубил. Дышать стало трудно, я сам стал кашлять – пора уходить, отравлюсь. Я решил выходить через переднюю стену, до противоположной – далеко, в дыму найдётся ещё какой-нибудь смельчак с сабелькой, ударит чужака в бок, а на мне кольчуги нет.
Вышел и чуть не поплатился. Ко мне подскочил мужик с оглоблей и замахнулся:
– Умри, бисово отродье!
– Стой, ты что, обознался? Я же свой!
Мужик вгляделся, заулыбался:
– Так это ж ты на площади…
Я прикрыл его рот рукой:
– Не надо об этом.
Мужик опустил оглоблю:
– Извиняй, не узнал в дыму. Ты как здесь?
– Да как и ты!
– Пожар – не твоих ли рук дело?
– Бог их наказал, не я.
