— Откуда Батуев знал сотрудника уголовного розыска?
— Хороший вопрос, — засмеялся Шаталов. — Ты думаешь, Батуев всегда был банкиром? Десять лет назад он был обычным фарцовщиком, спекулировал валютой. Видимо, тогда и познакомился с молодым офицером. Не знаю почему, но они понравились друг другу. Да они примерно одного возраста. Батуеву тридцать шесть, а Мошерскому тридцать четыре. Подожди, подожди, ты у меня все выспрашиваешь, а сам еще не ответил, ты согласен?
— Раз я так подробно тебя расспрашиваю, значит, дружище, я согласен. А раз ты мне так подробно отвечаешь, то думаю, что и ты уже знаешь ответ на свой вопрос.
— Перестань меня разыгрывать. Если согласишься, они выплатят тебе гонорар. Две тысячи долларов в день. Я сказал, что ты специалист высшей квалификации.
— Тогда не поеду, — решительно ответил Абуладзе, — я это делаю ради тебя, а не ради денег вашего банка.
— С тобой невозможно разговаривать, — вскочил с постели Шаталов. — Можешь не брать деньги. Или привезешь их ко мне, и мы вместе их пропьем. Тебя устраивает такой вариант?
— Нет, не устраивает. Я лучше сразу от них откажусь, чтобы они на меня не давили. И ложись в постель, тебе вредно стоять.
— Деньги или банкиры? — нервно спросил Шаталов. — Кто будет на тебя давить?
— Твой авторитет, дорогой. Ложись скорее в постель.
— Так ты полетишь в Литву вместе с Батуевым? — спросил Шаталов, стоя перед другом в одном нижнем белье.
— Придется. Иначе твоего банкира убьют на самом деле, и ты опять останешься безработным. Я ведь лично заинтересованное лицо.
— Почему заинтересованное? — не понял Шаталов.
— Мне нравится твой служебный джип. На нем хорошо ездить на рыбалку, — подмигнул другу Абуладзе, и оба расхохотались.
Дверь в комнату открылась, и Аркадия Леонидовна внесла поднос. Увидев смеющихся друзей, она покачала головой.
— Прямо как дети, — сказала она укоризненно, — ложись, Коля, тебе нельзя вставать.
Глава вторая
Оформление документов прошло достаточно спокойно. Спустя семь лет после обретения независимости прибалтийские государства стали относиться к приезжающим гостям без лишней предубежденности, не пытаясь видеть в каждом иностранце, прибывающем с Востока, шпиона Москвы. И если в первые годы получение виз и оформление документов было сопряжено с немалыми трудностями, то в последующие годы все эти процедуры становились все более формальными.
Тенгиз Абуладзе приехал в аэропорт поздно, едва не опоздав из-за обычных автомобильных заторов на дороге. Пройдя в зал для официальных лиц, он обнаружил, что оставшиеся члены небольшой делегации уже сидели на диване в ожидании рекомендованного Шаталовым «эксперта по вопросам безопасности». Абуладзе собирался заехать в банк еще в понедельник, чтобы познакомиться с Батуевым, но тот просил передать, что будет занят и не сможет встретиться. Именно поэтому их первое знакомство произошло в аэропорту, где навстречу Абуладзе поднялся довольно молодой по виду, невысокий, чуть лысоватый мужчина в обычной спортивной куртке и темных вельветовых брюках. Протягивая руку, он представился:
— Артем Батуев.
— Тенгиз Абуладзе, — он пожал руку банкира, с любопытством глядя на спутниц Батуева, сидевших на диване. С первого взгляда было трудно определить, кто из них жена банкира. На одной женщине, коротко постриженной блондинке, ловко сидел темно-серый брючный костюм. Несколько кукольное хорошенькое лицо портил длинноватый, чуть неправильной формы нос. Вторая спутница банкира — ярко накрашенная шатенка в обтягивающей мини-юбке и легкой куртке, похожей на ту, что была на Батуеве, — приветливо улыбнулась ему. Абуладзе наклонился к ней и негромко представился, после чего кивнул блондинке, здороваясь и с ней.
— Вы раньше видели Олю? — спросил заинтересовавшийся банкир.
— Нет, — улыбнулся Абуладзе. Он сделал шаг в сторону, чтобы его не услышали женщины. — Но вряд ли ваша жена позволила бы вашему секретарю надеть такую же куртку. Логичнее предположить, что вы с женой купили себе одинаковые куртки, чем предположить то же самое в отношении вашего секретаря.
— Интересно, — заинтересовался Батуев. — Николай Фомич говорил мне, что вы лучший специалист из тех, кто с ним когда-то работал.
— Не знаю, не мне судить.
Он отметил, что несколько молодых людей напряженно смотрят на Батуева; очевидно, это сотрудники его личной охраны. К ним подошел высокий мужчина в темном костюме. Верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты. У него было довольно запоминающееся лицо, вытянутое книзу. Кожа на лице была натянута так, словно ее с трудом натаскивали на череп. Тяжелый подбородок, умные, внимательные глаза, тщательно уложенные чуть длинные волосы.
— Александр Мошерский, — представился он, протягивая руку для знакомства.
— Тенгиз Абуладзе, — ему было интересно познакомиться с бывшим сотрудником уголовного розыска, решившим стать начальником охраны своего бывшего «клиента».
— Вы из самой Грузии? — капризным голосом спросила супруга Батуева.
— Нет. Я из Москвы, — ответил Абуладзе.
— Как жаль. У нас так много знакомых в Грузии, — от него не укрылось, что, едва она начала говорить, сидевшая рядом Ольга чуть поморщилась, словно ей был неприятен сам голос жены босса.
— У меня тоже много знакомых там, — заметил Абуладзе, — но вообще-то я всю жизнь работал в Москве. Поэтому здесь у меня знакомых еще больше.
— Господин Абуладзе работал в военной разведке, — несколько раздраженно пояснил Батуев. — Он полетит вместе с нами в Литву. Я же тебе говорил об этом, Рита.
— Да, — жеманно сказала она улыбаясь, — я совсем забыла. Вылетело из головы.
Муж хотел что-то сказать. Но в этот момент всех пригласили на посадку. Оля взяла сумку, которая лежала рядом с ней. В руках у Мошерского был «дипломат». Супруга Батуева, взяв свою маленькую сумочку, лежавшую на диване, поспешила вслед за мужем. У самого Абуладзе весь багаж умещался в его дорожной сумке. Проходя пограничный контроль, он бросил взгляд на сумочку Риты Батуевой. Небольшая стеганая сумочка от «Шанель» висела на плече на длинной позолоченной цепи. Банкир пропустил супругу первой и лишь затем пошел к автобусу, который должен был отвезти их к самолету. Рита была ростом чуть выше мужа. Двое охранников провожали их до самого самолета. В салоне бизнес-класса, кроме них, пятерых, находились еще два пассажира — скандинавы тихо переговаривались, очевидно, на шведском. В первом ряду сели Батуев с супругой. Во втором разместились все остальные. Ольга села рядом с Абуладзе с правой стороны прохода, а Мошерский устроился в левой части у иллюминатора.
— Вы давно работаете с Артемом Викторовичем? — спросил Абуладзе, застегивая ремень.
— Больше двух лет, — улыбнулась Оля. У нее были красивые, ровные, словно точеные зубки.
— Ну и как он?
— Если бы не она, — Оля кивнула, показывая на супругу Батуева, — был бы мировой мужик. Настоящий профессионал. А вы раньше работали в разведке? Интересно было?
— Не очень. Я ведь не бегал по столицам других государств. И секреты из сейфов не доставал. Работал много лет в аналитическом управлении, а там другие дела.
— А вы мне все расскажите, — загорелась Оля. — Впервые в жизни вижу настоящего разведчика.
— Я не разведчик, — мягко возразил Абуладзе, — я чиновник.
— Все равно интересно. Вот у Саши сколько таких историй.
