хламом в полицейские участки Третьей Республики.
IX
Но самое, может быть, страшное – то, что Жанну судит и Церковь так же надвое, как мир: то осуждает, то оправдывает, и второе хуже первого.
«Было ли дело ее Божеским или только человеческим, я не могу решить, – скажет в 1463 году, через семь лет после оправдания Жанны, знаменитый гуманист Эней Сильвий Пикколомини, будущий папа Пий II. – Некоторые думают, что люди, стоявшие тогда во главе Франции, разделившись вследствие победы врага и не желая подчиняться никому из своих, прибегли к военной хитрости, чтобы остановить успехи англичан, полагая, что небесное посланничество Девы будет полезно для власти… ибо кто из людей дерзнул бы воле Божьей противиться? – решили они поставить Жанну во главе военных сил». [23]
«Жанна была во всем удивления достойна, – скажет св. Антонин Флорентийский, почти современник Жанны, – но какой в ней действовал Дух – неизвестно. Думали, однако, что
Брат Ришар, францисканский монах, будущий духовник Жанны, при первой с нею встрече заклинает ее и кропит святой водой издали, чтобы узнать, от кого она – от Бога или от дьявола.[27]
Этого никто не знает ни в миру, ни в Церкви, «какой в ней действовал Дух» – Святой или Нечистый; чтo «входило через нее в жизнь» – действительно ли «нечто божественное или то, что она только считала божественным» – этого никто не может решить – ни папа-гуманист Пий II, ни св. Антонин в XV веке, ни знаменитый врач душевных болезней в XIX веке.
Только очень простые люди это решили раз и навсегда: «Жанна – величайшая после Богоматери Святая».[28] Легенды о ней распространяются по Италии, Фландрии, Германии – по всей Европе.[29]
Это знают очень простые, малые люди в миру и только два великих человека в Церкви: целестинский монах Жерсон и архиепископ Эмбренский Жак Жэлю.[31] Но от подозрительного по «ереси» Жерсона так же пахнет дымом костра, как от самой Жанны, а голос архиепископа Эмбренского прозвучит и умолкнет в мертвом молчании Церкви: «Чтобы посрамить всех, кто верит в Бога так, как бы не верит, угодно было… Царю царствующих и Господу господствующих помочь королю Франции… через воспитанную в навозе девочку».[32] Голос этот, хотя и никем тогда не услышанный, – единственный вечный голос уже не Римской, а Вселенской Церкви.
X
«Жанна предана была огню… врагами Святейшего Престола», – сказано будет римскими судьями Жанны в 1909 году о судьях 1431 года.[33] Бoльшую несправедливость трудно себе и представить: вовсе не врагами Святейшего Престола судится Жанна в XV веке так же, как в XX, а самим же Святейшим Престолом, потому что нет никакого сомнения в том, что суд над нею по Римскому церковному законодательству правилен. Жанну судил и тогда не кто иной, как Римский Первосвященник в лице своего полномочного на суде представителя, Инквизитора Франции.[34]
Жанна предана была огню за «ересь»; главная же ересь ее – в том, что она «непослушна» Римской Церкви, земной, Воинствующей: «Я пришла от Бога, от св. Марии Девы и от всех Святых – от Церкви Торжествующей. Только ей одной я была и буду послушна во всем, что делала и делаю».[35]
«Церкви земной и никакому на земле человеку ты не подчиняешься, а одному только Богу», – сказано будет и в смертном приговоре над Жанной.[36] «Церкви Воинствующей отказалась она подчиниться, вопреки Символу веры: „во единую Вселенскую (Католическую), Unam Sanctam Catholicam“, – говоря, что между нею, Жанной, и Богом не может быть никакого посредника, и признавая над собою не суд Церкви, а суд Божий».[37] – «Жанна не верила ни прелатам, ни папе и никому в мире, говоря, что это (Голоса и видения) имеет от самого Бога».[38] – «Это я не от людей узнала, это мне сам Бог открыл», – могла бы сказать и Жанна вместе с Франциском Ассизским.
Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей… благоволил открыть во мне Сына Своего… я не стал советоваться с плотью и кровью (человеческой) и не пошел в Иерусалим., к Апостолам (в Церковь), —
могла бы Жанна сказать и вместе с Павлом (Гал. 1, 16–17).
«Я не поверил бы и самому Евангелию (Христу), если бы меня не побуждала к тому власть Церкви», —
этого Жанна не могла бы сказать вместе с Августином, потому что Церковь для нее – от Христа, а не Христос – от Церкви.[39]
«Церкви я подчиняюсь, но
Вот почему на трех концах мира вспыхнули почти одновременно три костра – Виклеффа, Яна Гуса и Жанны.
XI
«Жанна, во что вы верите больше, в ваши Голоса или в Церковь?» – так или почти так поставлен был вопрос на суде с неотразимою ясностью. «Верю в мои Голоса больше, чем в Церковь», – ответила Жанна с такою же ясностью.
«Если бы Церковь… объявила вам, что откровения ваши от дьявола, послушались бы вы Церкви?» – «Нет, я послушалась бы Господа нашего Иисуса Христа, чью волю я всегда исполняла». – «А если бы Церковь приказала вам сделать не то, что вы считаете волей Христа?» – «Я послушалась бы все-таки Христа».[43]
«Так говорят все ложные пророки (еретики); но если это допустить, то вся власть Церкви будет ниспровергнута… ибо не покоряться людям Церкви – значит восставать на Бога», – решают судьи Жанны,
Это верно понял и Шарль Пэги: «Что же делать? Жанна предпочитала Архангела Михаила аббату Константину… В ней всего удивительнее то, что она никогда никого не слушалась и шла всегда своим путем мимо всего».[45] Шла и мимо Римской церкви, ко Христу.
Жанна умерла, потому что не было Церкви Вселенской и для того, чтобы она была.
«Нынешняя (Римская) Церковь Петра – только тень будущей (Вселенской) Церкви Иоанна», – учит св. Августин в V веке и Скот Эриген в IX: «Видимость Церкви настоящей, Сына, рассеется, как тень, в восходящем солнце будущей Церкви Духа Святого».[46] – «Дни Римской Церкви сочтены… Церковь Иоанна, Вселенская, воздвигнута будет на развалинах старой церкви Петра», – учит Иоахим Флорский, в XIII веке.[47]