обнаружили башни – это раз; выяснили, что аборигены вовсю пользуются услугами этих башен – два; в поселке больше рипов, чем людей – три; а те, кого можно считать людьми, все равно ненормальные – четыре. Что еще можно было выяснить в условиях, в которых пришлось работать? Сами видели, во что превратились приборы и оружие. Что? Серый порошок – это неубедительно? Ну, для кого как! Оказались бы вы на нашем месте!.. Тут Макарычев про себя подумал, что правильно сделал, ни словом не упомянув в отчете Дагона. И ребятам запретил болтать на эту тему попусту… И, кстати, он ведь говорил о том, что не следует торопиться с уничтожением поселка, нужно еще попробовать договориться с аборигенами. Кто там отдал приказ о бомбардировке?.. Тут Безбородко усмехнулся невесело. Того, кто приказ отдавал, ни в чем обвинить не удастся. Понятно?.. Понятно, кивнул Макарычев, чего ж тут не понять… А виноватого все равно искать будут. Ясно?.. Яснее ясного, у нас всегда, что бы ни случилось, виноват крайний… В корень зришь, кивнул Безбородко. И знаешь, кто будет крайний, если потребуется найти виноватого в том, что без всяких на то оснований был нанесен ракетный удар по природному заповеднику, внесенному в Фонд мирового экологического наследия?.. Точно – расформируют нашу команду. Так что давай-ка, дружище, собирай своих ребят и отправляйся снова на болота. Перерой там все, но найди доказательство того, что ваш отчет не был сплошной липой.
Вот так!
Пойди и принеси.
Хорошо еще, что на этот раз топать по болоту не пришлось – вертолет высадил группу прямо на выжженной площадке. Вот только Спиногрыза на этот раз Макарычев с собой не взял – измажется весь в золе, потом не отмоешь.
– Знаешь, Сережа, – подойдя к сержанту, негромко, доверительным тоном обратился к нему Синеглаз. – У меня складывается странное впечатление.
Сказал – и умолк выжидающе.
– Ну, продолжай, коли уж начал, – тяжело вздохнул Макарычев. – Впечатлительный ты наш.
– Ты, конечно, можешь смеяться… Но что, если здесь на самом деле никогда ничего не было?
– Это как так? – не понял Макарычев.
– А вот так, – хитро прищурился Синеглаз. – Не было – и все.
– Что же мы тогда здесь видели?
– Ничего! – как фокусник, взмахнул руками Синеглаз.
– И ты не видел? – Взгляд Макарычева сделался подозрительным: уж не спятил ли Петрович?
– И я не видел, – уверенно ответил тот. – Все, что с нами якобы происходило, было продуктом совместного галлюцинирования. – Он плотно переплел пальцы рук и быстро, боясь, чтобы не перебили, продолжил: – В прошлом веке в одном небольшом городке в Штатах в хлеб попали споры спорыньи – грибка, паразитирующего на злаках и содержащего, между прочим, галлюциногенное вещество, похожее на ЛСД. Так вот, почти все население города принялось вытворять незнамо что.
– Но мы-то ничем не травились.
– Не факт! Помнишь, Антип про синие грибочки рассказывал?
– Исходя из твоей теории, Антипа не существовало.
– Да, но кто-то ведь рассказал нам про грибы.
– Кто?
– Возможно, наше коллективное бессознательное.
– И после этого мы кинулись жрать эти грибы?
– Наверное, попробовали.
– Мы что, все такие идиоты?
– Люди порой ведут себя очень странно.
– Мне-то можешь об этом не рассказывать… А как же Тарья? Она-то грибов не могла наесться!
– А кстати, где она? – демонстративно посмотрел по сторонам Петрович. – Тарья – виртуальная девушка. И мы можем видеть ее только в зоне действия информационного поля. А если никакого поля не было, то не было и Тарьи!
– Слушай, Петрович, ты что-то совсем меня запутал, – Макарычев помахал растопыренной пятерней возле виска. – Информационное поле засекла группа воздушного наблюдения.
– Сбой программы, – не задумываясь, объяснил Синеглаз.
Он долго и серьезно думал над своей теорией совместного галлюцинирования, и у него уже были готовы ответы на все вопросы. По крайней мере, так он сам считал. Однако, вопреки ожиданиям Синеглаза, Макарычев не стал доказывать принципиальную невозможность того, что программа аэронаблюдения несколько раз подряд давала один и тот же сбой, причем все время в одном и том же месте. Он сказал:
– Незадолго до ракетного удара по поселку мне звонил Дагон.
– Кто тебе звонил? – подался вперед Петрович.
– Дагон. Болотный Дедушка. Помнишь такого?
Помедлив секунду-другую, Петрович кивнул.
– И откуда же он тебе звонил?
– Отсюда, с болота.
– Здесь есть телефон? – натянуто усмехнулся Синеглаз.
– Дагон подобрал телефон, потерянный кем-то из нас.
– Но все наши телефоны, если ты помнишь, превратились в прах.
– А я думал, это была иллюзия.
– Ну да, конечно, – поспешно согласился Петрович. – Именно – иллюзия.
– Куда же тогда делось все наше оборудование и оружие?
– Потерялось, – легко взмахнул рукой Петрович, будто шарик для пинг-понга подкинул.
– Выходит, Дагон звонил мне по одному из потерянных телефонов.
– И что же он тебе сказал?
– Спросил, когда точно будет нанесен удар. И сказал, что пытается уговорить местных жителей покинуть поселок.
– Номер определился?
Макарычев достал из кармана мобильник, откинул крышку и показал номер телефона, дату и время вызова.
Петрович озадаченно прикусил губу.
– Ага, – насмешливо кивнул сержант. – Это был твой мобильник, Петрович.
– Значит, я его потерял, а кто-то нашел.
– Дагон!
– Ну, почему непременно Дагон? – едва не с отчаянием всплеснул руками Синеглаз. – Почему сразу Дагон?
– А кто тогда? Белка со Стрелкой?
– Я должен подумать, – Петрович наклонил голову и принялся массировать пальцами виски. – Если я как следует подумаю, то непременно найду разумное объяснение всему происходящему. Не привлекая никакие иллюзорные сущности вроде Дагона…
Мобильник в руке сержанта часто завибрировал и начал мелодично напевать что-то из ранних Steely Dan.
– Это снова Дагон, – взглянув на дисплей, сообщил Макарычев.
– Ерунда, – устало поморщился Петрович. – Кто-то занимается глупой мистификацией.
Сержант нажал кнопку приема.
– Слушаю!
– Привет, Серега! Это Дагон!
– Узнал. Здравствуй, Дедушка.
– Слушай, не называй меня Дедушкой! Не такой уж я и старый!
– Договорились, не буду.
– Значит, вернулись.
– А ты уже в курсе?
– Я в курсе всего, что на болоте происходит!
