жива, они вновь обрели надежду.
Никлас хотел поехать вместе с Домиником, но Доминик предпочитал ехать один, считая, что так он привлечет к себе меньше внимания.
В Бохуслене он долго искал Виллему. И хотя она по-прежнему иногда посылала ему сигналы, ему не удалось найти никаких следов, которые привели бы его к ней. С тяжелой душой Доминик вернулся обратно в Гростенсхольм. На войне он был ранен пулей в шею и теперь получил на всю зиму отпуск. Он мог оставаться в Норвегии, пока Виллему не подаст вес точки о себе.
Если только она когда-нибудь подаст ее!
— По приметам зима будет холодная, — сказал старик, когда наступил декабрь.
— Хорошо бы! — обрадовалась Виллему. — Значит, море замерзнет?
— Возможно. Вообще-то оно замерзает не каждый год. Уж и не помню, когда оно замерзало в последний раз. Но будем надеяться. Вам понадобится опытная повитуха, когда придет ваше время.
Опытная повитуха — это еще полдела, подумала Виллему. Но старику о своих опасениях не рассказала. Он продолжал:
— Я решил забрать корову и податься с вами на материк. Поэтому я тоже жду, чтобы лед встал. Когда вы уедете, мне будет здесь совсем одиноко, а я уже стар. Да и о корове следует подумать. Если я вдруг помру, кто ее выпустит из хлева? Это не годится, моя Куколка не заслужила такой участи.
— А у вас есть на материке родные? — спросила Виллему.
— Когда-то в Танумс Хеде у меня жил брат. Он помоложе, чем я, надеюсь, он еще жив. У него большая семья. Может, кто из племянников приютит меня.
Виллему кивнула:
— Мне будет спокойнее, если я буду знать, что у вас на материке есть крыша над головой.
Они одновременно посмотрели на фьорд, в котором бушевали осенние штормы.
Январь…
Виллему уже не могла бы скрыть свою беременность. Каждый день она с надеждой смотрела на фьорд, но морозы все не начинались.
Они ударили только в феврале. Покрытые инеем камни и стебли сверкали и искрились, будто алмазные. Старик и Виллему держали теперь корову в доме, так и ей, и им было теплее. От мороза потрескивали бревна. Спать приходилось, не раздеваясь.
— Гляньте-ка! — воскликнул старик однажды утром, когда они поднялись на утес. — Возле берега лед уже встал. И у нас и на материке.
— Но середина-то фьорда еще не замерзла, — возразила Виллему. — Господи, только бы теперь не началась оттепель!
На другой день полоска открытой воды сделалась немного уже. Они начали укладывать вещи.
— Господи, — молился старик, сложив руки, — пусть еще немного постоит этот мороз! Не дай льду растаять!
День за днем они наблюдали, как полоса льда становится шире, а полыньи сужаются.
Однажды утром Виллему прибежала к старику:
— Смотрите! — взволнованно крикнула она. — Фьорд замерз!
— Узкие протоки пока что остались. Подождем еще дня два.
— Но у нас нет времени ждать! Вдруг ночью начнется оттепель?
— Нет, оттепели не будет. А вот снег может выпасть.
— Не дай Бог! — взмолилась про себя Виллему. Но снега не было. И через два дня весь фьорд сверкал, как натертый воском пол.
Старик глубоко вздохнул.
— Ну, все ли у нас готово? — торжественно спросил он.
— Еще бы, давно готово! — воскликнула Виллему.
Через час они уже шли по широкой и пустынной ледяной равнине.
Наверное, по снегу идти было бы легче, думала Виллему. Ей было страшно смотреть сквозь лед в бездонную воду. Да и корова не так бы мучалась. Им пришлось привязать ей к копытам дощечки с шипами и завязать глаза. Они продвигались вперед медленно, ведя с двух сторон корову и помогая ей идти. Виллему дрожала в легком плаще, который сшила себе из старого одеяла.
Старик шел с трудом. Он ни разу не оглянулся на свой остров. За спиной он оставил всю прошедшую жизнь.
Виллему ликовала: скоро она будет дома! Наконец-то после месяцев ожидания она снова тронулась в путь. Ребенок уже давно начал шевелиться и часто напоминал о себе. Иногда она вспоминала, что ребенок может родиться отмеченным печатью Людей Льда, но гнала эти мысли прочь.
Башмаки ее были слишком тонки для такого мороза, и она обмотала их тряпками, волосы у нее давно уже отросли и были спрятаны под шалью, оставшейся после жены рыбака.
Время от времени лед у них под ногами издавал низкий певучий звук. Добравшись до середины фьорда, они пошли осторожнее. Здесь легко было и провалиться.
Ветер кусал уши и щеки, полетел первый мелкий, сухой снег. Снежинки острыми иглами впивались в лицо, залетали под воротник, в рукава. Старик и Виллему шли, согнувшись, чтобы защитить лица от ветра и снега.
Что это было, видение? Или сон? Который она видела когда-то давным-давно?..
Люди Льда. Смутные воспоминания. Маленькое селение в тундре. Узорчатый стяг — символ племени, развевающийся по ветру. Люди, изгнанные из дома. Идущие по замерзшей земле, через метели, бураны и лед.
Ее предки, остатки которых попали в Норвегию. И среди них — могучий колдун, олицетворение зла. Тенгель Злой.
Она брела теперь так же, как в свое время те несчастные. Вот когда она по-настоящему поняла, что они пережили. Может, некоторые из их женщин тоже ждали детей? И тоже боялись их потерять? Ей-то осталось идти всего ничего, скоро она будет на твердой земле. Если, конечно, выдержит лед.
Шаг за шагом. Медленно-медленно. Час за часом. День был на исходе.
Ослепленные блеском льда, они видели, что берег уже совсем близко. Но они знали, что между льдом и берегом всегда остается полоска воды — приливы и отливы мешают ему коснуться земли. У себя на острове они положили между землей и льдом дверь и перевели по ней корову. Здесь двери уже не было.
— По-моему, там будет лучше! — Виллему неуверенно махнула рукой.
— Куколка моя, — бормотал старик. — Не бойся, мы не дадим тебе упасть в воду.
Они развязали корове глаза. Действительно, в том месте, которое высмотрела Виллему, полоска воды оказалась совсем узкой. Виллему изо всей силы тянула корову вперед, старик подталкивал ее сзади. Общими усилиями им удалось перетащить бедную скотину на берег. Но там Виллему почувствовала, что ей не следовало так напрягаться. У нее заныла спина, и она испугалась за ребенка, хотя до родов было еще далеко. Ребенок должен был родиться только к весне.
Имена для него были давно готовы. Если родится девочка, Доминик просил назвать Кристиной, в честь его любимой тетки Марки Кристины. Как назвать мальчика, они еще не решили, но это должно было быть имя, похожее на имя Калеб.
