прозвище, бегал, как заяц, повсюду таская за собой жену и дочь, не принимая боя, из которого (он это понимал) живым не выйдет. Он переезжал из одного замка в другой, скрывался в них с утра понедельника до вечера среды, ибо закон Церкви устанавливал Божье Перемирие, запрещавшее прибегать к оружию в остальные дни недели. В эти дни Тальва вновь появлялся на людях, насмехаясь над своими врагами, но все-таки избегал приближаться к ним; потом он исчезал, чтобы укрыться в другом своем логове. Мабиль, молчаливая, погруженная в свои мысли, следовала за отцом, но в душе вовсю наслаждалась его страхами...
Каждый раз братья Жируа, убедившись, что птичка упорхнула, сжигали пристанище Тальва, затем, стиснув зубы и еще больше помрачнев, опять устремлялись в погоню.
Однажды к ним пришел молодой человек.
– Чтобы поймать одного Тальва, нужен другой Тальва... Позвольте мне помочь вам, – предложил он братьям.
Это был родной сын Зайца Арнульф, который стоил своего папаши. С трудом преодолев отвращение, братья приняли его услуги и обложили свою дичь, которая, впрочем, снова от них ускользнула. Но на этот раз Тальва так перепугался, что бежал во Францию, предоставив братьям полную свободу действий. Кстати, вскоре после этого Арнульф умер от несварения желудка. У какой-то монахини он украл поросенка и один целиком его съел.
Теперь наследниками Тальва остались только его сын Ивон, епископ в Се, и – Мабиль. Она часто подумывала убить отца. Мабиль была очень сведуща в ядах – в подругах у нее ходила одна белемская колдунья – но еще не пришло время возвращаться в Нормандию и потребовать назад свои владения... В Нормандии теперь все изменилось: герцог Гийом, Гийом Бастард, вернулся туда во главе огромного войска. В 1047 году под Мезидоном он разбил мятежных баронов и снова стал властителем Нормандии, которой правил железной рукой...
– Вы не сражались против герцога, отец мой, – сказала Мабиль. – Пришло время поехать в Руан, чтобы изъявить ему преданность и потребовать ваши владения. Герцог не сможет отказать, ибо вы слишком знатный сеньор!
Тальва, последовав совету дочери, приехал в Руан, где был принят очень милостиво. Гийом отнесся к Тальва по-доброму, но сразу дал ему понять, что земли будут возвращены при одном условии – браке дочери и единственной наследницы Тальва с правой рукой герцога, его самым преданным слугой Роджером Монтгомери, сеньором Вимутье...
Тальва и Мабиль с восторгом согласились. Первый – потому, что земли Монтгомери, находившиеся рядом с владениями Жируа, давали возможность окружить его извечных врагов; вторая – потому, что Монтгомери обладал всем, что привлекало ее... даже умением пользоваться ядом, излюбленным его оружием. Ведь стараниями «правой руки» герцог аккуратно избавился от своего опекуна и регента, герцога Алена Бретонского.
Свадьбу с большой пышностью справили в Руане, а вскоре сам Гийом не без труда женился на неукротимой Матильде Фландрской, которую ему пришлось избивать до полусмерти, чтобы выбить признание в любви.
Став госпожой Монтгомери и освободившись от отцовской опеки, Мабиль начала претворять в жизнь свой обширный, давно задуманный план. Первым отправился на тот свет ее отец, прекрасно отужинавший в замке зятя. Потом она занялась семьей Жируа.
Последние впали в немилость у герцога. Монтгомери удалось заполучить часть их земель. Гийом, прозванный Безухим, отправился в паломничество на Святую Землю, а его сын Эрно бежал на Сицилию. Рауль тоже покинул родные края, чтобы предаться на Сицилии самым серьезным занятиям медициной вместе с прославленным Тротулой. Оставался, однако, Роберт, женатый на кузине герцога Аделаиде. Впрочем, Мабиль сумела стать ее близкой подругой, и скоро все свершилось согласно желаниям этой страшной женщины: как-то вечером Роберт умер, отведав роскошных яблок, какими его угостила собственная жена.
После этого Мабиль твердо уверовала в свою победу. Владения Жируа практически остались без хозяина. Оставалось лишь протянуть руку...
Внезапно из Италии вернулся Эрно; он привез в подарок герцогу дорогой плащ и изъявил ему свою покорность. Все пришлось начинать сначала, но жена Монтгомери была не из тех, что так легко сдаются. Со всей любезностью, на какую она была способна, Мабиль пригласила молодого человека на званый ужин. Безрезультатно. Вовремя предупрежденный, Эрно не отозвался на приглашение.
Тогда она попыталась добиться своего иным способом: в тот день, когда Эрно готовился въехать в родовой замок Эшофур, ему, поздравляя с благополучным прибытием, поднесли кубок охлажденного вина. Эшофур какое-то время находился в руках Мабили, и Эрно отказался от кубка; но один из его спутников, страдая от жажды, выпил вина и в тот же вечер умер. К несчастью, этим спутником оказался шурин Мабили, Жислеберт Монтгомери!
Отравить Эрно опять не удалось... но сам сатана был заодно с этой чудовищной коротышкой. Мабиль подкупила камердинера Эрно, некоего Роже Гулафра де Гулафриера, который за кругленькую сумму охотно взялся приготовлять напитки своему господину. И вот, благодаря питью Мабили, Эрно тоже отправился к праотцам. У него остался сын, который предпочел побыстрее предложить свои услуги королю Франции – и тем самым оказаться подальше от опасной соседки.
Впрочем, время шло. Герцог Гийом, сопровождаемый Монтгомери, отправился завоевывать Англию. Герцог осыпал почестями семью своего преданного слуги, но Мабиль не любила море. Она предпочитала жить в нормандских владениях, округлять их с помощью искусно раздаваемых отваров и допуская к себе в постель тех своих вассалов, кого находила неплохо сложенными. К великой радости, надо признать, собственного мужа, которого подобная жена теперь приводила в ужас: он больше не хотел жить с ней под одной крышей.
Спустя много лет, 2 декабря 1082 года возмездие наконец настигло отравительницу. В тот день Мабиль, верная старой привычке, выкупалась, как обычно, в ледяной воде речки Див. Румяная и посвежевшая, она вернулась домой, легла в чем мать родила (согласно обычаям того времени, спали голыми) на постель, стоявшую у жарко горевшего камина. Кстати, уже стемнело, и Мабиль, приказав подать себе обильный ужин, готовилась отойти ко сну, когда дверь распахнулась, и в спальню ворвались трое вооруженных до зубов мужчин.
Она не успела даже вскрикнуть: миг – и ее голова, срубленная мастерским ударом меча, покатилась по полу. Свершил этот подвиг кузен семьи Жируа, Гуго де Сожэ, у которого в пользу Мабили тоже был отнят родовой замок. После чего поборники справедливости растворились в темноте – сын Мабили, охранявший замок, даже не заметил их вторжения. Через несколько часов он для вида бросился за убийцами в погоню, но никого так и не догнал...
Нормандскую Локусту[1] похоронили в монастыре Троарн... Роджер Монтгомери, овдовев, спокойно продолжал свою ослепительную карьеру, которая привела его к посту вице-короля Англии. Там он с помощью своей новой супруги стал родоначальником английской ветви дома Монтгомери...
Пылкая Бертрада, или Как становятся королевой
В 1092 году город Тур готовился отметить праздник Троицы с необычайной пышностью. Приказ графа Фулька был категоричен: необходимо сделать все, чтобы ожидаемый гость мог составить самое лестное представление о провинции Анжу вообще и о ее сеньорах Плантагенетах в частности, ибо упомянутый гость был важной особой! Речь шла о короле Франции Филиппе I, и поскольку он славился своим необыкновенным пристрастием к роскоши, Фульк понимал, что анжуйцам следует превзойти самих себя, дабы не ударить лицом в грязь.
Однако среди тех, кто ждал приезда короля, в Туре была одна особа, ожидавшая его с особым трепетом – Бертрада, прекрасная графиня Анжуйская, супруга сюзерена Анжуйского дома. Этот визит на самом деле был исключительно делом ее рук, и она возлагала на него большие надежды...
Несколько недель назад Бертрада, не в силах больше сдерживать свое жгучее любопытство, отправила Филиппу письмо, о котором можно лишь сказать, что оно было довольно необычным, так как замужняя женщина обращалась к женатому мужчине. Вкратце его содержание было таково: «У меня неудачный брак, я несчастлива в любви, ибо я, хотя никогда с вами не встречалась, люблю вас и поклялась, что не буду ни
