– Еще бы! И от магии! И от… Знаешь, в кого я превратился? В придаток Мортимер! Где она, что она, что чувствует, о чем думает, в какую… очередную собирается впутаться… почему у меня об этом должна голова болеть? Я ей кто? Я ей никто и звать меня никак! У нее бабка есть! Куча преподавателей, СКМ, наконец! Я-то здесь при чем? Есть у нее магия, нет у нее магии, как она с ней управляется… с кем целуется, наконец, при чем здесь я?!
Игорь вновь поднимает бокал к свету и видит, что Борис, повернув голову, смотрит в окно. И Анжелика, привстав, выглядывает тоже.
– Ты, – говорит Борис спокойно, – которого звать «никак»… Это не в интернате?
Игорь, глядя на него, медленно ставит бокал и – срывается с места. В темное небо над крышами домов бьют лучи – ослепительные белые лучи, – не видные никому, кроме магов. Молнии, молнии наоборот…
– Борька, – говорит он. – Мне надо туда. Только быстро!
– Да как два пальца… – отвечает Борис и берет его за локти твердыми пальцами.
Когтями.
В лицо било влажным ветром, пахло озоном, глаза раздирал свет – немыслимой яркости свет, – наверное, потом еще долго будут слезиться. В отблесках они разглядели сбившихся в кучу молодых вампиров (Борис зашипел) – и еще одну фигуру перед воротами интерната. За оградой тоже кто-то метался, но были они с той стороны, ничего им не грозило.
– Береги глаза! – Дегтяр ткнул Анжелику себе под мышку. С Игорем это у него бы не получилось, но он ухватил друга за воротник, когда тот медленно направился к Мортимер.
– Пережди, не трогай ее сейчас…
Тот остановился, зачарованно глядя на свою подопечную. Из-за света почти ничего не было видно – размытый силуэт, раскинутые, точно распятые руки – из кончиков напряженных пальцев тоже били лучи. Игорь вдруг схватился за свою руку, ощутил непривычную пустоту и выругался: крис-то так и остался дома… Хотя вряд ли она услышала бы его сейчас, вряд ли ощутила бы хоть малейшее воздействие чужого волшебства – сама магия шла через нее, словно ток, пропущенный через сверхпроводник. Напор становился все ощутимее, как усиливавшийся ветер, – попятился Дегтяр в обнимку с Анжеликой, тесня спиной молодых вампиров, интернатские ворота начали прогибаться внутрь, будто на них давил невидимый грузовик… Келдыш, оскалившись, изогнулся, заслоняя лицо ладонью. Вспышка…
Ему показалось – он ослеп. Но это всего-навсего исчез свет. Сквозь крутящиеся перед глазами цветные круги Игорь увидел, как девчонку приподняло и швырнуло на решетку ворот – раз и еще раз.
– Вот это ее ломает! – почтительно сказали рядом. Игорь опустил руку, взглянул на молодого вампира. На Бориса. Друг смотрел на него с сочувствием, развел руками, но с места не двинулся.
Игорь вздохнул и пошел. Дегтяр обвел прищуренным взглядом своих сородичей. Нехорошо улыбнулся:
– Ну что, пацаны… и дамы. – Маленькая вампирша сидела на корточках, держась за голову. – Кто желает еще отведать вот такой вот магии?
Малыш затряс головой:
– Ну уж нет, пусть все это при ней остается…
Дегтяр сочувственно кивнул ему:
– Вы попали, так попали, а?
Краем глаза заметил, что наиболее сообразительные подростки уже тихонько линяют с поля боя. По запаху любого он найдет. А если нет – ему помогут. Оставшийся Малыш следил за склонившимся над девочкой мужчиной. Тот опустился на колени, приподнял, усаживая, прислонил ее к себе.
– Он что… совсем ее не боится? Борис продолжал улыбаться.
– Не боится. А знаешь, почему не боится? Он Ловец. Хочешь, познакомлю?
Малыш попятился.
– Н-нет…
Борис отвесил ему душевного подзатыльника, от которого парень еле устоял на ногах.
– А придется!
Игорь смотрел на оплавленную решетку ворот. За ними виднелись чьи-то бледные лица. Божевич молодец – хорошая защита. А если бы это случилось внутри?
– Х-холодно, – пожаловалась Агата.
– Ничего, сейчас пройдет… – И правда холодная. Он обхватил ее руками, сказал негромко: – Дайте кто- нибудь куртку.
Анжелика уже наклонилась, укутывая девочку. Игорь кивнул с молчаливой благодарностью.
– Они х-хотели меня уколоть, – объясняла Агата. – А я б-боюсь… Ненавижу шприцы!
– Никто вас не уколет.
– И н-не укусит?
– И не укусит. Никто вас не обидит.
Лишь бы ты кого не обидела…
– От имени Сообщества, – сказал Дегтяр официальным тоном, – приношу извинения за доставленные неудобства…
Келдыш взглянул на него исподлобья, и Борис поспешил поправиться:
– За произошедший инцидент…
– За покушение на убийство, – мягко сказал Игорь. – И принесенных за него извинений как-то маловато, Боря.
Потерся подбородком о макушку Мортимер. Волосы ее все еще пахли озоном.
Дегтяр не отрывал глаз от вогнутой решетки.
– Я могу обещать только одно: мы этого так не оставим.
– Н-ну… – сказала Агата все еще зябким голосом – но уже рассудительно. – Н-не надо так уж сильно их наказывать. Я в-ведь сама попросила.
Игорь поднял голову – не мог себе отказать в удовольствии полюбоваться выражением лица Дегтяра.
– А, – сказал тот через паузу. – Вот как. Попросила. Понятно. – Повернулся, отыскивая беспомощным взглядом Малыша – куда там, уже и след простыл!
– А потом ты, значит, передумала и устроила, – Дегтяр махнул рукой на ворота, – небольшой фейерверчик?
Агата некоторое время разглядывала вогнутые вовнутрь ворота. Спросила с сомнением:
– Это я сделала?
– Да, – сказал Дегтяр.
– Да, – сказал и Келдыш, когда она повернулась, вопросительно заглядывая ему в лицо.
– Ну… я немного испугалась, – виновато сказала Агата.
– Не хотел бы я быть рядом, когда ты испугаешься основательно, – пробормотал Борис.
– Хватит болтать! – скомандовала Анжелика. – Девочка замерзла и устала.
Мужчины взглянули на нее с удивлением. Келдыш завозился, поднимаясь сам и поднимая Агату.
– Да, чего это мы на земле сидим…
– Келдыш, – хмуро сказали за решеткой. – Агата. Дегтяр. Что это вы там все делаете?
– Агата гуляет во сне, – сказал через паузу Келдыш.
– А мы ее ловим, – добавил Дегтяр.
– Чтоб не упала… – закончила Агата. Отдала куртку Анжелике. – Спасибо. Не хотите зайти?
– Агата! – грозно сказал из-за решетки Божевич.
– А? А, да, извините. Я забыла. До свидания.
Борис пожал плечо Келдыша.
– Ну… ни пуха. Придаток.
– Да пошел ты… – беззлобно сказал Игорь.
Вампиры проводили взглядом спотыкающуюся парочку. Вокруг вились полуодетые дежурные, кто-то разбирался с растерянным охранником. Борис задрал голову. Тучи были рваными, стремительными. Луна выскакивала из них, как чертик из табакерки.
– Хорошая ночь, – сказал Борис. – Полетаем?
