ничего не могла, только вздыхала да дрожала. Его пальцы легли на ее шею – тонкая, хрупкая. Сожми посильнее – и все его… неприятности на этом кончатся. Во всяком случае, подавляющее большинство. Куда он влез? О чем думал, когда ввязывался во все это? Разве кому-то это вообще под силу? Машинально гладил ее по взлохмаченным волосам. Жесткие, густые, того и гляди – пальцы запутаются.
– Мне тоже снятся кошмары, – сообщил он школьной стене. Мортимер прерывисто вздохнула.
– Правда?
– Его глаза, воронка… темнота… Я тоже… боюсь засыпать. А еще я теряю ориентацию. Иду-иду и не понимаю, куда пришел, где я. У вас так бывает?
Мортимер, упираясь лбом ему в плечо, взглянула одним глазом.
– Н-нет… а вы от громких звуков вздрагиваете?
– Просто подпрыгиваю, – признался он. – И еще готов всех убить.
– А я реву то и дело…
– Тоже вариант, – согласился Игорь. – Может, мне попробовать?
Мортимер несмело хмыкнула ему в шею.
– А мне начать пить?
– Я не пью, – быстро сказал он. И поправился: – То есть пью, но Борька за мной присматривает. Ничего страшного.
– Я опять начала бояться темноты.
– А я… – Он остановился. Ну уж нет, про свои сексуальные проблемы он ей рассказывать не будет. – Ну, в общем, я никому про это не говорил, хотя Лизка и Борис, конечно, кое-что знают…
И еще больше подозревают.
– Знаете… – сказала Мортимер погодя. За это время он обнаружил, что она как-то уж очень уютно устроилась – даже обняла его за спину. А его пальцы все-таки запутались у нее в волосах. – Там, в Светлогорске, вы мне казались таким сильным, надменным, самоуверенным… Так бы и дала вам в лоб!
Он хмыкнул. Проклятые пальцы все не желали расставаться с ее прической – если это можно так назвать. Им, наоборот, хотелось зарыться поглубже.
– Приятно, что я внушаю вам столь сильные чувства. А оказался я, значит, хныкающей истеричкой?
Она опять поглядела на него снизу.
– Нет. Но таким вы мне больше нравитесь.
Ага. Нравлюсь, значит. Великолепно. Вообще-то ему тоже кое-что нравилось. Например, то, как она прижимается к нему. И запах ее волос. И ее собственный запах – полуребенка-полуженщины… хорошо хоть Эсмеральдины духи она посеяла, а то бы уже чересчур сейчас. И то, как она смешно сопит ему в шею. И то, как говорит, что он ей нравится. Пальцы теперь с легкостью расстались с ее волосами, скользнули по плечам, проникли под куртку и легли на горячую спину.
Покрытую свежими рубцами спину.
Он отстранил ее резко, почти грубо. Агата проследила его взгляд и, пискнув, скрестила на груди руки. Сказала – оправдываясь:
– Вы же сами сказали не надевать… ой, я майку у Антона оставила! – и кинулась в сторону – за майкой, надо полагать. Келдыш удержал ее за локоть. Криво улыбнулся:
– У вас просто талант оставлять детали своего туалета у знакомых мужчин. Завтра заберете. Он уже, наверное, спит. И вы идите.
– А вы?
Он широко зевнул.
– И я пойду. Давайте, давайте, проваливайте в свою комнату. Никаких больше свиданий на сегодня!
И на завтра тоже. И на после. Ни с кем.
И с ним – прежде всего.
Он шагал по сонным коридорам, потирая кончики пальцев – в них все еще жило воспоминание о гладкой нежной девичьей коже. Старый козел! Хотя, конечно, не такой уж и старый…
Но козел.
Что ж, во всяком случае, одной проблемой меньше. Он не импотент. Что радует.
На улице рассветало. Хмурый охранник отпер калитку, Игорь кивнул ему и пошел домой.
Писать отчет.
Звонок. Игорь со стоном выбросил вперед руку, хватая телефон. Сипло выдохнул:
– Але!
Бодрый и свежий до отвращения голос:
– Доброе утро, вы уже проснулись?
– Теперь – да. – Игорь упал обратно на подушки.
– Знаете, я все поняла! Мне нужен сегодня пропуск, вы же можете его заказать? Я…
Игорь перебил:
– Мортимер, вы умылись?
– Да.
– Зубы почистили?
– Да.
– Еще и накрасились и причесались, наверно?
– Да…
– А я ничего этого не сделал. Я спать лег полтора часа назад.
– Ой, вы еще спите… – упавшим голосом сказала она. – Извините.
Игорь, спохватившись, заорал:
– Эй-эй-эй, не вешайте трубку! Что случилось? Что вы еще задумали?
Она только тихо сопела. Игорь потер воспаленные веки.
– Мортимер. Вам пора учиться дипломатии. Дайте бедному директору хоть день передышки.
– Но…
– Никуда ваш Димитров за день не денется.
Пауза.
– А откуда вы…
– Я примерно представляю ход ваших мыслей. – Он зевнул. – Так что давайте начнем атаку завтра.
– Давайте… – сказала она с заминкой.
Игорь дернул себя за ухо, пытаясь окончательно проснуться.
– Что еще? Да не молчите вы!
– Я хотела спросить… – снова пауза. Он закатил глаза к потолку. Нет, всем родителям, бабушкам- дедушкам… и кураторам надо ставить памятники – и еще при жизни. За бесконечное их терпение.
– Вы меня боитесь? – выпалила она. Игорь даже сел от неожиданности.
– Что-о?
– Вы меня тоже боитесь? Как все, да?
Он молчал.
– Да? – спросила она обреченно.
– Нет, – буркнул Игорь. – Да. Иногда. А вы меня?
Пауза.
– Иногда.
– Тогда мы квиты, – сказал он с облегчением. – Мортимер, нельзя же так с утра оглоушивать!
– И вы все равно пойдете со мной гулять по крышам? – Тут же поспешно добавила: – Это не свидание!
Он постарался не улыбаться в трубку.
– Раз не свидание – пойду. Если только вы не будете меня будить телефонными звонками после бессонной ночи.
– Ой, да. Извините. Досыпайте.
