Мало того, что чувствую себя отвратительно, словно грязью испачкали, еще и так, будто меня использовали!
Одно-единственное мгновение, короткий миг. Если бы я задержался тогда в метро, встал бы в очередь, чтобы не поменять, так хотя бы купить новую карточку, быть может, избежал этой участи? Разряд молнии ударил бы просто в дерево, испортил бы его, расколол, но не настиг бы меня. Судьба, нелепое стечение обстоятельств, случайность. Почему сейчас? Почему именно в тот момент, когда жизнь стала стабильной, спокойной. Не прыгаю с одной работы на другую, вроде бы не плохо устроился, продвинулся по карьерной лестнице. И на тебе! Иду на работу, понимая, что именно сегодня, в понедельник, приду к шефу и напишу заявление. Даже не напишу, а просто скажу, что мне все надоело, что получил другое, более выгодное предложение. Меня не будут уговаривать, не станут сожалеть, напротив, сдержанно ухмыльнутся и скажут какую-нибудь глупость на прощание, и тут же забудут о моем существовании, словно меня и не было.
В один короткий миг, в одно мгновение все встало с ног на голову.
Действую интуитивно, неосознанно. Не знаю, что ждет в будущем, даже не до конца осознаю настоящее. Но чувствую – вышел на новый виток, переступил какую-то невидимую грань. Как все быстро, как стремительно! В голове не укладывается! Нужно остановиться, передохнуть, осмотреться и осознать все навалившиеся перемены.
Я вошел в прихожую, захлопнул дверь и сел на обувной полке, разглядывая в зеркале напротив блеклое отражение. Каких-то двое суток, и вот я уже живу совершенно другой, незнакомой жизнью. Я уже и не я вовсе, а кто-то другой! На возбужденный мозг наслаиваются потоки информации о том, во что раньше не верил, считал выдумкой желтой прессы. А сейчас разглядываю себя и не верю, что все это происходит именно со мной.
На полке, среди ключей, брошенных перчаток, между зонтиком и коробочками с ваксой, лежит тонкая пачка купюр. Новенькие сотенные купюры. В тот момент, когда Вера обронила нелепую фразу – «Пять тысяч, за пять минут разговора», – я подумал что это шутка. Оказалось, что нет. Я не помню момента, когда она сумела оставить на полке эти деньги. И ладно бы пять тысяч рублей, нет ведь, аккуратная пачка даже не долларов. Новые европейские деньги так похожи на цветную обертку, непривычные, нелепые, словно фантики.
Не разуваясь, я прошел на кухню и отлепил от холодильника визитную карточку Веры. Теперь мне просто интересно, за что я получил такой задаток.
Часть третья
На переднем сиденье старенькой «мазды» казалось очень тесно. Рядом водитель, примерно мой ровесник, может, чуть постарше. Очень короткая стрижка, волосы светлые, жидкие, ото лба и выше, к макушке, довольно большая залысина. Телосложение очень плотное, все вещи на нем будто не по размеру, натянуты. На подбородке справа старый заметный шрам. Вера на заднем сиденье, притихла как мышка, боится произнести хоть слово.
Володя смотрит на меня с явным недоверием. Не удивительно, с него снимут погоны, если узнают, на какую авантюру он согласился, тоже, кстати, несколько заинтересованный.
День был дождливый, пасмурный. Вообще лето под конец устроило экскурс в глубокую осень. Неужели и весь сентябрь не будет теплых дней?
Продираясь по проселочной дороге в эту глушь, два раза чуть не увязли, благо что Володя человек опытный, как чувствовал, что машина не идет, тут же выходил и собирал какие-то ветки, пучки травы, большие камни, чтобы бросить их под колеса и попусту не рвать машину в этой раскисшей колее. Автобус, в который посадили омоновцев был куда более проходимый.
– До той поры, пока я не скомандовал ребятам ломать двери, еще не поздно все отмотать обратно. – В словах майора чувствовалась и угроза, и предупреждение, и собственная неуверенность.
Он готов был сейчас поверить во что угодно, лишь бы дело того стоило. Он рисковал. Серьезно рисковал, карьерой, авторитетом, всем. Нервничала и переживала Вера. Именно с ее подачи я ввязался в очередную историю. Единственное отличие: здесь я имел дело с живыми людьми. Пока еще живыми.
В первый момент, как мы только познакомились с майором, он показался мне напряженным, замкнутым. Основную часть переговоров вела Вера, но Володя сверлил меня взглядом. Не знаю, как он относился ко мне, к тому, что мы предложили, но единственное, что я понял, это его стремление любыми способами сделать свое дело. Сделать достойно, не жалея сил. В нем чувствовалась усталость. От напряженной работы, от ответственности. Порядочный, принципиальный человек, который, наверное, обидится, если его назовут «ментом». Этот человек полон желания бороться с преступностью, искоренять всеми возможными способами, но погряз в рутине, в склоках. Его приводят в бешенство случаи, когда пойманный преступник выходит на свободу. Когда продажные адвокаты выворачивают события так, что вор и убийца получается весь из себя невиновный, белый и пушистый. Он не спит ночами, не жалеет сил, выискивая доказательства, а в итоге их категорически не хватает и преступник с самодовольной ухмылкой уходит гулять на свободу.
И в себе, и в своих решениях я был совершенно уверен. Сам не знаю, откуда это во мне появилось, но даже при том, что совершенно не было опыта, я ни на секунду не сомневался в удачном завершении всей операции, потому и был спокоен.
– Сразу за забором стоят клетки с кроликами, – говорил я, как бы не слыша предупреждения майора. – Проход к веранде очень узкий. Собака в доме одна, дворовая шавка, но цепь дотягивается до калитки. В доме двое, мужчина средних лет и женщина, тоже уже не молодая.
Все, что я говорил, вставало перед моим взором, словно картинка на компьютере у дизайнера, кода он вертит изображение по заказу клиента, показывая проект с любой точки, под любым углом. Изображение слоилось, порой мерцало, но я мог разобрать детали, мелочи.
– Мужчина выпил, сидит перед телевизором, его клонит в сон, женщина готовит у плиты. На кухне за холодильником стоит заряженный автомат. В магазине двадцать патронов. Девочка в подвале. Вход в подвал застелен куском линолеума, сбоку от печки. Там горит свет, очень холодно. С внутренней стороны люк обит чем-то мягким, вроде плотного одеяла.
Я и не спал, и не бодрствовал, смотрел отрешенным взглядом в пустоту, а все эти образы, что я озвучивал, возникали в голове как картинки, слайды. Тело как бы разделилось на две части. Одна, физическая, плотная часть продолжала сидеть в машине, вторая – с невероятной скоростью, стремительно, бесшумно, не зная преград проникала по моей воле куда угодно. Не было ограничений, не было помех. Именно так я нашел девчонку.
Ее украли из модного клуба, рано утром, чуть подвыпившую посадили якобы в такси. Родители спохватились только в тот момент, когда им уже позвонили похитители и потребовали десять миллионов в обмен на девочку.
Мне оказалось достаточно только взять в руки прядь ее волос, оставшихся в расческе, чтобы тут же обнаружить биение сердца, почувствовать тепло. Довольно далеко от города, в тихом поселке возле железнодорожной станции. Похитители оказались проворными и осторожными, спрятали на совесть. Несмотря на их угрозы, родители девочки все же обратились в милицию. Мало того, втайне от мужа мама девочки рискнула и решила узнать о судьбе дочери у «ясновидящей», которой, к счастью, оказалась Вера.
На мгновение я перестал скользить бестелесным невидимым призраком в промозглой влажной атмосфере убого поселения и вернулся обратно в машину, воссоединяясь с самим собой.
– Чем вы рискуете? – спросил я Владимира, потирая озябшие руки.
– Вломимся в дом, вывернем там все наизнанку, а вдруг там окажется пусто? – спросил Володя.
– А у вас что? Большой выбор? Есть другие варианты?
