следующий день прибежал взмыленный матрос от Винченцо:
– Синьор, есть подходящее судно для вас, идет в Португалию, скоро отплывают, Винченцо просил поторопиться.
– Хорошо, вот тебе пара монет, – я дал матросу пару оболов, – помоги донести багаж.
Я простился со слугами, подхватил плащ и шпагу и поспешил за матросом, который взвалил мой кофр себе на спину и быстрым шагом шел в порт.
У причала меня ждал Винченцо:
– Пойдем, познакомлю с капитаном. Они уже собирались отплывать, да я попросил повременить, тебя ждут.
Мы подошли к пузатой каракке, перед ней по пирсу прогуливался такой же пузатенький капитан, с рыжей шкиперской бородкой и веснушчатым лицом.
Увидев Винченцо, он подошел, снял шляпу:
– О’Брайен к вашим услугам.
– Так вы ирландец, сэр? – спросил я на английском.
– Да, а как вы угадали?
– Что же тут сложного – рыжие с такой фамилией, по-моему, встречаются только там.
– Верно! У вас чутье! – И громко захохотал. Похоже, весельчак.
Мы договорились, что мне выделят каюту и будут кормить – в этом месте капитан развел руками:
– Деликатесов не обещаю, судно торговое, но с голоду не умрете, тем более, мы будем заходить в некоторые города, сдать груз, взять груз, так что свежая вода и продукты будут. Вам куда надо, сэр? Мне ваш друг и мой давний знакомец говорил, что в Московию?
– Да, это так, чем ближе к северу вы меня отвезете, тем лучше.
– К сожалению, не дальше Амстердама, сэр, там я разгружаюсь и иду в Англию.
Мы договорились об оплате, я обнял в последний раз Винченцо – он даже всплакнул, и вслед за капитаном поднялся на борт судна. Кофр мой уже стоял на палубе.
Сходни тут же убрали, по палубе забегали матросы, как всегда бывает при отходе, и под одним парусом мы медленно отвалили от причальной стенки.
Я стоял у борта и махал рукой Винченцо. Добрый итальянец, он вытащил меня из плена, ссудил денег для открытия дела и вообще принял участие в моей судьбе.
Удастся ли когда-нибудь свидеться?
Ко мне подошел матрос. Взяв кофр, попросил следовать за ним. Каракка была огромна – метров семьдесят в длину, верхняя палуба возвышалась над уровнем моря на высоте третьего этажа.
Устойчива, однако скоростью не блещет, ее главное достоинство – вместимость, трюмы просто безразмерны. Моя каюта была на первой палубе, у кормы. Невелика по размеру, два на два метра с узеньким оконцем – но со стеклом, тогда это было редкостью. Койка, под койкой – рундучок для вещей, вешалка у входа – вот и вся скромная обстановка. Ладно, мне здесь не жить, всего-то недели две-три. Перебьемся, это не в плену в сарае на соломе. Сняв плащ, шпагу, уложив в рундучок кофр, я вышел на палубу.
Красотища! Лазурный цвет моря, зеленые горы, синее небо, волны плещут о борт. Несильный ветер надувал паруса, каракка неспешно шла вдоль берега, милях в полутора-двух от него. Полюбовавшись красотами, обошел судно. У меня это уже вошло в привычку. Как говорится в пословице: «Береженого Бог бережет, не береженого – караул стережет». Жизнь научила относиться к своей безопасности всерьез. На палубе специального вооружения я не нашел, спустился вниз. По бортам с обеих сторон стояли по две небольшие пушечки.
Странно, очень странно, на таком большом судне должно стоять два десятка. Торговая каракка – судно очень заманчивое для пиратов всех мастей, к тому же тихоходное, команда невелика, защищать некому. У матросов торговых судов ни абордажной практики, ни боевых навыков нет, может только случайно у отдельных членов команды были в прошлом темные делишки. Сам капитан, по словам Винченцо, человек солидный, в авантюры не лезет, но уже нахождение на самом таком судне чревато неприятностями. Лучше было бы плыть на небольшой быстроходной шхуне, да где ее взять. Оставалось надеяться на благоразумие капитана. Далеко в открытое море он не выходил, жался ближе к берегам, надеясь в случае опасности уйти под защиту любого ближайшего городка. Но до него еще добраться успеть надо. Это здесь, в Ионическом или Тирренском море относительно спокойно, а в Средиземном море, когда Африка рядом и мусульманские шебеки или галеры так и рыскают поодиночке и стаями в поисках наживы? Для себя я решил держать пистолеты заряженными, шпагу и кинжал далеко не убирать. Как говорится: «Хочешь мира – готовься к войне». Меня не раз спасала такая осторожность. Еще немного полазив по палубам и коридорам корабля, дабы не плутать в нужный момент, я вышел на палубу. В этот момент меня пригласил на обед капитан, прислав матроса.
Обедали в кормовой каюте. Вместе со мной и капитаном за столом сидели старший помощник и штурман, он же, как я понял – стивидор. Подавали жареные отбивные с тушеной капустой. Обильно вино и фрукты. Полная смесь кухонь – что-то немецкое, что-то итало-французское.
Наверное, морякам это свойственно. После обеда моряки достали трубки и затянулись душистым табаком. Я поинтересовался – почему пушек мало, и не боится ли сэр капитан пиратов.
– Сейчас мы идем в виду берегов и при опасности сразу уйдем к любому городу, поглядите – городки все недалеко друг от друга, сразу можно увидеть два-три. После Неаполя, как разгрузимся, должен быть караван судов на Испанию или Португалию, примкнем к ним.
Ну негоже, не мне учить старых морских волков. Они знают местность, моря, им ведомы излюбленные приемы пиратов. Раз плавают долго – стало быть, должны быть опытны, неопытных и неосторожных уже крабы на дне давно съели.
К вечеру второго дня прошли Мессинский пролив, огибая итальянский «сапог». По левому борту виднелась Сицилия. Плавание проходило без происшествий, и я наслаждался отдыхом. Но ночью судно стояло на якоре. Тирренское море изобиловало островками и мелями.
К вечеру следующего дня пришли в Неаполь. Уже смеркалось. На берегу бухты уютно светились огоньки. Надо выспаться. Пока разгружается судно, можно побродить по городу; в моем времени люди за турпоездки деньги платят, так почему мне не посмотреть местные красоты. После утреннего завтрака я поинтересовался у О’Брайена, как долго простоит судно.
– Дня три, сэр. Надо разгрузиться, взять новый груз. Можете осмотреть город, отдохнуть, рекомендую на ночь возвращаться ночевать на судно. В Неаполе, впрочем, как и в Марселе, по вечерам неспокойно, хорошо если только побьют и отберут кошелек. Местные развлекаются, да и моряков с судов после выпитого на приключения тянет.
– Спасибо за совет, сэр!
Я откланялся, спустился в каюту, нацепил шпагу, сунул за пояс один пистолет – не на войну все же иду, подумал-подумал и нацепил на палец перстень со львом, что получил в качестве гонорара. Недалеко от порта почти все улицы через дом были забегаловками, оттуда уже с утра доносились веселые крики, песни на самых разных языках. И то – вся бухта была забита торговыми, рыбацкими и военными кораблями.
Заработав деньги в море, на суше моряки спускали деньги на выпивку и шлюх, причем как будто соревнуясь – кто скорее окажется с пустым кошельком.
На улицах к прохожим приставали дешевые, потасканные шлюхи, полупьяненькие, часто с синяками на лице.
Бесцельно побродил по улицам. Наткнувшись на общественные бани – зашел, снял отдельный кабинет, в ванне с удовольствием полежал, затем двое прислужников губками натерли спину.
Обтершись полотенцем, отказался от умащивания благовониями. Хорошо, а еще бы лучше в русскую баньку, с паром, с веником, да выскочить потом в снег, попить пива с вареными раками в мужской компании, поговорить про жизнь, потравить анекдоты. Хуже ходить с женщинами – визгу, писку много, вечные капризы с надуванием губок.
Ничего, еще несколько недель, а может и месяцев, как раз к зиме и попаду в Россию.
После бани, даже такой скучной, захочешь перекусить, попить пива или хорошего вина. Выбрал трактир поприличней, зашел, присмотрел удобный столик поближе к окну и подальше от входа. Заказал жареную курицу с овощами, вина. Здесь в трактирах не варили супов или борщей, но хорошо делали мясные и
