На столе высилась куча денег.
Леонидов подошел к столу.
Банкомет во френче, но с галстуком-бабочкой, метал талию.
Карты летали над столом.
Вот туз лег рядом с игроком.
– Банк, – радостно крикнул он и потащил к себе кучу бумажных денег.
Леонидов сел за стол, достал деньги.
– Ставка – пятьдесят косых, – объявил банкомет.
На стол легли деньги.
Банкомет пересчитал их, отложил несколько купюр.
– Десять процентов в счет заведения.
Он разбросал карты.
Леонидову досталась семерка.
Банкомет кинул первую карту ему.
Семерка.
– Банк, – сказал Леонидов и потянул к себе деньги.
МЧК
Начальник уголовного отдела МЧК Мартынов оглядел сотрудников.
– Сегодня, на мельнице в Банковском переулке, будут играть Савося и Ленчик. Через два часа, что б все были готовы, нужно их свинтить. Понятно?
Мартынов встал, поправил гимнастерку.
Он был высок, тонок в талии.
– А теперь, товарищи, я хочу вас познакомить с новым сотрудником. Александр Иванович Николаев.
Сидевший в углу человек в пиджачной паре поднялся, наклонил голову.
– Товарищ Николаев прикомандирован к нам от Уголовно-розыскной милиции. Он крупнейший специалист по московским жиганам.
– У меня вопрос к товарищу Николаеву, – вскочил со стула чекист в фасонистом френче и кавалерийских галифе с леями.
– Слушаю вас.
Николаев вежливо наклонил голову.
– Вы при старом режиме в полиции служили?
– Точно так. Был чиновником для поручений Московской сыскной полиции. Имел чин надворного советника.
– Леша, – Мартынов поднял руку, – Александр Иванович один из лучших криминалистов России.
– А царские ордена имели? – не унимался Леша.
– Безусловно. Даже золотые часы из императорской канцелярии.
– Покажи, Александр Иванович, – попросил один из чекистов.
– Увы, не могу, в прошлом году обменял их на спирт и крупу.
Все захохотали.
– Если вопросов больше нет, – продолжал Николаев, – я хотел бы сделать сообщение.
Он посмотрел на Мартынова. Тот кивнул головой.
– Товарищи…
Николаев на секунду запнулся.
– Давай, давай, Александр Иванович, – подбодрил его Мартынов, – понимаю, с непривычки.
– Товарищи, – продолжал Николаев, – по поручению Федора Яковлевича я отработал мельницу. Держит ее Сергей Петрович Метельников. Это по документам.
Я заслал туда своего агента и тот выяснил, что Метельников на самом деле – Лапшин Афанасий Петрович. Кличка Афоня Нерченский, один из самых авторитетных Иванов уголовного мира Москвы.
– А почему у него такая кличка?
– В 1913 году я с коллегами из Питера занимался бандой Корейца. Если кому интересно, я потом расскажу. Банду мы взяли. Корейцу присяжные отмерили казнь через повешение, а Лапшину отгрузили двадцать лет каторги. Отправили в Нерченск. А он через год сбежал.
– Орел, – засмеялся один из чекистов.
– В девятнадцатом году, – продолжал Николаев, – мы разгромили банду Сабана. Разработку по Сабану вел я и выяснил, что Лапшин – один из активных участников банды. Но ему удалось уйти. От налетов отошел и открыл подпольную мельницу. Поэтому прошу Лапшина взять живым. У меня на него есть виды.
– А вы с нами пойдете?
– Обязательно.
– Все, – скомандовал Мартынов, – час на отдых и проверку оружия. Собираемся в дежурке.
Все вышли из кабинета.
– Александр Иванович, мы сейчас с вами знатного чайку попьем. Только я кого-нибудь за кипятком пошлю.
Чекист в ладном френче и кавалерийских галифе зашел в пустой кабинет, поднял трубку телефона.
– Барышня, 22-15 прошу.
К Лапшину подошел буфетчик.
Аппарат звонит, хозяин.
Лапшин вошел в комнату, поднял трубку.
– Да.
Дядя Семен, – сказал чекист, – через два часа вам харчи привезут.
Он положил трубку. Взял с окна битый эмалированный чайник и вышел из кабинета.
Игорный дом.
Лапшин подошел к артельщику.
– Много собрали?
– Фунта два бумаги, – засмеялся тот.
– Давай.
Лапшин взял деньги.
Он ключом открыл дверь.
Вошел в комнату. Зажег свечу.
Достал из шкафа потертый чемодан. Открыл его.
Аккуратно перевязанные пачки денег занимали половину чемодана.
Лапшин снял лакированные штиблеты, положил в чемодан. Натянул на полосатые брюки сапоги.
Поднял половицу, вытащил мешок, открыл его.
В свете свечи тускло заиграли камни и золото.
