Пока сдвигали столы. Шумно. Весело. Пока официанты несли тарелки и приборы, Лена Иратова подсела за стол бывших коллег по Художественному театру.
– Ты, Леночка, надеюсь, понимаешь, что я тебе не завидую, – сказала пожилая актриса Глебова, – но я была на генеральной у вас. Ой, смотрю, девочка, провинцией сильно тянет. Особенно в той сцене, когда ты нагишом ходишь.
– Как, – обрадовался один из актеров, – Ленка голая по сцене бегает? Не пойду – побегу на премьеру.
– Ой, Коленька, – махнула рукой Глебова, – ты как гимназист, бабы голой не видел? Тем более, она в очень хитром пеньюаре.
– Тогда не пойду, – сделал расстроено лицо Коленька и выпил.
– Леночка, ты играешь прелестно. Но не король делает свиту, а свита короля. Остальные просто ужасны, и это портит твою роль.
– Дура я, Мария Андреевна, дура, – Лена вытерла платочком глаза.
– А ну прекрати, – скомандовала Глебова, – тушь по мордочке потечет.
– Хорошо, что я Вас встретила. Как Вы думаете, я могу вернуться?
Глебова задумалась.
– Леночка, – обрадовался Коля, – вчера на репетиции Немирович сказал, как нам Леночки Иратовой не хватает.
– Коля, – обрадовалась Лена, – это правда?
– Правда, милая, правда, – сказала Глебова, – разделился наш театр. На одном этаже правит Немирович, на другом Константин Сергеевич. У Константина Сергеевича любимая героиня Таня Лескова, а у Немировича пока нет. Беги к нему, бросайся в ножки.
– И брошусь.
– Правильно сделаешь, – пробормотал Коля, обгладывая куриную ножку.
К столу подошел оператор.
– Леночка, пора. Люди ждут любимую героиню. И Вас, Вера Андреевна, прошу, Вы тоже у нас снимались.
– Да что за роль-то была, старуха, хорошо, что не процентщица.
– Зато, как сыграна.
– А я, – капризно сказал Коленька, меня бросаешь?
– Пойдем, Коля, всем водки хватит.
Когда выпили по второй в зал вошли Леонидов и Татьяна.
Поздоровались со всеми.
Сели в уголке.
На эстраде появились пианист, трубач, ударник и человек в соломенном канотье и клетчатых брюках.
Грянул развеселый мотивчик, и человек в канотье начал бить чечетку.
Под ее разудалый стук в кафе вошел Бартеньев.
Он подошел к столу, расцеловался со всеми.
Лена встала, огляделась и пошла к столу Леонидова.
– Не прогоните?
– Садитесь, Леночка, – Таня посмотрела на нее с удивлением.
– Ты что, сбежала от своего шикарного кавалера? – ехидно спросил Леонидов.
– Не знаю, бояться его стола, мутный он какой-то.
Бартеньев подошел к их столу.
– Добрый вечер, Татьяна Сергеевна, добрый вечер, Олег.
Он наклонился к Лене.
– Детка, пошли, неудобно, люди ждут.
– Я уже пришла, Вадим, хочу посидеть с друзьями.
– С каких пор они стали тебе друзьями? Или вы делите репортера? – усмехнулся Бартеньев.
Олег встал.
– До чего же бить всякую сволочь неприятно.
– Что… – Бартеньев надвинулся.
Олег ударил.
И Бартеньев, смешно махая руками, отлетел за несколько метров и упал.
– Пошли, Таня.
Проходя мимо, Олег взял со стола графин с квасом и вылил на Бартеньева.
Тот застонал.
Сел.
Таня и Олег прошли мимо к выходу.
МУР
Николаев, постучав, вошел в кабинет Тыльнера.
Тот сидел, подперев голову рукой и бессмысленно водил мундштуком папиросы по столу.
– Что случилось? – поинтересовался Николаев.
– Ухожу из розыска, – мрачно ответил Тыльнер.
– Куда изволили собраться?
– В институт, инженером хочу быть.
– Дело хорошее. Но как мне сказал дежурный, у нас еще два нападения.
– Да. За это меня там, – Тыльнер ткнул папиросой в потолок, раком ставили.
– Любопытная поза. Вот, пожалуйста.
Николаев достал выписку из военного архива.
Тыльнер прочел.
Вскочил и зашагал по комнате.
– Вот это да. Неужели вышли в цвет?
– Пока не ясно. Мало ли кто, где служил, – Николаев сел в кресло, удобнее устроился, – я опоздал, потому как срочно встречался с нашим человеком, работающим в «Домино». Вчера Леонидов избил Бартеньева.
– Ну у Олега были личные счеты.
– Олег Алексеевич не такой человек, чтобы сводить счеты прилюдно.
– Вы правы. Но если Бартеньев и есть тот, кого мы ищем, он вполне может убрать Леонидова.
– А давайте поставим за ним наших людей. Не наружку, которой вмешиваться запрещено, а охрану.
– А если он срисует? – спросил Тыльнер.
– Тогда объясним ему все честно.
Раздался стук в дверь.
– Войдите.
Появился Огородников.
– С комприветом, граждане инспектора.
– Вы бы еще сказали с пионерским, – засмеялся Тыльнер.
– А что. Я бы согласился стать пацаном и пионером. Но давайте по делу. Значит так, четыре крупных нападения были на клиентов Трудового Банка. Там есть отдел, который готовит крупные выплаты. Работают в нем четыре человека. Начальник – герой Перекопа, краснознаменец, две бухгалтерские дамы – пожилые и серьезные. И счетовод Ирина Светозарова. Молодая. Красивая. У руководства на отличном счету. Общественница. Не смотря на то, что по происхождению чуждая, ее готовят в комсомол.
– Ну и что, – Тыльнер встал, потянулся, – я по происхождению тоже чуждый, и Александр Иванович
