— Посмотри на меня, — сказал он. — И послушай. Я не Бог. Если ты можешь любить только Бога, ты не можешь любить меня. Я повторяю снова — я не Бог.
Она обхватила его шею руками, покрывая лицо страстными поцелуями.
— Тогда это нужно хранить в секрете! Если ты не Бог, люди убьют тебя!
Еще более яростный порыв ветра потряс стены вигвама. Мэрамэни закричала:
— Ты должен поговорить с людьми, или они скажут, что ты не Бог. Идем, Кирк, идем. '
Племя собралось около центрального вигвама. Под порывами поднимающегося ветра щиты, копья, ножи были сброшены со стен. Женщины кричали, прижимая к себе детей, пряча их под груды шкур. Сэлиш пробился сквозь обезумевшую толпу и встал напротив Кирка.
— Почему ты не в храме, Кирк? Скоро земля начнет дрожать!
— Мы все пойдем в пещеры, — сказал Кирк.
— В пещеры! — закричал Сэлиш. — Это все, что Бог может сделать для своего народа?
Горо заговорил:
— Когда земля дрожит, даже самые глубокие пещеры небезопасны, Кирк. Ты должен пробудить дух храма, или мы все погибнем.
— Чего ты ждешь, Бог? — спросил Сэлиш. Кирк освободился от Мэрамэни и сказал Горо:
— Позаботьтесь о ней. Я пойду в храм.
Снаружи штормовой ветер забил дыхание. Где-то слева от него рухнула сосна. Гром гремел над горизонтом, как непрерывная канонада. Небо быстро темнело. Сучья хлестали его по лицу, когда он, полуслепой, пробирался по стершейся тропинке к обелиску. Загадочная башня ничего не говорила ему. Таинственные надписи хранили свои секреты надежно, как всегда. Кирк ударил кулаком по твердому металлу, крича:
— Я — Кирк! Я пришел. Откройся мне!
Слова тонули в завываниях глухого ко всему ветра.
Мак-Кой резко остановился у входа в каюту Спока.
Порывы неземной музыки доносились из каюты. «Может, я спятил, — подумал Мак-Кой. — Или может быть, я мертв, попал в рай и слышу небесную музыку». Но это не была небесная музыка. Эта музыка исходила из странной сферы. Спок, склонившись над компьютером, бренчал на ней, его лицо было искажено от напряжения.
— Я прописал вам сон, — сказал Мак-Кой.
— Неверно, доктор. Вы прописали отдых. — Музыкант оторвался от своего инструмента. — Символы на обелиске — это не буквы. Это музыкальные ноты.
— Вы имеете в виду песню?
— В каком-то смысле. Некоторые культуры, произошедшие от нашей, вулканической, пользуются музыкальными нотами вместо слов. Тона строго соответствуют алфавиту. — Он отложил арфу в сторону. — Обелиск — это знак, оставленный высшей расой на этой планете. Очевидно, они пролетали по галактике, спасая примитивные культуры, которым грозило вымирание. И «переселяли» их туда, где они могли жить и расти.
— Хорошо, — сказал Мак-Кой. — Я должен признать, что всегда поражался тому, как много гуманоидов разбросано по этой галактике.
— Я тоже. Я думаю, что «Сохранники» отчитывались об их количестве.
— Тогда эти «Сохранники», должно быть, оставили обелиск на планете, как отклонитель астероидов.
Спок кивнул.
— С ним что-то случилось.
— Тогда мы должны спасти его. Иначе…
— Именно, доктор.
Земля вокруг обелиска дрожала. Люди, обезумевшие от страха, сбежались к своему храму в последней надежде на спасение. Кирк, прислонившись к нему спиной, стирал кровь со своей щеки, куда его ударило камнем.
— Фальшивый Бог, умри!
Это был Сэлиш. Как будто его крик, полный ненависти, был словами, которых все ждали, толпа разразилась негодующими возгласами.
— Умри, лжец, умри! Умри, как все мы умрем! — Мужчины наклонялись за камнями. Горо крикнул:
— Самозванец! Лжец!
Мэрамэни, раскинув руки, бросилась к Кирку:
— Нет! Нет! Вы ошибаетесь! Он может спасти вас! Кирк оттолкнул ее в сторону.
— Ты не сможешь помочь мне. Вернись к ним, Мэрамэни! Вернись к ним! — Сэлиш вылетел из толпы и схватил ее.
— Кирк! Кирк! Я твоя! — Она вырвалась из рук Сэлиша и бросилась обратно к Кирку.
— Тогда ты умрешь тоже! Вместе с твоим ложным Богом!
Он ударил ее камнем. Она упала. Посыпался град камней. Она, опершись на локти, подползла к Кирку. Прежде чем он успел поднять ее, чтобы прикрыть своим телом, Сэлиш бросил еще один камень и ударил ее в живот.
— Мэрамэни, — Кирк бросился на колени рядом с ней. Толпа приблизилась к нему, чтобы убить. Внезапно у постамента обелиска появилось сияние. Индейцы отхлынули, все еще сжимая камни в руках, а Спок и Мак-Кой в своей униформе материализовались по обеим сторонам стоящего на коленях Кирка.
— Кирк, Кирк…
Мак-Кой наклонился над Мэрамэни.
— Мне нужна медсестра Чапел, — коротко сказал он Споку. Коммуникатор вулканита был наготове.
— Доставьте сюда медсестру Чапел с дополнительным набором хирургических инструментов, мистер Скотти.
Кирк попытался встать, ему слегка помог Мак-Кой:
— Спокойно, Джим. Спокойно.
— Моя жена, моя жена, что с ней?
— Жена? — Спок посмотрел на Мак-Коя. — Доктор, он бредит?
— Джим!
— Мэрамэни, — прошептал Кирк. Он посмотрел на ее лицо и закрыл глаза.
Медсестра «Энтерпрайза» отошла от измученного тела индианки и приблизилась к Мак-Кою, который проводил последние диагностические пассы над неподвижным телом Кирка.
— Он не узнает нас, — сказала она. Спок подошел к Мэрамэни.
— Медсестра дала тебе лекарство, чтобы облегчить боль. Почему люди пытались забросать тебя камнями?
— Кирк не знал, как попасть обратно в храм.
— Конечно, — сказал Спок. — Он ведь не оттуда. Она подняла голову.
— Нет, оттуда. Я видела, как он выходил из храма. Спок задумчиво посмотрел на нее. Затем он заговорил с Мак-Коем.
— Что с капитаном, доктор?
— Мозг не поврежден. Функционирует все, кроме его памяти.
— Вы можете помочь ему?
— На это потребуется время.
— Вот как раз времени у нас и нет, доктор. — Он заговорил в коммуникатор. — Говорит Спок. Вызываю мистера Зулу.
— Доклад о курсе полета, сэр. До конца безопасного времени остается шестьдесят пять минут.
— Доклад принял, — он повернулся к Кирку. — Как вы думаете, он достаточно силен для слияния с мозгом вулканита, доктор?
