зла не сотворят.
Парня, казалось, не очень-то взволновала судьба перебитых стражников, слишком велико было разочарование из-за несбывшегося чудесного освобождения. Все еще глядя на Мишку с надеждой, он, как ребенок, не получивший ожидаемого подарка, протянул:
— А отче Моисей говорил…
— Отец Моисей — это пастырь ваш? — не дал Герасиму закончить фразу Мишка.
— Да…
— А велика ли ваша община?
— Здесь три десятка, боярич, но есть и еще в других местах. Про всех только отче Моисей ведает и по очереди навещает.
«Так, сэр, обратите внимание: рыбаки, про которых рассказывал Стерв, меняли на что-то копченую рыбу, на чем и были пойманы «смотрящим» Ионой. Некто отец Моисей путешествует от одной тайной христианской общины к другой. Похоже, тайная жизнь, неподконтрольная вашему предшественнику, бьет в Заболотье ключом — народец наладил контрабандный бартер, ведется подрывная идеологическая работа, администрация и силовые структуры этому всему противодействуют, но полностью искоренить, разумеется, не могут. Нормальное тоталитарное государство, черт побери, прямо как по учебнику».
— Боярич, — прервал Мишкины размышления Герасим, — а как же теперь, вы же о нас узнали, неужели не поможете?
— Обязательно поможем! — с максимально возможной убедительностью заявил Мишка. — Как только воевода Погорынский узнает о том, что здесь у вас творится, покарает слуг Антихриста нещадно! — Краем глаза старшина Младшей стражи уловил, что Алексей, до сей поры демонстрировавший безразличие, при последних словах обернулся и как-то странно на него глянул. — Обещаю тебе, брат Герасим, что по возвращении расскажу воеводе обо всем, а особенно о том, что здесь под властью поганых язычников томятся наши единоверцы! И так же твердо обещаю, что боярин Кирилл равнодушным к этой вести не останется — без его ведома в Погорынье не должно происходить ничего! — И снова острый внимательный взгляд со стороны Алексея.
«Да чего он зыркает-то, что я такого крамольного говорю? Или злится из-за пустой, по его мнению, траты времени? Так нам спешить вроде бы некуда. Или есть? Позвольте вам напомнить, сэр Майкл, что мистер Алекс, в отличие от вас, прекрасно знает цену каждой минуты, проведенной на вражеской территории, и если он проявляет нетерпение, то игнорировать его не стоит».
— Так и передай, брат Герасим, отцу Моисею, — Мишка решил закруглять разговор, — что мы сюда еще вернемся! Срока назвать не могу — это воевода решает, но придем непременно и язычество поганое повергнем! А сейчас беги, догоняй своих и… поклон от нас отцу Моисею и всем православным христианам…
— Боярич! Погоди, боярич! — Герасим подскочил к Зверю и ухватился за стремя, в которое Мишка уже собрался вдеть ногу. — Возьми меня с собой, я охотник, все тропки тут знаю, я пригожусь! У меня семьи нет, никого за мой побег не накажут. Возьми, я обузой не буду!
«Ничего себе! Тут еще и родственников в качестве заложников держат! Ну дражайший предшественник, ты себе сразу на несколько высших мер заработал, а ельцинский мораторий на смертную казнь ЗДЕСЬ не действует, так же как и комиссия по помилованию. По Русской Правде тоже за убийство можно штрафом отделаться, но ни в одном законе того, что ты, Сан Саныч, тут творишь, не предусмотрено, разве что в документах Нюрнбергского трибунала».
Мишка хотел спросить парня, куда делась его семья, но Алексей опередил с вопросом:
— Все тропки, говоришь, знаешь? А переправа, кроме моста, тут есть какая-нибудь?
— Есть. Недалеко совсем, брод — коню по брюхо будет, — торопливо ответил парень. — Я покажу.
— А далеко ли от этого брода до острога у моста?
— Не очень. Если прямо через лес, но там конным не пройти. А по дороге намного дольше. Если прямо сейчас переправиться и коней сильно не гнать, то где-то посреди между полуднем и заходом доберетесь.
— Хорошо, пойдешь с нами, — принял решение Алексей. — Садись на заводного коня…
— Погоди! — перебил Мишка, поддавшись чувству противоречия, все чаще в последние дни проявлявшемуся у него в отношении Алексея. — Как же ты, Герасим, без благословения отца Моисея? Не чужой ведь он тебе, беспокоиться будет!
— Не будет! — уверенно возразил Герасим и неожиданно дважды свистнул так пронзительно, что Мишке пришлось придержать прянувшего в сторону Зверя. Через несколько секунд откуда-то издалека донесся ответный свист. — Ребята на реке в лодке ждали, — пояснил Герасим, — если бы я смолчал или только один раз свистнул — опасность, а если два раза… будь я в неволе, второй раз свистнуть вы бы мне не дали!
— Верно, не дали бы, — подтвердил Алексей. — Так говоришь, все тропки здесь знаешь? А по этому берегу до моста долго добираться, если не через лес, а по берегу…
«Итак, сэр, некто Герасим ведет вас к реке. Будь вы собачкой Муму, ваши предчувствия, несомненно, можно было бы считать вполне обоснованными, классика, как вы сами изволили заметить, актуальна во все времена. Но вы же — и с этим согласится любой непредвзятый эксперт — отнюдь не собачка, так в чем же дело? Скорее всего, все в тех же непонятках относительно цели похода за болото. Мистер Алекс явно что-то такое задумал. Можно, конечно, спросить прямо, но нет вовсе никакой гарантии получения столь же прямого ответа. Более или менее достоверных версий у него, надо полагать, найдется предостаточно: та же разведка, необходимость «обкатать» первую полусотню в реальном деле, обязательства перед Нинеей, et cetera, et cetera. Поэтому, сэр, предпочтительнее будет вычислить его намерения самостоятельно.
Зачем мистеру Алексу понадобилась авантюра с походом за болото? Добыча? Сомнительно — не мог он заранее знать, что на хутор журавлевские «бойцы» нагрянут. Боевая практика для первой полусотни? Еще сомнительнее. Три месяца обучения — всего лишь «курс молодого бойца». Ничем не оправданный риск, то есть, как уже и говорилось, авантюра. Но для самого-то мистера Алекса этот риск был чем-то оправдан! Чем?
Нет, сэр Майкл, так дело не пойдет, надо зайти с другой стороны. Мотивация! Что, собственно, мистеру Алексу нужно? Не в данный момент, а вообще? Каково его положение, кем он себя ощущает, как это соотносится с прежним жизненным опытом? Каковы, наконец, его амбиции, насколько далеко они распространяются? Что нам известно о намерениях мистера Алекса на обозримую перспективу? А известно нам, причем с высоким уровнем достоверности, что намерен сей джентльмен вступить в законный брак с вашей глубокоуважаемой матушкой, сэр. Принца Гамлета из себя изображать не будем, да и мистер Алекс отнюдь не Клавдий, хотя кровушки пролил — шекспировским злодеям и не снилось.
Что из этого следует? Элементарно, сэр Майкл! У мистера Алекса, как говорится, ни кола ни двора — живет милостью воеводы Корнея. Для такой натуры, как у него, это приемлемо? Да конечно же нет! Он привык быть либо сам себе хозяином и ни от кого не зависеть, либо занимать отнюдь не самое низкое место в иерархической структуре! Свататься к вдовой невестке воеводы, имея за душой лишь меч на поясе да болезненного сынишку, такому человеку гордость не позволит!
Так, так, так, сэр Майкл. И что бы вы делали на его месте? Несомненно искал бы возможность если не сравняться по положению с будущим тестем, то хотя бы выйти на надлежащий уровень. Приобрести собственность, а ключевая собственность при феодализме — земля. Правда, не пустая, а с населением — смердами или холопами. Вот все и стало понятным. Сначала сбор информации — Иону он расспрашивал совсем не о том, о чем я. Пытал на хуторе «бойцов». Вы, сэр, побрезговали присутствовать, а надо бы было — многое бы поняли. Потом кинулся на карту, как муха на варенье, что-то высчитывал и прикидывал. Теперь вот беседует с Герасимом, и, надо сказать, весьма увлеченно.
Да, несомненный целевой сбор информации. Это — раз. Второе — разведка боем. У Младшей стражи для этого кишка тонка, потому-то и вызван дед с ратниками. Вывод: мистер Алекс
