женой Филипа.
Болтая с Дороти, обмениваясь с ней последними новостями, Лучано на время забыл о существовании Саманты Митчел. Но если он думал, что избавился от нее хотя бы на три часа, то глубоко ошибался.
— Ах ты, старый плут! Мне следовало догадаться, что ты появишься в обществе очаровательной подружки, — пожурил Филип и шутливо ткнул Лучано кулаком в живот, когда заметил высокую молодую женщину, стоявшую за спиной друга. — Я очень рад видеть вас здесь!
Сияя улыбкой, он взял Саманту под руку, прежде чем Лучано успел объяснить, что мисс Митчел вовсе не его подружка.
— С местами не будет проблем — двое наших друзей вынуждены были отказаться от концерта в последнюю минуту, — продолжал Филип, протягивая Саманте бокал с вином и знакомя ее со своей женой.
Рассеянно болтая со знакомыми четы Бредли — довольно занудным банкиром и его супругой — в шумном, многолюдном баре концертного зала, Лучано понял, что уже ничего не может сделать.
В результате он оказался в весьма щекотливом положении. Не мог же он, в самом деле, за пять минут до начала концерта пуститься в долгие объяснения со своими друзьями по поводу того, зачем ему понадобился личный телохранитель. Тем более что Лучано был абсолютно уверен: Бредли сочтут весьма забавным тот факт, что ему навязали в этом качестве женщину.
Саманта же, поначалу удивившись, что ее приняли за женщину Гранди, вопросительно посмотрела на своего подопечного, как бы давая понять, что готова, если надо, сыграть эту роль. Ей не раз приходилось изображать преданную жену или любящую невесту, особенно, когда речь шла о скрытной работе, например, о слежке за подозреваемым. Поэтому сыграть роль подружки Лучано для нее не представляло никакого труда.
И если бы… если бы этот скверный тип хоть немного подыграл ей, она, возможно, вела бы себя в рамках приличий. Но Гранди, позволив своим друзьям поверить, что Саманта его последняя куколка, стал полностью игнорировать ее: повернулся к ней спиной и как ни в чем не бывало разговаривал с супругами Бредли и с их друзьями. В общем, вел себя так, словно она была пустым местом.
Саманта пришла в ярость. Одному Богу известно, сколько ей пришлось вытерпеть от этого мерзавца только за один этот вечер! Но она не была дурой и понимала, почему он не объяснил друзьям их ошибку. Хотя это не давало Лучано права вести себя грубо по отношению к ней. Синьор Гранди, подумала молодая женщина, скривив губы в презрительной усмешке, просто решил объединить приятное с полезным — за мой счет.
И такое немужское, с точки зрения Саманты, поведение переполнило чашу ее терпения.
Когда прозвенел первый звонок и люди стали постепенно переходить из бара в зрительный зал, она приблизилась к Лучано и ловко просунула руку ему под локоть.
— Дорогой, ты же не хочешь оставить меня здесь одну? — с легким смешком проворковала Саманта и дерзко посмотрела на него сияющими, счастливыми глазами. Она взяла реванш за свои муки: Лучано превратился в натянутую струну, а на его красивом загорелом лице мелькнула тень ужаса. Саманта с улыбкой обратилась к друзьям своего «возлюбленного»: — Я так рада, что Лучано пригласил меня на этот концерт. Мне давно хотелось послушать старинную музыку. Это такой подарок!
Как только они вошли в ложу, Саманта сразу определила место для своего клиента. Она отпустила его руку и поставила одно из кресел так, чтобы Лучано был недосягаем для потенциального убийцы из зала. И в то же время с этого места хорошо была видна сцена.
— Дорогой, тебе лучше всего сесть здесь, — промолвила Саманта с нежнейшей улыбкой на губах.
— Да нет, спасибо, — процедил сквозь зубы Лучано, вынужденный улыбаться перед друзьями. — Наверняка кто-то из дам захочет занять это место.
— Не выдумывай, дорогой, я настаиваю на том, чтобы ты сел именно здесь, — уже твердо сказала Саманта, положив руки на спинку кресла.
К ее застывшему лицу приклеилась фальшивая улыбка. Чета Бредли снисходительно наблюдала за препирательством, ошибочно приняв его за легкий спор между влюбленными.
Сообразив, что телохранительница снова обставила его, Лучано взбеленился. Он мысленно метал громы и молнии. Его голубые глаза пылали опасным огнем, и Саманта приготовилась к тому, что сейчас он сорвется и устроит ей грандиозный скандал. Однако итальянец довольно быстро овладел собой. Только Саманта догадывалась, чего ему это стоило.
— Идите вы к черту! — прошипел он, пряча от друзей перекошенное злобой лицо, и опустился в кресло.
— Только после вас, котик, — елейным голоском пропела Саманта и села позади Лучано.
В зале погас свет, на сцену вышел дирижер и встал за пульт. Лучано откинулся на спинку удобного мягкого кресла. Лицо его было спокойным, но в голове бродили нехорошие мысли.
За всю свою жизнь он ни разу не применил силу против женщины. Ему даже во сне не могло привидеться такое. Поэтому Лучано был потрясен, когда поймал себя на том, что серьезно обдумывает — да еще с каким удовольствием! — план уничтожения Саманты Митчел.
Чем я провинился перед Богом, что Он послал мне такое наказание? — мысленно вопрошал Лучано, уставившись пустым взглядом на сцену. Но чарующие звуки музыки, заполнявшие зал, постепенно оказывали на его взвинченную нервную систему благотворное воздействие, и вскоре Лучано начал рассуждать более здраво.
То, что Саманте Митчел до сих пор удавалось вертеть им, как она хотела, еще не означает, что она будет продолжать и дальше в таком же духе. Пришло время преподать этой наглой высокомерной девице урок, который она не забудет до конца своих дней.
Пока Лучано Гранди замышлял против нее план мести в прямом смысле у нее под носом, Саманта наслаждалась музыкой. Концерт доставил бы ей еще большее удовольствие, если бы ее не отвлекала работа — охрана клиента.
То, что она в последний раз связалась с Мэтью Дакстером, Саманта не сомневалась. Были у нее сложные клиенты в прошлом, но этот… О, этот перешел все границы! Его надо было придушить, как только он родился!
Саманта, разумеется, понимала, что спровоцировала Гранди на последнюю грубость. Не следует играть с огнем ради минутного удовольствия видеть вышедшего из себя мужчину, сказала она себе. Как бы мне ни хотелось поставить итальянца на место, я как опытный телохранитель не должна реагировать на взбрыкивания клиента. Это просто непрофессионально. Так что, голубка, ищи-ка другие подходы к этому высокомерному индюку.
Легко сказать! Гранди не только невыносим, он еще и грешит мужским шовинизмом. За примерами далеко ходить не надо: он буквально встал на дыбы, когда узнал, что его телохранителем в Вашингтоне будет женщина.
Ситуация осложнялась тем, что Лучано Гранди обладал сильнейшим мужским магнетизмом. Когда он не злился, от него исходила мощная волна почти гипнотического обаяния, которое окутывало человека колдовскими чарами, лишая способности трезво мыслить. Обаяния, которое итальянец при случае использовал как весьма действенное оружие. Саманта вспомнила, как он без зазрения совести пытался расстроить ее контракт с его страховой компанией.
В общем, синьор Гранди представлял собой сложную смесь едва сдерживаемой агрессивной силы и неотразимой сексуальности. При таком клиенте нельзя расслабляться ни на минуту. Подумав об этом, Саманта перевела взгляд с оркестрантов на объект своих забот.
В ложе было довольно темно, но ей хватило и взгляда, чтобы понять настроение своего подопечного. Застывшая фигура Лучано и особенно его широкие, напряженные плечи под дорогим вечерним пиджаком свидетельствовали о том, что он еще не избавился от злости.
Ложи в театрах и в концертных залах, как правило, имели небольшие комнаты, где люди могли выпить и перекусить во время антрактов. Поэтому, когда закончилось первое отделение концерта, Саманта — в благодарность за то, что чета Бредли пригласила ее в свою компанию, — вызвалась помочь Дороти, которая распорядилась принести в ложу легкий ужин.
— Здесь ничего особенного, — кокетничала миссис Бредли, вытаскивая из принесенной из буфета
