вообще не забыли, кто ваша основная аудитория?
Танюшка так убегалась по Столешникову, что к ланчу еле держалась на ногах. Решила перекусить тут же, в модном баре, расписанном под палехскую шкатулку. Заказала что-то с рукколой, что-то с сельдереем, экзотический фрэш. Вытряхнула из символической сумочки телефон со стразами и обиженно надула в него и без того пухлые губки:
— Кать, ну ты где?
Подружка мучительно парковала свой вагинально-алый «Континентал Джи-Ти» на Петровке — значит, Тане нужно было перемотать вперед минимум десять минут. Она достала из черного бумажного пакета с новыми сапогами тяжелый, как шапка Мономаха, модный журнал. Прилежно изучила первые двадцать страниц, забитые рекламой, старательно запоминая новые названия. Стала читать оглавление, но быстро утомилась. Листнула дальше, скользнула взглядом по явно проплаченной статье о чудесах пластической хирургии и вдруг увлеклась. Когда, наконец подошла Кэт, раскрасневшаяся от исполнения фигур высшего пилотажа и перебранки с парковщиком, Таня даже не обратила на нее внимания. Катя не стала обижаться: ей не терпелось поделиться свежей сплетней.
— Прикинь, чего Олька себе замутила!
Таня вскинула на нее круглые глаза, в которых уже горел огонь желания. Все сделанные ранее операции, все эти незначительные улучшения линии груди, будничные липосакции на бедрах и надувание губ, меркли на фоне того, что обещал с ней сделать журнал. Через мгновенье ее глаза округлились еще больше: выяснилось, что Олька ее опередила.
— И как, не страшно? Все-таки не просто пластика…
— Доктор ей сказал, ничего особенного. Типа вшивают маленький имплантик и все. Заживает через пару недель.
— Ну Олька дает! Только появилось, а она первая в очереди! — восхищенно- презрительно воскликнула Таня.
— Да она, блин, в этой клинике круглосуточно пасется. Одни сиськи себе уже три раза переделывала. Немудрено.
— А теперь уже очередь, наверное, — протянула Таня, глянув на часики.
— Я бы не стала, — Кэт почему-то поправила лиф и уточнила, — сейчас. Пока еще не испытано как следует… У меня было уже. Зашьют говно какое-нибудь тайваньское, а потом еще сама платить будешь за повторные операции.
— Да нет, сейчас пока материал весь штатовский, качественный, — Таня накрыла ладонями журнальную статью, словно защищая ее от нападок.
— Я бы сделала. Прикинь, что с мужиками должно твориться! — Олька говорит, млеют! — захихикала Катя.
— Они об этом уже сколько веков мечтают! Да за это нобелевку надо дать, как за виагру!
— И сама себя чувствуешь, наверное, по-другому, — предположила Таня.
— Ну конечно, — согласилась Кэт. — Я грудь-то когда сделала, потом такая гордая ходила, что мужчины просто на взгляд и на осанку клевали. С одного показа чуть с Прохоровым не уехала. А тут такое!
— Жалко, когда я в институте училась, такое нельзя было сделать, — улыбнулась Таня.
— А тогда тебе и не нужно было, по молодости, — возразила Катя. — Естественные формы в мини обеспечивают сдачу любого зачета.
— Ну не знаю… Вдруг еще для чего-нибудь пригодится? — нахмурила бровки Таня.
— Слушай, а сколько это стоит-то?
— Все зависит от объема вмешательства, — приятный пожилой мужчина во врачебном костюме американского образца почтительно передал ей яркий проспект. — Мы предлагаем несколько стандартных вариантов имплантов. Базовый — Shine! — всего шесть тысяч евро, но это бюджетное решение, может быстро устареть. Потом идет эконом-класс, Immediate Reaction, стоит десять. Популярно среди тех, кто делает операции в кредит. Далее имплант Illumination, крепкий бизнес-класс, обойдется в пятнадцать тысяч. Ну и наш премиум — Deep Blue. Стоимость определяется индивидуально.
— А какие чаще берут? — Таня поерзала на бежевом кожаном диване.
— Смотря кто… — доктор заговорщически улыбнулся, давая Тане понять, что достойные люди вроде нее не должны мелочиться.
— А кто вообще делает? — Таня вдруг испугалась оказаться не в тренде.
— Имена клиентов раскрывать мы не имеем права, сами понимаете, — врач посмотрел на нее с ласковым укором. — Но по секрету могу сказать, что через нас уже прошли несколько очень известных людей. Звезды эстрады первой величины.
— Правда? А среди них есть кто-то из тех, что на коньках катаются? — Танюша кивнула в сторону аристократической плазменной панели, демонстрирующей чудеса современной медицины. Доктор с достоинством кивнул, и Таня расслабленно откинулась на спинку. Она так и знала: загадочные перемены, случившиеся с некоторыми участникам ледовых побоищ в последнее время, можно было объяснить только хирургическим вмешательством. Что-то другое вряд ли бы им помогло.
— Скажу вам больше. Мужчины к нам тоже обращаются, — доверительно сообщил доктор. — И очень серьезные люди.
— Они тоже собой в этом плане недовольны? — прыснула Танюша.
— Ну, они же меряются друг с другом, — доктор подмигнул ей как-то совсем по- мальчишески. — И даже у самых самодовольных иногда проскальзывают сомнения в своей состоятельности.
— И олигархи? — она изумленно взмахнула ресницами.
— И даже сотрудники администрации, — шепнул ей врач. — Берут эксклюзив. Я слышал, им аппарат оплачивает.
— Вот это условия! — восторженно зарделась Таня. — Оплачивают даже аппарат… Значит, сейчас уже часто делаете?
— Нет, разумеется. Если честно, думаю, со временем все приличные страховые компании включат это в стандартный набор услуг. У нас ведь, сами понимаете, почти все население нуждается в такой операции. Генетическая проблема, еще классиком подмеченная. Делают же в Бразилии почти все поголовно уменьшение груди… А у нас вот другое наболело.
— Кстати, не больно? — вспомнила Таня.
— Ну что вы… Все делается на современном швейцарском оборудовании, под полным наркозом. Вот здесь, — доктор указал на висящую на стене схему, — делаем аккуратный надрез…
— Ой, ладно, не рассказывайте, а то я еще передумаю. Где расписаться? — заторопилась она.
— Котенок! Я тебя заждалась! — Таня одернула черный пеньюарчик и отрепетировала призывный изгиб перед вмонтированным в шкаф зеркалом.
— Ща я, зубы почищу, — донесся усталый рык.
Наконец Армен, почесывая поросшие черным вьюнком плечи, развалистой борцовской походкой преодолел тридцать метров от ванной комнаты до алькова. Навис над ней, ослабил узел, и тяжелое махровое полотенце упало на пол, давая Тане сигнал к действию.
