профи все схвачено.
– Проверим, – подвел черту Реаниматор, небрежно давя в пепельнице окурок. Скептически прищурился. – Значит, информация вся? Русско-Высоцкое, сараюга на окраине?
– Чем богаты, – пожал плечами Лобастый. – Приедем на место, прокатимся по поселку, оглядимся спокойно. Может, найдем зацепку.
– И что ты надеешься увидеть? – усмехнулся Леха. – Огромный плакат на воротах: «Студия «Порномаунт пикчерз»?
Лобастый пожал плечами.
– Если даже представить, что коммерсант прав и видеостудия в поселке существует, то с кондачка нужный дом не срисуешь, – продолжал Реаниматор. – Теневые барыги – народ осторожный. По уму надо или наблюдение круглосуточное ставить, минимум в трех точках, или номер дома знать.
– Значит, остается только… – с глубокомысленным видом встрял Верзила, сосредоточенно ковыряя в носу, – заходить в каждый дом и представляться водопроводчиком! Бабуля, кран починить не надо? Гы-гы!
– Не в каждый, мудила. Сказано – на окраине, – скосив глаза на хмуро задумавшегося Реаниматора, буркнул Лобастый. – Короче, не хер зря воздух пачкать, до Русско-Высоцкого долетим, а там уже как карта ляжет.
– Главное, раньше времени на них страху не навести, – потянувшись за новой сигаретой, тихо сказал Леха. – Не каждый день такие приметные тачки, как наш «бимер», круги по тамошнему навозу наворачивают… Вот что. Остановимся на трассе, вы пока посидите, а я схожу прогуляюсь. Если вдруг что – позвоню на мобилу.
– Как скажешь, бры-га-дыр! – попытался поиронизировать молдаванин, вольготно развалившийся на заднем сиденье – на манер султана на пуховых подушках.
И Реаниматор в который уже раз с трудом удержал себя от того, чтобы в качестве воспитательной меры не развернуться и не врезать излишне быстро освоившемуся в бригаде борову по губастой смуглой роже.
… Долго искать «сараюгу», однако, не пришлось. Не спеша прогулявшись по улочкам поселка и попив пивка, купленного в придорожном ларьке, Леха увидел только один дом, заслуживающий внимания. Он действительно стоял на окраине, вдалеке от обшарпанных панельных пятиэтажек, деревянных халуп и оживленного шоссе.
Двухэтажный добротный коттедж кубической формы из белого кирпича, с пристроенным к нему просторным гаражом, с окнами, плотно закрытыми от любопытных взглядов горизонтальными жалюзи и защищенными от проникновения извне металлическими решетками. Реаниматор сразу про себя отметил, что огороженная забором территория без единого деревца и кустика и ближние подступы к выглядевшему безжизненным и пустым дому просматривались со второго этажа во всех направлениях. Лучшего места не придумать. Если видеостудия действительно существует, то располагается она именно здесь…
Когда же, проходя мимо коттеджа, Леха вдруг заметил установленную перед входом крохотную камеру видеонаблюдения, он лишь мысленно усмехнулся. В яблочко!
Перед тем как вернуться назад, к джипу, Реаниматор внимательно изучил сонный поселок, обойдя его весь, и опять свернул к ларьку, в котором покупал пиво. У заветной точки топтались трое заскорузлого колхозного вида мужиков в промасленных спецовках. Подождав в сторонке, пока они удалятся, купив сигарет и по две бутылки отдающей стиральным порошком «Балтики», Леха наклонился к окошку, взял еще немецкого пива и, отказавшись от сдачи, спросил у продавца – сонного веснушчатого парня:
– Слышь, корешок, ты местный?
– Ну, – равнодушно бросил тот, покосившись на коренастого, хорошо одетого мужика с короткой стрижкой, едва заметным шрамом над левой бровью и массивным золотым перстнем на безымянном пальце правой руки.
– Может, посодействуешь тогда? А я в долгу не останусь, – в окошке словно невзначай появилась фиолетовая пятисотрублевка. – Я друга ищу. У него здесь, в Русско-Высоцком, дача. Коттедж. Владимир Константинович его зовут. Фамилия Корнеев. Коммерсант из Питера.
– Тут много у кого из питерских дачи, – не спуская глаз с купюры, уже чуть живее, но все еще вяловато ответил парень. – Когда построился-то друг?
– Два года назад. Может, чуть раньше. Говорил, дом из белого кирпича.
– А… машина у него какая?
– У него-то?! – ухмыльнулся Реаниматор, отхлебывая пиво. – Да он их как перчатки меняет! Последняя, кажется, «Фольксваген».
– Не видел, – покачал головой продавец. – Есть тут один похожий коттедж, но там хозяева не питерские. И «Фольксвагена» нет. Только серая «девятка» и мини-вэн корейский синий, у обоих стекла тонированные.
– Точно? Ты ничего не путаешь?
– Что я, дурак? У питерских тачек номера с серией семьдесят восемь, а у этого одна машина с серией шестьдесят, а другая – девяносто девять.
«Ни фига себе разница! – подумал Реаниматор. – Псков и Московская область». А вслух сказал:
– Вот бля! Кинул, значит, сволочь! Понимаешь, корешок, – нагнувшись ближе к окошку и выпустив на парня пивной выхлоп, по-свойски сообщил Леха, – денег он мне должен, гад. Много. Я ему на сотовый звонил, а он – подъезжай, говорит, сегодня в Русско-Высоцкое, на дачу. Коттедж из белого кирпича, приметный. Отдам все до копейки. Ладно, раз такое дело. Вот, на, держи, – словно жалея денег, нехотя бросил продавцу смятую купюру. – Спасибо тебе, а то ползал бы тут как дурак, вынюхивал… Ну, найду козла – точно ноги выдерну!
– Дядь, – без тени смущения смахнув пятисотрублевку в недра ларька, сказал парень, – а ведь вы, наверное, опер из милиции. А? – и хитро прищурился.
Реаниматор, уже успевший разогнуться и, бросив в мусорник недопитую жестянку с теплым пивом, нацелиться на стоявший в пределах видимости джип с пацанами, оглянулся. Внимательно, исподлобья посмотрел на продавца, словно оценивая, можно тому довериться или нет, после чего снова наклонился к окошку ларька.
– Почему ты так решил? – тихо спросил он парня.
– Не знаю. Только… если вам еще кое-чего про хозяев того дома узнать надо… – хитрец многозначительно замолчал и поджал губы.
«А ты, парень, не дурак, – подумал Леха. – Сечешь поляну. И, главное, если что, трепать точно не станешь. Деваться тебе отсюда, от родной хаты, больше некуда».
Сунув руку в карман куртки, Реаниматор вытащил стянутую резинкой пачку, и на окошко легли еще пять красненьких сотен.
– Не, вы не мент, – понимающе фыркнул парень, увидев такую кучу денег в руках незнакомца. – Скорее наоборот. Но мне по фигу. В общем, так, – он придвинулся ближе и перешел на шепот: – Наш дом неподалеку от этого коттеджа стоит. Его еще лет пять назад строить начали, но потом бросили. А два года назад объявился новый хозяин и быстро все доделал. Самого я только пару раз видел. Когда строительство шло и уже позже. Сигареты у меня покупал, рано утром. Высокий такой очкарик, примерно вашего возраста. Вообще он в поселковый магазин не заходит и по округе не гуляет. Только на тачке передвигается. Приедет-уедет. Иногда я видел, как мини-вэн ближе к ночи в противоположную от трассы сторону, к лесу, уезжает. Потом возвращается часа через два. А однажды, с год назад, вообще интересный случай произошел… – Продавец стрельнул по сторонам глазами и, убедившись, что рядом с ларьком нет покупателей, приглушенно продолжал: – Тогда на втором этаже коттеджа еще решеток не было, только жалюзи. Из окна ночью девка вылезла, по простыне. Голая, в одних трусах. Я как раз на улице курил и все срисовал. Не успела спрыгнуть на землю, как из двери амбал с пистолетом в руке вылетел. Она его увидела и как закричит. Бежать не могла – наверно, ногу подвернула. А этот гоблин подлетел, по башке ей рукояткой пушки врезал, ну девка и вырубилась. Сгреб и обратно в дом заволок. Потом вышел на крыльцо и долго, сука, по сторонам смотрел, проверял, все ли тихо…
Резко закончив свою удивительную историю, буквально прилепившую к окошку посерьезневшего Реаниматора, паренек как ни в чем не бывало отвернулся и сделал вид, будто ковыряется в коробках с
