Остальные дипломаты умирали от скуки на трибуне, как вдруг ощутили подошвами первый легкий толчок. Решили, что дело в бригаде Т-80, которая в этот момент грохотала по площади.
— Никогда не видел такого неприкрытого свинства, — возмутился делегат из Великобритании.
Вместе с несколькими коллегами он уже было поднялся, чтобы покинуть трибуну, но тут каменная галерея снова чуть дрогнула, и дипломат замешкался. Глянув вниз, англичанин убедился, что танки прошли и по площади напоказ марширует пехота, так что земле сотрясаться явно не от чего.
— Вы тоже почувствовали? — спросил он китайского делегата.
— Да, я…
И тут тряхнуло по-настоящему. Британца сбило с ног, на трибуне завопили. Солдаты уже не маршировали, а лишь старались удержаться на ногах. Огромное здание на противоположной стороне площади в один миг рухнуло прямо на толпу, похоронив под обломками не меньше сотни людей. Китаец помогал британскому коллеге подняться, когда каменный парапет длинной галереи вдруг не выдержал и рухнул. С площади донеслись вопли раздавленных.
Все прекратилось столь же внезапно, как и началось. Перепуганные гости не пострадали, и охрана бросилась помогать упавшим.
Внезапно земля вновь задрожала. Галерея, на которой собралось больше сотни иностранных гостей, не выдержала и полетела вниз с высоты в тридцать с лишним метров. Еще несколько зданий зашатались и рассыпались. Сначала толпу, а потом и солдат на площади охватила паника. Как по команде, они бросились врассыпную, но мощенная булыжником мостовая разверзлась прямо у них под ногами, и из зияющей раны фонтаном брызнула вода из сотен водопроводных труб. Расщелина быстро расширялась и поглотила пять или шесть десятков солдат в нарядных мундирах.
По всему городу рушились здания и мосты. Даже воздух дрожал, а на ветхие, непрочные дома обрушивался удар за ударом. Земля провалилась под гусеницами танков, и те исчезли в одно мгновение. Звено МиГов-29, выполнявшее в ходе парада показательный полет, разбилось при посадке: полоса в аэропорту треснула и ушла в сторону на десять метров.
Морское дно в трех милях от берега взметнулось, словно упругая ткань, с которой вдруг убрали тяжелый груз, и цунами поглотило американский эсминец и еще один, британский, корабль. Гигантская волна смыла тридцать прибрежных городов и деревень, залив все на десять миль в глубь полуострова. Пройдут недели, прежде чем выяснится, что утонуло восемьдесят тысяч человек.
Землетрясение — небывалый случай — продолжалось целых десять минут и принесло мучительную смерть полумиллиону корейцев: погребенных под завалами, сгоревших заживо и утонувших.
По ту сторону границы земля едва шелохнулась под ногами южнокорейских солдат, которых вместе с двадцативосьмитысячным американским корпусом, сосредоточенным на границе, подняли по тревоге из предосторожности.
На другом берегу Японского моря сейсмографы зафиксировали толчки небывалой мощности. Уже через несколько минут по новостным каналам распространилось сообщение о потрясшем Северную Корею землетрясении с магнитудой одиннадцать целых восемь десятых — таких колебаний приборы еще никогда не регистрировали. В КНДР немедленно полетели запросы с просьбой пропустить через границу подразделения, направленные с гуманитарной миссией, а также открыть для них морские порты.
Обращения взволнованных соседей и других стран остались без ответа. Напротив, им сообщили, что возглавляемая Ким Чен Иром северокорейская армия приведена в состояние боевой готовности и сейчас, дивизия за дивизией, сосредотачивается в сборных пунктах у границы.
Молот Тора нанес первый удар, и мир содрогнулся от его мощи.
Иракский генерал изучал местность в бинокль. Предзакатное солнце, окутанное вечерней дымкой, замерло у самого края пустынных равнин родины. Именно генерал отвечал за возрождение танковых войск страны, уничтоженных войсками ООН. Новое правительство Ирака вооружило армию американской и британской техникой, переданной стране в дар, чтобы произвести впечатление на соседей из Ирана. Две полностью готовые к бою дивизии были развернуты на сто семьдесят километров вдоль границы. Внушительные силы. Генерал был уверен, что, если понадобится, он разгромит иранцев меньше чем за день.
— Генерал, радар засек в нашем воздушном пространстве большой самолет. Он вышел из гражданского авиакоридора. Высота тысяча метров, следует строго на север. По нашим данным, это французский «Эйрбас».
— Хорошо, держите меня в курсе. Да, и приведите системы ПВО в боевую готовность.
Полковник кивнул и ушел.
Генерала заботил не сбившийся с маршрута лайнер, а пять тысяч иранских танков Т-90, до которых меньше четырех миль.
Скоро ему придется пересмотреть приоритеты.
Старший по званию из иранских генералов только-только приступил к вечерней молитве, как у него вдруг страшно разболелась голова. Боль возникла в полости уха и шла прямо к центру мозга. В глазах потемнело, по телу разлилась слабость, и генерал едва не рухнул на молитвенный коврик. Внезапно боль отступила — так же внезапно, как и появилась. Генерал встал. Для этого пришлось упереться в пол обеими руками — и в этот момент он ощутил ладонями первые легкие толчки.
На улице тысячи танкистов чувствовали то же, что и генерал. Кому-то пришлось полегче, кому-то потяжелее, но всех словно пронзила какая-то невидимая волна. А потом земля затряслась по-настоящему, и люди совсем потеряли ориентацию.
На сотню миль западнее иракские военные, которые тоже собирались к молитве, ощутили точно ту же жуткую боль, а затем подземные толчки.
Вдруг, без всякого предупреждения, если не считать таковым легкую дрожь, земля пошла волнами. По обе стороны от границы танки вместе с людьми швыряло в разные стороны, словно они оказались посреди бушующего моря. Толчки усилились, и даже воздух превратился в бурлящую мутную толщу. Трещина пробежала по земле, почти точно по линии границы между двумя государствами. Орудия обеих армий выбрасывало с оборудованных позиций, то там, то сям слышались взрывы — это срывались с пусковых установок ракеты перевернувшихся зенитных комплексов.
В земле вдруг образовался огромный провал в несколько сот метров шириной, в котором тут же исчез первый иранский танк. Через долю секунды еще тридцать пять машин вместе с экипажами повторили его судьбу. Разлом ширился с такой скоростью, что ни люди, ни танки не могли ничего поделать. Меньше чем за минуту девяносто процентов иранской армии было уничтожено, словно их никогда не существовало.
С иракской стороны трещина устремилась к недавно возведенному штабу корпуса. Укрепленный лагерь швырнуло вверх и в стороны, словно на пустыню направили струю гигантского брандспойта. Все междуречье Тигра и Евфрата взмыло на пятьдесят метров вверх и тут же ринулось обратно, а сами реки забурлили, выплеснулись и залили пустынные земли. Целые деревни и города уходили в песок. Разлом устремился на север, к Багдаду, и на юг, в Персидский залив. Только-только отстроенная иракская столица взвыла от подземных толчков, словно загнанное животное, в горло которому вцепился могучий хищник. Высотные здания погребали под собой низкорослых соседей, унося сотни тысяч жизней.
Три нефтеналивных танкера, шедших через Ормузский пролив в сопровождении двух британских эсминцев, вдруг отбросило на милю от берегов Объединенных Арабских Эмиратов — это подводное землетрясение расплескало воды залива. Через секунду гигантская волна устремилась обратно, на только что осушенные пространства. Уровень воды поднялся на тридцать метров, а затем стихия поглотила оба военных корабля и перевернула все три супертанкера. Цунами обрушилось на Кувейт и Эмираты, уничтожило прибрежные города и унесло сто тридцать тысяч жизней.
Наконец земля успокоилась. Высоко в небе пассажирский самолет, якобы сбившийся с курса, повернул в сторону, предварительно пролетев над пятидесятимильной полосой нефтяных месторождений с иракской стороны границы, где уже несколько недель втайне от всех шла добыча.
Молот Тора ударил второй раз, и теперь битва на шахматной доске разгорелась всерьез.
