— Ты уверена в принимаемом решении? — медленно спросил он.
Айрис вздохнула.
— Если честно, то нет. Но Николас действительно твой сын, и, как бы я ни была на тебя зла, ребенок заслуживает того, чтобы общаться со своим отцом.
Дункан кашлянул.
— А ты на меня зла? — задал он вопрос, на который и так знал ответ, но все же хотел услышать его еще раз.
Айрис посмотрела на него, и неожиданно все дни, проведенные ими вместе, вдруг промелькнули перед ним. Как все это было давно… Но как его тянуло туда, в прошлое, где не было пропасти между ними, где они могли болтать о чем угодно, а не взвешивать каждое слово, прежде чем произнести его.
Какой тяжелой оказалась потеря. И масштабы ее он окончательно осознал только сейчас.
Дункан молча смотрел на Айрис, ожидая, что она скажет.
— Я не хочу обсуждать это, — проронила она, отведя глаза и устремляя взгляд в окно, за которым светило декабрьское солнце.
— Почему? Ведь прошло достаточно времени, чтобы…
— Для чего достаточно?! — воскликнула она, перебивая его, в душе проклиная себя за подобную несдержанность, но не в силах бороться с собой. — Ты думаешь, что я смогу вот так просто выкинуть тот период своей жизни, что мы провели вместе, когда мне казалось, что мы просто созданы друг для друга? Ты думаешь, так просто поверить кому-нибудь после предательства? — Айрис поднялась с кресла. Глубоко вздохнула. — Прости, Дункан, — тихо произнесла она, и чувствовалось, что Айрис держит себя в рамках ценой неимоверных усилий. — Я должна идти, у меня много дел. Ты можешь навестить Николаса в субботу. Если, конечно, хочешь.
— Я обязательно приеду! — Дункан тоже встал.
— Вот и отлично, — кивнула Айрис, выходя из кабинета.
Едва за ней закрылась дверь, Дункан рухнул в кресло.
Айрис снова вошла в его жизнь! И не одна, а с их сыном!
Дункан не знал, радоваться этому или огорчаться. Но одно он знал точно — его ребенок никогда не останется без отца.
Паола и Фрэнк ходили по огромному торговому центру и выбирали подарки к Рождеству.
— Ты уверен, что этот галстук понравится твоему сыну? — в который раз уже спрашивала Паола, искренне волнуясь.
Недавно она познакомилась с детьми Фрэнка, и те вроде бы приняли ее благосклонно. Но Паола все еще переживала. Ей казалось, что она недостаточно хороша для Фрэнка и все это видят и шепчутся за ее спиной.
Порой чувство собственной несостоятельности просто выбивало почву у нее из-под ног, и это было невыносимо.
Но еще больше она нервничала перед приездом Айрис и Николаса. Паола считала дни до того момента, когда увидит свою девочку, по которой ужасно соскучилась, когда прижмет к груди малыша — своего внука, когда познакомит Айрис с Фрэнком, когда спросит потом, понравился ли он ей, и когда расскажет о своем подлом поступке, в результате которого дочь осталась одна.
Так много событий должно было произойти. Выдержит ли она? Простит ли ей Айрис ту ложь, которая разлучила ее с Дунканом? А если нет, то что тогда делать?
Паола не знала ответов на эти вопросы. И порой чувство вины настолько сильно давило на нее, что хотелось плакать, вымаливать у Всевышнего возможность все исправить.
Только теперь Паола поняла, что такое любовь, что никакие деньги не сравнятся с тем состоянием, когда ты хочешь неотлучно находиться рядом с любимым человеком, общаться с ним, держать его за руку, целоваться, заниматься любовью и всегда быть вместе.
Только сейчас, когда ей уже почти сорок пять, она узнала, как надо жить.
И то, что Фрэнк богат, не играло для нее никакой роли. Она влюбилась в него, да так, что порой самой становилось страшно от чувств, которые переполняли ее.
Тряхнув головой и отгоняя мысли, которые опять атаковали ее, Паола вопросительно взглянула на стоявшего рядом Фрэнка, ожидая его ответа.
— Конечно, дорогая, — кивнул он со свойственным ему терпением, — сын будет в восторге.
И снова на какое-то неопределенное время Паола ощутила облегчение. Но она знала, что это ненадолго, потому что через каких-то несколько минут это чувство уйдет, оставляя вместо себя неуверенность.
Скорее бы все разрешилось. Скорее бы приехала Айрис и они смогли поговорить.
Дункан злился.
Он опять поступил, как полный идиот.
Дебора позвонила и предложила встретиться. Они не виделись уже месяц, и Дункан подумал, что разрядка ему не повредит. С Деборой его связывали легкие, ни к чему не обязывающие отношения, что устраивало обоих. Но сегодня Дункан понял, что ему это просто не нужно.
Он лежал в кровати, смотрел в потолок, и мечтал лишь о том моменте, когда Дебора оденется и уйдет.
— А знаешь, я выхожу замуж, — вдруг сказала она, нарушая тишину и поворачиваясь на бок, чтобы лучше видеть его.
— Вот как? — Дункан бросил на нее равнодушный взгляд. — Что ж, поздравляю.
Дебора удивленно вскинула брови.
— И ты ни капельки не ревнуешь? — вырвалось у нее.
— Нет, — он пожал плечами. — Я рад, что ты наконец нашла человека, которого искала.
Она недовольно фыркнула.
— Мне казалось, что нас связывает нечто большее, чем просто секс.
Дункан усмехнулся.
— Это заблуждение, которое, как я понимаю, только что развеялось.
Дебора сердито толкнула его.
— Как ты можешь?! Неужели ничего не чувствуешь?!
Он мельком взглянул на нее.
— Я рад за тебя. Тебе этого мало?
— Не знаю. — Дебора тоже легла на спину и устремила взгляд в потолок. — Просто я подумала, что ты мог бы немного поревновать.
— Зачем? — равнодушно бросил Дункан.
— Ну чтобы я знала, что не являюсь для тебя пустым местом.
— Деби, — он повернулся в ее сторону, лег сверху, опираясь на руки, аккуратно, чтобы ее не придавить, — мы с тобой хорошо проводили время. Но я не люблю тебя. Так же, как и ты меня. Так зачем ты затеяла этот разговор? Может быть, имеет смысл заняться чем-нибудь более приятным?
Она улыбнулась, обвила его шею руками, притянула к себе.
— Конечно, мы этим займемся. Как раз именно сейчас.
Дункан поцеловал ее в губы. Он знал, что через час Дебора уедет домой, и его это вполне устраивало.
15
Айрис подхватила сынишку на руки и прижала к себе.
— Сладкий мой! Скоро приедет твой папа, и вы пойдете гулять.
