каждого из них отвозили в закрытый пансионат в Подмосковье – это и был отпуск.
– У тебя есть родственники?
– Я детдомовский, – напомнил Дружинин.
– Да, я знаю. Но разве вообще никого нет?
– Сестра.
– Она не в Москве живет?
– Под Самарой.
– Давно ее не видел?
– Год.
– У нее есть семья?
– Нет.
– Может, съездишь, навестишь ее?
Дружинин даже опешил.
– А что случилось? – спросил он после долгой паузы.
– Ничего. Просто съезди к ней, поживи месяцок.
– Нет, что-то случилось, – почти с уверенностью сказал Дружинин.
Удалов вздохнул.
– Надо, чтобы ты уехал с базы, Андрей. Хотя бы на время.
– Из-за того случая в метро, да? – догадался Дружинин.
– Да.
Удалов смахнул со стола невидимую пылинку.
– Ничего серьезного, но будет лучше, если ты исчезнешь на время.
Подумал и добавил:
– И еще своего дружка, Шаповала, захвати с собой.
Шаповал, услышав о внезапно свалившемся на них отпуске, нисколько не расстроился.
– Заслужили, Андрюха. Так что имеем право.
– Это не награда, – буркнул Дружинин. – Что-то вроде почетной ссылки.
– Не все ли равно, как это называется? Вырвемся наконец-то. Где твоя сестренка живет?
– Под Самарой.
– Отлично! – обрадовался Шаповал. – Там Волга, рыбалка и прочие прелести.
Удалов лично отвез их на вокзал и посадил на первый уходящий поезд.
– Отдыхайте, – напутствовал он «отпускников». – Через месяц вас жду.
– Как папаша родной, – заметил Шаповал, когда поезд тронулся. – Печется о нас.
– Холит и лелеет, – усмехнулся Дружинин.
– Ты думаешь, это все серьезно? – озаботился вдруг Шаповал.
– Что именно?
– То, из-за чего командир нам отпуск устроил.
– Не знаю.
– Странные они люди.
– Кто?
– Те, которые приезжали к нам на базу. Мы все так чисто сделали – террориста взяли, и при этом ни одной жертвы, а они вдруг разбирательство устроили. С чего бы это?
– От скудоумия, – сказал Дружинин.
Сам он не мог найти другого объяснения происшедшему.
Сестра не ждала Дружинина, ей никто не сообщил о его приезде. Когда она открыла дверь и увидела брата, просто дар речи потеряла. На ней был заношенный домашний халатик, а в руке она почему-то держала миску.
– Привет, – будничным голосом сказал Дружинин, будто возвращался в этот дом каждодневно.
Сестра наконец-то отставила миску и бросилась Дружинину на шею.
– Андрей! – лепетала она, прижимаясь к брату так крепко, словно он мог опять исчезнуть. – Приехал!
Шаповал неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя здесь лишним, но Дружинин не дал ему в этой мысли укрепиться, повернул голову и сказал:
– Это мой друг. Толик Шаповал. Знакомьтесь. А это и есть моя сестренка. Света.
Светлана подняла на Шаповала свои повлажневшие глаза и застенчиво протянула сложенную лодочкой ладонь. Шаповал взял ее маленькую ладошку в свою ручищу и осторожно встряхнул. Знакомство состоялось.
Сестра Андрея жила в однокомнатной квартирке, из окон которой был виден неширокий луг, и сразу за ним поблескивала излучина реки. Самая окраина городка – тихо и несуетно.
– Никак не ожидала, – призналась Светлана, хлопоча на кухне. – Видела тебя во сне на прошлой неделе, но даже и не подумалось, что можешь приехать. В отпуск?
– Да, – ответил Дружинин. – На целый месяц.
– Как там твой институт?
– Нормально, – сказал Дружинин и показал жестом безмерно удивившемуся Шаповалу: потом, мол, все тебе объясню, а пока помалкивай.
– Не надоело еще? – осведомилась Света.
– Ты о чем?
– О работе. Болтики да гаечки рисовать – не самое интересное занятие.
– Ты так больше не говори, – притворно обиделся Дружинин.
Ничего не понимающий Шаповал прислушивался к разговору, с трудом скрывая удивление.
– Извини, – примирительно сказала Светлана и засмеялась.
– Чему смеешься?
– Не знаю, Андрюшка. Наверное, просто от радости.
Она была непосредственна и очень мила. И у Шаповала при взгляде на нее почему-то приятно щемило в груди. Он даже вызвался помогать Свете в приготовлении обеда, хотя прежде ни разу в жизни этим не занимался. Даже яичницу не умел жарить. Скудость его кулинарных познаний обнаружилась очень быстро, и Светлана со смехом отняла у него нож:
– Я лучше сама, честное слово. А то как бы чего не вышло.
Шаповал обиделся и уже стал было оглядываться по сторонам, подыскивая, на чем бы продемонстрировать свое умение обращаться с колющими и режущими предметами – во время тренировок он без промаха вгонял нож в любую мишень, даже с завязанными глазами, – но Дружинин поспешно погрозил другу кулаком, и Шаповал, вспомнив тот странный разговор про болтики и гаечки, понял, что про такого рода таланты упоминать не стоит.
– Вы вместе работаете? – спросила Светлана, склонившись над плитой.
– Да, – быстро ответил Дружинин. – В одном отделе.
Шаповал беззвучно вздохнул.
– Андрей, соль мне подай, пожалуйста. Там, возле тебя, справа. Ко мне переехать не хочешь?
– А? – удивленно вскинул голову Дружинин.
– Я говорю, сюда переезжай. Зачем тебе Москва? Ты там чужой. Квартиры тебе сто лет не дадут, так и будешь по общежитиям мыкаться.
– Я везде чужой, – буркнул Дружинин. – Не только в Москве.
Было слышно, как Светлана вздохнула.
– Я по тебе скучаю, – призналась она после паузы.
– Это пройдет, сестренка, – пообещал Дружинин.
– Не пройдет, Андрюша.
– Вот выйдешь замуж…
При упоминании о замужестве Шаповал заметно насторожился.
– Не выйду, – засмеялась Светлана. – Так и останусь старой девой.
– Мне назло, что ли?
