Мне хочется закричать им вслед, так, чтобы, как диффузор динамика, лопнули голосовые связки: «Это неправда! Я убил не Элли! Это был кибернетический монстр! Я выполнил свой долг перед человечеством!».
Но я не кричу. Вместо этого, усевшись перед бездушным терминалом, я набираю до боли знакомый ряд чисел: 98.01.42.01...
Но ничего, конечно, не происходит. Лениво перематывается ленточный накопитель, пунктир световодов резервных накалов не вспыхивает малиновой трассой. Чистая работа. Вируса ведьм больше не существует.
Отключив терминал, я покидаю машзал, проверяю, захлопнулся ли кодовый замок, и бреду полутемным коридором к выходу. У окна, словно юные влюбленные, стоят, обнявшись, Элли и Петя. Его залысины тускло блестят в свете уличного фонаря, и мне даже кажется, что я вижу, как он подмигивает сразу двумя глазами.
– Мы возродим ее, – громко шепчет Элли, не обращая на меня внимания. – Или создадим новый разум. И назовем его Адам.
– Всякое разумное существо неповторимо. Элли умерла, и оживить ее не удастся. А нового гомункулуса мы назовем Лилит, – доносится до меня тенор Пети. Видно, ему с разбитыми губами говорить вполголоса легче, чем шептать.
Мне очень жаль, ребята, но у вас ничего не получится. Через пару недель во все локальные сети, а потом и в «Невод» и, по мере появления, в остальные гиперсети будут введены сторожевые программы, запрещающие их работу в режиме «два полушария». Вирус сознания теперь не страшен им. Мне удалось предотвратить грядущие катастрофы. Головы дракона отрублены и уже не отрастут вновь. Жаль только, Прекрасная Дама предпочла другого. Но это несмертельно. Впереди отпуск, повышение по службе и ласковые губы Виты. Как-нибудь переживем.
Перед кабиной вахтера переминаются с ноги на ногу две темные фигуры. Притормозив на пару мгновений, я вынимаю из кобуры и перекладываю в карман плаща инъектор.
– Нет, не могу! – отчаянно мотает головой вахтер. – И позвать тоже не могу. Как я пост оставлю?
Обращайтесь к начальнику караула!
Мужчина что-то тихо говорит неприступному – давно бы так! – стражу ночной тишины, а женщина поворачивает голову на шум моих шагов. Волосы ее растрепаны, лицо мертвенно бледно, и от этого губы кажутся почти черными. Через мгновение я узнаю этих людей. Начальник ГИВЦа со своими выразительными усами и его верная вампирша. Причесаться забыла, а заново подвести губы – нет.
– Если вам нужен Пеночкин, то я могу позвать его, – любезно предлагаю я свои услуги.
– Спасибо. Мы уж как-нибудь сами, – холодно отвечает Михаил Олегович. А Евгения Федоровна презрительно поджимает губы и отворачивается.
Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.
Перепрыгивая через ступеньку, я преодолеваю последний коротенький марш. Ведьмы и ведьмаки собираются на ночной шабаш. А вирус-то ваш – тю-тю! Нету его больше! Можно, конечно, привлечь вас всех за такие шалости к суду. Но я не стану делать этого. Из-за Элли. Из-за Прекрасной Дамы, которая предпочла другого. Не волнуйтесь, я не буду мстить. Рыцарь должен проявлять благородство. Если не на каждом шагу, то, по нынешним тяжелым временам, хотя бы изредка. Тем более, что вы уже никому не опасны. Осиное гнездо разорено. Навсегда.
Открыв входную дверь, я приветливо покачиваю рукой и громко кричу:
– До свидания! До новых встреч!
Но никто не оборачивается. Даже вахтер. Делают вид, что не слышали меня. Пусть их. Мне не обидно. Спасители человечества всегда получают ненависть вместо благодарности. К счастью, теперь нас уже не распинают на кресте.
1990
