Тогда бойцы твоих четырнадцати армий Взошли на горный кряж, проплыли океан. Ты знала сто побед. И на любом плацдарме Рос выше неба великан. И зори над тобой так явственно вставали! Безвестных удальцов так подняла война! И шли они вперед. И трубы воспевали Их молодые имена. Лишь молодость несли тебе они в подарок, Крича: «Свобода! Смерть тиранам! Победим Или умрем!» Огонь их вечной славы ярок, В дыханье бури невредим. 2 Сегодня город стал отверженной клоакой Для всех, кто озверел от низости и зла, Для каждой гибели, для тленной дряни всякой Грязь во все щели заползла. Клятвопреступникам, монетчикам фальшивым, Всем, кто обвешивал, кто подбирал ключи, Грабителям лесным, кто горло за гроши вам Полосовал в глухой ночи, — Всем наступает час неумолимой кары: Не околпачат суд, не избегут суда, — Пират, убийца, вор — и молодой и старый — Все будут брошены сюда. Кто из дворца придет, кто из трущобы грязной Всем леденящая рука прикажет: «Встань!» — Чтоб на спину влепить клеймо печати красной, Сожмет ошейником гортань. И только что заря восходит в тусклом дыме, Их океан зовет: «Вставай! Настал черед!» И кажется, что цепь, проснувшаяся с ними, Скрежещет: «Вот и я! Вперед!» Они идут гуськом, и топчутся неспешно, И, разобрав впотьмах лопаты и кирки, Влачат на спинах знак кровавый и кромешный, Безумны, немощны, мерзки. Босые, в колпаках, надвинутых на брови, Со взглядом мертвенным, изнурены с утра, Бьют камни, роют рвы, с рук не смывают крови, — Сегодня, завтра, как вчера… Дождь, солнце, снег, туман не принесут пощады. Июнь или январь — недвижен их удел. Постелью служит им сырой настил дощатый, Отрадой — память мокрых дел. По вечерам, когда надсмотрщики по спискам Все стадо на понтон попарно приведут, Раздавлены вконец, дрожат во мраке склизком, А спины новых палок ждут. Они не видят дня, они не спят ночами, Полумертвы во сне, не дышат по утрам. И все их скотское исхлестано бичами, И все людское душит срам. 3 Тут подвиг низости свидание назначил, Герой и каторжник убежище найдут. В Тулоне некогда дорогу дядя начал — Племянник должен кончить тут. Что ж, негодяй, живи! Тебя горой раздуло, Солдата славного изобрази живей. Чугунное ядро, что забивал он в дуло, К ноге приковано твоей! Написано по прибытии в Брюссель,
12 декабря 1851
