нужные ей воспоминания, но все время хваталась за что-то другое, не нужное, не подходящее. Об этом времени она вообще ничего не помнила, как будто его не было.
— Да, — кивнул Богдан, — но скоро вернулся. Мне все казалось, что я совершаю ошибку, уже совершил, когда тебя бросил. Это было важно. Очень важно.
Света что-то пробормотала во сне, зашевелилась, устраиваясь поудобнее, и они оба напряглись. Богдан посмотрел на их попутчицу через зеркало заднего вида и продолжил, только убедившись, что она их не слушает.
— А потом ты закончила университет и мы поженились, — сказал он как-то излишне торопливо. Все-таки присутствие Светы немного сковывало его в движениях, словно в этой тихой, диковатой девушке таилась какая-то угроза. Ульяне мучительно захотелось остановить машину, высадить ее и помахать ручкой. Она начинала обижаться на супруга, что он вообще потащил эту особу с ними. Зачем им домработница? Разве она сама с хозяйством не справится? Раньше же справлялась? Или нет. Проблема была как раз в том, что Ульяна совершенно не помнила того, что было с ними раньше.
— Хорошо, — кивнула девушка медленно, чувствуя холод, растекшийся по всему телу. Отчаяние сдавливало горло, мешая дышать, и хотелось открыть окно и набрать полной грудью терпкого морозного воздуха. Остудить разгоряченную, кипящую, как котел, голову, в котором перемешалось бесчисленное количество беспорядочных странных мыслей.
Поля за окнами автомобиля сменились сосновым лесом. Дорога стала узкой и начала петлять, делая очень резкие повороты.
— Мы почти приехали.
Ульяна кивнула, закрыла глаза. Может быть, она может подремать хотя бы несколько минут? Нет, все самое страшное всегда и случается именно в эти несколько минут, как будто специально дожидаясь момента, когда жертвы колес судьбы дадут слабину.
Миры рушатся за мгновения — догнивают столетиями.
Ну что за мысли! — отругала себя Ульяна.
Как будто кто-то чужой транслировал эти идеи в ее гудящую голову.
— Богдан… — испуганно начала она, как будто взывая о помощи, но осеклась.
— Да? — он бросил на нее короткий взволнованный взгляд терракотового цвета глаз. Ах, эти глаза! Сейчас вдруг Ульяна вспомнила старое, давно забытое чувство, которое просыпалось в ней, когда она смотрела в них.
— Как хорошо, что мы почти приехали, — закончила Ульяна вместо того, что она изначально собиралась сказать. Ее немного отпустили ледяные объятия чужого колдовства, и она погрузилась в нежную сладость обаяния человека на соседнем сидении. Как же удивительно то, что они вместе! Разве так бывает? Смогла бы она вынести все, что ей пришлось, не будь рядом заботливого и внимательного Богдана, его успокаивающего голоса и доброго взгляда?
Автомобиль остановился перед воротами небольшого однотипного коттеджа, аналогичными был застроен весь поселок. Белые стены и покатая крыша с трубой кричали об уюте и благополучии, но, напротив, от дома за версту веяло холодом необжитого, пустого помещения. Ульяна поежилась, запахнула пуховик и выскочила из машины первой, глубоко провалившись в рыхлый снег.
Первым, что она услышала — был далекий шум моря, следом на нее опустилась тишина зимнего леса а следом — приглушенный лай собак. Никаких признаков жизни кругом не было, а она все пыталась увидеть хоть одну живую душу. От мысли, что они здесь одни делалось не по себе.
Богдан возился с замком на воротах. Света стояла чуть поодаль, сонно щурилась и курила.
— А где люди? — спросила Ульяна.
— Отсюда все уезжают на зиму, — ответил Богдан.
— Все-все? — уточнила девушка.
Он кивнул, пошел загонять машину во двор. Они со Светой остались друг напротив друга, и Ульяне не понравился взгляд, которым смотрела на нее их попутчица. Глаза Светы как бы предупреждали, что она готова на решительные действия. «Я тебя уничтожу» — говорили они, — «он моим будет, моим. Ты здесь — лишняя». Света даже губы поджала так зло, хищно. Ее обычно мирное лицо переменилось до неузнаваемости.
— Как ты себя чувствуешь? — осведомилась она. Ульяна растерялась, она ждала удара, но не этих слов.
— Да вроде бы… нормально… — промямлила девушка. Снег засыпался ей в сапоги, налипал на джинсы, идти было тяжело. Желание вернуться в машину и умчаться прочь росло с каждым шагом.
Распахнутый черный квадрат двери дома пугал своей неизвестностью. Ульяна боялась заходить внутрь, боялась того, что идущая следом Света воткнет ей в спину нож, боялась неизвестности, непреодолимо подкрадывавшейся все ближе. Страх сковывал движения, путал и без того беспорядочные мысли.
В доме пахло деревянной отделкой, нетопленной печкой и холодом. Чувствовалось, что сюда уже очень давно никто не заглядывал.
Ульяна слышала за своей спиной частое горячее Светино дыхание. Она начала считать про себя выдохи, свистящие и стремительные — раз, два, три, четыре… Сейчас, сейчас она обязательно сделает что-то ужасное с ней. Сейчас… сейчас… восемь… девять…
— Уля… — она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда из окружавшей ее темноты появился Богдан и взял ее замерзшую руку в вязанной варежке в свою ладонь, — что с тобой, милая?
Она тревожно обернулась назад, чтобы убедиться, что сзади нет и не было никакой Светы. Через дверной проем она видела их попутчицу — она стояла у крыльца и докуривала свою сигарету, задумчиво озираясь по сторонам.
— Ничего… — обронила Ульяна, — просто здесь как-то неуютно…
— Сейчас мы затопим печь, и все будет иначе, — пообещал мужчина и коротко поцеловал ее в щеку. Впервые за долгое время. Дистанция между ними начала сокращаться, морок спадал. Ульяна хотела чем-то ответить, но он уже отпустил ее пальцы и ушел в глубину дома, а она все стояла, выдыхая в воздух клубы теплого пара.
— Ничего, — повторила она, стараясь убедить в этом саму себя. Получилось как-то невыразительно.
Нужно бежать, нужно спасаться бегством. Все закончится плохо, если она останется здесь еще хоть ненадолго. Еще хоть на мгновение. Бежать… бежать… Звать на помощь. Помогите! Помогите…
Поток жаркого, отчаянного бреда оборвался испуганной мыслью «о чем я думаю?». Ульяна с ужасом осознала, что в ее голову снова вторгается кто-то извне.
Она не узнавала себя. Она не могла понять, что с ней происходит. Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. Чтобы кто-то родной обнял ее, согрел, увез отсюда подальше. Домой.
Глава третья
Море зимой не замерзает. Об этом Ульяна узнала только теперь, стоя на берегу, по колено в грязном, подтаявшем снегу. Она внимательно следила за тем, как волны набегают на песчаный берег, слизывая с него легкую снежную пыль. Она испытывала желание подойти поближе, снять варежки и коснуться пальцами воды, но что-то останавливало ее. Страх? Да, именно. Ей чудилось, что в то самое мгновение, когда она приблизится туда, из воды вытянутся серые тонкие руки, пахнущие гнилью и смертью, и утащат ее в пучину. А она не успеет даже на помощь позвать, даже крикнуть не успеет.
Ульяна совсем продрогла и поспешила вернуться в дом. Она очень быстро преодолела путь, отделявший поселок от прибрежной полосы, и, скинув обувь, забралась на диван, забилась в угол и обняла себя за плечи. В печке уютно потрескивали поленья, наполняя помещение сладким, знакомым с детства запахом горелой древесины. Ульяна сомкнула веки, доверяясь обманчивому ощущению уюта.
Сейчас бы еще выпить чашку горячего шоколада, согреть замерзшие пальцы и наконец-то почувствовать себя в безопасности.
